— Ты тварь не заговаривайся, — длинный Сэм картинно сплюнул себе под ноги. — Тут все вокруг наше.
— Ну, тогда вам нужно начать с полицейского участка. — Посоветовал Алексей. — Лейтенант Прево будет счастлив видеть вас у себя в гостях.
— А лейтенантика твоего, — С ласковой угрозой произнес Сэм, — мой папашка в бараний рог свернет.
— Ммм. — Алексей приподнял правую бровь. — А кто у нас папа? Неужели член городского совета?
— Бери выше! — Сэм приосанился. — Начальник полиции города?
— Ага. — Леха нахмурился словно решал сложную задачу. — А что же тогда нужно таким высокродным господами на нашей свалке?
Парни довольно рассмеялись.
— Эта шлюшка обещала нам кое что. — Рон кивнул на Риту. — Да не переживай ты. — Он от нетерпения пристукнул ногой. — Мы слегка попользуемся, и отдадим. Сам же потом спасибо скажешь. Они знаешь какие после групповухи шелковые.
— Ага. — Леха снова кивнул. — Шелковые значит. Ясно. Ну, в общем так. Слушайте сюда залупоголовые и не говорите что не слышали. Сейчас вы быстро исчезаете с территории поселка, и я о вас ничего не слышу. А если услышу или не дай бог увижу… пеняйте на себя.
— Охохо… Милн картинно схватившись за живот изображал приступ неудержимого смеха. — Я сейчас уссусь от смеха…
— Конечно. — Серьезно подтвердил Алексей. — Только не от смеха.
Он сделал короткое неуловимое движение и толстяк замер.
— Ты, это… Чего сделал? — И неожиданно посмотрел себе под ноги, где расплывалась теплая лужа.
— Помог. Только и всего. — Алексей насмешливо посмотрел на Милна. — У тебя ведь с этим проблемы?
— Да я сейчас… — В руке толстяка сверкнул нож.
Он сделал шаг вперед и вдруг завалился спиной в свою же лужу, выронил нож на асфальт и затих.
— Поскользнулся. — Прокомментировал Алексей. — Экий он неловкий. — Он обвел взглядом остальных.
Ответом ему был бессвязный рев из трех глоток, и на сет появились еще два ножа и короткий, вытертый до блеска револьвер.
— О… Это пожалуй слишком… — Он оттолкнул Риту в сторону, и поднырнув под руку крайнего, слегка перенаправил нож, в плечо Рона. От боли тот сразу же выронил пистолет, и стал заваливаться набок. Кармел еще недоуменно таращился на свой нож оказавшийся в теле приятеля как резкий и невероятно болезненный удар в подмышечную область выбил руку из плечевого сустава. Последний стоящий на ногах, получил безыскусный но от того не менее эффективный удар между ног.
Алексей и сам не понял как в его объятиях оказалась заливающаяся слезами Рита.
— Ну, все, все. Он гладил непослушными руками по ее гладким черным волосам и осторожно вдыхал запах чужого тела. — Надо позвонить лейтенанту… А то это дерьмо развоняется на весь город.
* * *
К удивлению Алексея, видимых последствий инцидент почти не имел. Выяснилось, что все проходило в поле зрения одной из камер наружного наблюдения, и посмотрев материал, начальник городской полиции, сам попросил лейтенанта замять дело. Но сам лейтенант в категорической форме потребовал чтобы Алексей «лег на дно» то есть от дома до школы и назад. А лучше и в школу не ходил. Он еще добавил, что двое из четверых подонков, славятся гнусным и мстительным характером. И в родстве у них не только начальник городской полиции но и мэр.
Алексей только пожал плечами. Хулиганов он не боялся, и жизнь свою привык строить так, как считал нужным. Но видимо ту самую запись посмотрели Учитель Хо и дядя Витя. Они сначала устроили подробный разбор самой драки, а потом, раскритиковали ее от начала до конца. Но не сойдясь во взглядах, что именно было неправильным, в итоге выгнали Алексея и продолжили спор в узком кругу. Итогом этого спора, стали серьезные изменения в программе подготовки как у Вин Хо, как и у Виктора Афанасьевича. Только практика. Конкретные движения с разбором характера повреждений и последствий. Они явно хотели минимизировать проблемы которые могли встать перед парнем в дальнейшем. Но Алексей знающий анатомию и физиологию не только со слов мастеров боевых искусств, но и почерпнувший немало с уроков по биологии, делал свои выводы.
* * *
Придя в очередной раз с тренировки, он мельком глянул на записку на зеркале «Сынок я в кино с Луи, буду поздно. Мама.» и наложив себе полную тарелку каши, он медленно съел все до последней крошки, и обтеревшись влажным полотенцем, завалился спать. Сон отчего-то не шел. Он пару раз вставал попить воды и с удивлением а потом и с легкой тревогой посматривал на часы. Мама никогда не задерживалась так поздно.
Наконец, едва забывшись чутким сном, он был разбужен звонком в дверь.
— Да, мам. Иду.
К его немалому удивлению, телеглазок показал не маму а незнакомого офицера полиции и мэра поселка, Сэма Хатчинсона.
— Чем могу быть полезен господа?
Офицер стоящий на пороге, отчего-то вздохнул и попросил.
— Одевайся сынок. Нам нужно кое что уточнить.
— Мистер Хатчинсон, в чем дело? — Спокойно спросил Алексей но сердце болезненно сжалось.
Тот только махнул рукой.
— Поехали.
Всю дорогу ни один ни другой не проронили ни слова.
Полицейская машина, привезла их к заднему входу в видеотеатр. Там уже толпились репортеры и большое количество высоких полицейских чинов, мелькали вспышки камер и суетились криминалисты.
Он не слушая торопливой скороговорки Хатчинсона, прошел толпу насквозь, и подошел к накрытым тонкой черной пленкой телам.
От Прево, можно сказать мало что осталось. Офицер явно бился до последнего. Кулаки его были сбиты в кровь, а одежда порезана в нескольких местах. Но умер он не от этого. Спина офицера была просто изрешечена пулями крупного калибра. Мама лежала неподалеку. Смотря на распластанное в луже тело, подросток не замечал что сердце его превращается в кусок льда.
Мама тоже не отдала свою жизнь даром. Пятна крови вокруг, и намертво зажатый в холодной руке саи с окровавленным лезвием. Он провел пальцем по холодной щеке, и вздрогнул от желания отдернуть руку. Но волевым усилием заставил себя смотреть и запоминать. Кто-то подходил, и говорил какие-то слова, но он не отрывал взгляда от мертвого тела.
* * *
Похоронили маму через три дня, по православному обряду. Все три дня, Хо и дядя Витя не отходили от мальчишки не на шаг пытаясь хоть как-то вывести его из этого состояния, но все было напрасно. Очень быстро, буквально на глазах взрослых, знавших Алексея почти с рождения, подросток превратился в взрослого человека с недетским пронзительным взглядом зеленых глаз. Он подолгу сидел в мамином кресле, перебирая все оставшееся от нее небогатое наследство, и думал о чем-то своем.
