Диалог со стороны Люка был поддержан наиболее вызывающим выражением лица, на который был способен мальчик. У Вейдера это вызвало ассоциации с базаром на Татуине, где торг за дроида шёл обычно не на жизнь, а на смерть.
Император же просто проигнорировал выражение лица молодого фермера. Нет, не проигнорировал. Сделал лучше. Просто лёгкое движение пальцев. И наручники спадают с рук, а выражение лица мальчишки резко переменяется от нахального к ошарашенному.
Браво, повелитель.
— Это тебе больше не понадобится.
Ошарашенное выражение никуда не делось. И мальчик явственно стал обдумывать возможность… чего? Броситься на императора? Что-о?! Стиснуть пальцы и его задушить? Он уже проворачивал такой фокус?…
Ум и эмоции Вейдера тут же стали абсолютно холодны и спокойны. Он знал, что не имеет права ошибиться. Второго раза у него не будет.
Кажется, император тоже всё про Люка понял и осознал.
— Охрана, оставьте нас.
Вейдер, не глядя назад, чувствовал, как те разворачиваются и уходят. Это не слишком профессионально. Но на этот раз… скорей ему на руку.
— Я собираюсь закончить твоё обучение, — со значением сказал Люку император.
— Когда-нибудь ты станешь называть меня учителем.
Я же сказал — спокойно. Эмоции тебе здесь не нужны.
Только, учитель, что вы собираетесь заканчивать? Тут и не начато…
Мальчишка проглотил эти слова, как червя — рыба. Никакой неправильности он не замечал. Вот уж Оби-Ван. Он и правда сумел внушить необразованному юнцу, что тот — надежда Галактики. И что он чем-то очень ценным обладает.
Мальчик. Твоя ценность только в том, что ты — мой сын. И Оби-Ван это учёл.
— Вы ошибаетесь! — вот ведь юношеский пыл. — Вам никогда не удастся совратить меня, как моего отца!
Что ты несёшь, придурок. Как ты себе это представляешь? Не «совратить» — а «обратить». Ты даже такие термины не смог запомнить и понять.
Император вдруг поднялся. На «совратить» он не среагировал. Плохо.
А Люка, кажется, поразило то, что тот, не смотря на свою видимую старческую дряхлость, двигается очень легко.
— Нет, — сказал Палпатин, оказавшись совсем рядом. — Это ты ошибаешься. И почти что во всём.
Это был… почти прежний голос. Иллюзия, сказал себе Вейдер. Прекрати обманывать сам себя. И, между прочим, пора тебе вмешаться в эту мизансцену.
— Его лазерный меч, — равнодушно сказал он, протягивая императору данный предмет. Пусть сконцентрируется на нём, а не на мальчишке. Временно.
Меч лёг в ладонь Палпатина. Привычно и легко.
— Оружие рыцарей-джедаев? — в его голос прорвалась злость. — Похож на меч твоего отца, — злость никуда не девалась. — Только ты должен знать — твоего отца нельзя вернуть с Тёмной стороны. И с тобой будет так же.
Я этого ждал, сказал себе Тёмный лорд. Так что всё идёт по плану.
— Ошибаетесь, — дерзко сказал мальчишка. У его отпрыска перед предполагаемой им смертью проявился кураж. — Скоро я умру. И вы вместе со мной.
Мечта Оби-Вана.
Император засмеялся. Захихикал, сказать точней.
— Ты имеешь в виду атаку повстанцев? — спросил он издевательски ласковым тоном.
Люк непроизвольно вскинул взгляд.
— Не беспокойся, — тон императора был так же ласков. — Мы здесь с тобой в полной безопасности.
И повернулся, старческой шаркающей походкой идя обратно к креслу. Подставляя спину Люку.
Мальчишка больше нападать не собирался. Он решил вспомнить некоторые вдвинутые ему в мозги якобы-принципы джедаев.
— Ваша самоуверенность вас погубит. В ней ваша слабость.
Да он лекцию повелителю Империи собрался прочесть.
— А твоя — в твоей вере в друзей, — заметил Палпатин.
Которых сейчас ищут несколько штурмовых отрядов. Палпатин всё шёл обратно к креслу, и Вейдер счёл нужным заполнить паузу чем-нибудь формальным и по теме:
— Бессмысленно сопротивляться, сын мой.
Красиво получилось. Давно он так не говорил.
Император, наконец, устроился в кресле и мрачно, но одновременно торжественно сообщил:
— Всё совершается по моему плану. Твои друзья на Эндоре…
Люк подпрыгнул. Идиот. А он думал, что Вейдер послал штурмовые отряды прогуляться ночью по эвокским лесам? Цветочки понюхать? Плохо было то, что в торжественности императора не было даже намёка на насмешку.
Но мальчишке-то это всё было по барабану. Он видел только то, что хотел видеть. То, что в него вложили.
— …попались в ловушку, — вот теперь насмешка в голосе императора была, но не та, какую бы хотел услышать Вейдер. — Как и флот, — в жёлтых глазах императора теперь была издёвка. — Это я позволил шпионам Альянса узнать о расположении Звезды смерти. И генератора щита, — добавил он спокойно. — И твой жалкий отряд ничего не сможет сделать. Штурмовики ждут их.
Люк вертел башкой. Вейдер не смотрел на него. Взгляд императора был жёстким, холодным и почти прежним.
— И, — Палпатин усмехнулся, — когда твои друзья прибудут сюда, боюсь, дефлекторный щит будет включен.
А потом он улыбнулся Люку — ласковой, сочувствующей, почти скользящей улыбкой.
И в глазах его Вейдер увидел то, что видел все последние годы. Безумие.
Люк смотрел в иллюминатор. Прекрасный наблюдательный пункт за ходом битвы.
Вейдер тоже смотрел туда. Надо же было что-то делать.
Странное зрелище — бой, в котором не участвуешь. Вспышки. Взрывы. Застывшие туши разрушителей. Висящий в отдалении флот Альянса. Они действительно вышли сюда. И щит действительно оказался включён.
Император собирался дать в этих декорациях представление. Представление конкретно перед одним зрителем. Маленьким джедаем Люком Скайуокером. И он, главнокомандующий имперским флотом, вынужден участвовать в нём же. В качестве одного из актёров.
Бред.
Ничего. Справимся и с бредом.
— Иди сюда, мой мальчик, — ласковый голос императора. — Посмотри сам.
То, что он не дёрнулся на «мой мальчик» — хороший признак. Значит, у него теперь действительно чётко и ясно работает голова. А не воспоминания и эмоции.
А вот Люк дёрнулся. Но подошёл. Смотрел широко раскрытыми глазами на панораму. Не верил. И не мог не верить.
— Отсюда ты сможешь увидеть конец Альянса и конец вашего жалкого восстания.
Голос экскурсовода. Вейдер почти хмыкнул. Есть еще энергия для турболазеров…
Люку было не до веселья. Кажется, он впервые поверил, что дело кончится здесь и так бесславно. Раньше, очевидно, он тешил себя мыслями о том, что он умрёт, но правое дело…
