Андрей Красников - Серебряные колокольчики

— Секретная информация, — ответил тот. Затем подумал и неохотно добавил: — Я и сам не знаю.

Полет в итоге продолжался около получаса. С какой скоростью мы летели и куда именно — я так и не понял. Но там, где мы оказались, все еще был день. Скорость у флаера была изумительной.

Мы все дружной группой выскочили из машины и она практически сразу же унеслась вверх, скрывшись в облаках. А нам осталось только обозревать окрестности.

Посмотреть было на что. Новая база располагалась в широкой горной долине, окруженной величественными скалами, на снежных шапках которых играли блики от заходящего солнца. Но в самой долине было довольно тепло. Повсюду виднелась жизнерадостная травка, вдалеке текла маленькая речка, упираясь в такое же маленькое озерцо. Интересно, природное или искусственное? На берегах озера паслась какая-то живность, как мне показалось — обычные земные овцы.

Неподалеку от нас находилось несколько приземистых прямоугольных зданий светло-желтого цвета. На одном из них виднелся многогранник радиоэлектронной станции.

От зданий к нам быстрым шагом направлялся какой-то мужчина в камуфляжной форме.

— Думаю, нам туда, — заметил мой куратор, направляясь навстречу ему. Я зашагал следом.

— Капитан Дью Веббер, — козырнул нам встречающий и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, приглашая всех в сторону зданий.

— За мной, — снова подал он голос, когда наша группа зашла в ближайшее.

Мы всей толпой послушно двинулись вслед за ним в громоздкий транспортный лифт и поехали куда-то вниз. Здесь капитан передал нас какому-то невзрачному человечку в аккуратном сером костюме, а сам уехал обратно. Мы же, выйдя из лифта, начали глазеть по сторонам, рассматривая обстановку. Хотя смотреть было особо не на что — несколько информационных экранов, диван, растения в огромных горшках…

— Кхм, — произнес человечек, требуя внимания. Я перестал рассматривать экран, на котором медленно крутилась наша планета, и уставился на встречающего.

Тот осмотрел нас внимательными глазами и продолжил:

— Я являюсь одним из официальных консультантов проекта. Позднее вы получите памятки, где будет указано, как найти мой кабинет. Можете обращаться ко мне с любыми возникающими у вас вопросами.

Он немного помолчал, снова вглядываясь в наши лица и, по-видимому, ожидая, что мы начнем задавать вопросы прямо здесь. Но все молчали.

— Сейчас я проведу вас на ознакомительную встречу с руководителем проекта. Следуйте за мной.

Нестройной молчаливой толпой мы проследовали в небольшой уютный конференц-зал и расселись по стульям. Я заметил, что все старались держаться чуть обособленно, парами куратор-курируемый. Мы тоже сели чуть в стороне от ближайших соседей.

— Расскажете, что сейчас будет? — шепнул я куратору, осматриваясь по сторонам.

— Понятия не имею, Крис, — последовал спокойный ответ. — Это же засекреченный проект, а я — лишь исполнитель не самого высокого звена, помогающий тебе в развитии. Здесь никто ничего не знает, кроме того, что вы должны в будущем послужить Содружеству.

Его откровенность, как обычно, заставила меня замолкнуть. Что тут еще спросишь.

Тем временем, на небольшое возвышение перед рядами стульев вышел еще один новый человек. На этот раз — пожилой седой мужчина в черном костюме, аккуратно облегающем заметный животик. Человек зашел за кафедру, расположенную по центру возвышения, нажал несколько кнопок, заставив включиться экраны у себя за спиной, а затем обратил на нас серьезный взгляд.

— Господа, я рад приветствовать вас всех на второй ступени нашего проекта. Меня зовут доктор Гришек Золь и я являюсь непосредственным руководителем проекта, в котором вы все живете уже больше двух лет.

Доктор Золь сделал паузу, отхлебнул воды из бутылочки и снова с серьезным видом посмотрел в зал.

— Два года назад всем вам был задан вопрос — хотите ли вы отомстить за смерть своих родных и близких. Вы все ответили утвердительно. Более того, такой вопрос был задан еще девятьсот тридцати шести детям вашего возраста и все они согласились. К сожалению, первоначальные тесты отсеяли огромное количество участников. Кто-то не подходил по интеллекту, кто-то — по морально-волевым качествам, кто-то — по физическим данным.

Он пожевал губам и сделал еще один глоток.

— В течение двух лет постепенно шел отбор. Практически каждый ваш день был тем или иным тестом. На сообразительность, на целеустремленность, на обучаемость. Вас осталось всего девять человек и это одновременно очень много и очень мало. Вас всего девять — это плохо. Но вы — лучшие и это вселяет в меня надежду.

— А вот с пафосом можно было бы и не перебарщивать, — прошептал я на ухо куратору, но он только цыкнул в ответ.

— Теперь вы вступаете во вторую стадию проекта и пришла пора познакомить вас с тем, к чему мы вас готовим. Итак, для начала, вы все уже в курсе, что война нами проиграна. Это позорный, но уже практически свершившийся факт, — доктор осмотрел аудиторию, но никто не собирался ему возражать. Ситуация давно стала для нас очевидной.

— Аналитики предсказывают, что окончательно война будет закончена через пять-восемь лет. Не раньше, чем через пять, не позже, чем через восемь. Это хорошие аналитики и я им верю. Это означает, что, максимум через восемь лет, Содружество окончательно перестанет существовать. Нас не станет, а Корона-один превратится в оккупированную планету. Скорее всего, наши граждане в рамках нового порядка потеряют основные права и свободы. Наша цель — дать им шанс. Шанс на нормальную жизнь.

Золь допил воду из бутылочки и промокнул лоб салфеткой. Волнуется.

— У нашего проекта есть первоначальная задача, конечная цель и два пути развития. Первоначальная задача — это создание агентов влияния в диктатуре Короны-три. Полагаю, вы все понимаете, что это значит, — он снова немного подождал, но никто не задавал вопросов. Мы все, я думаю, время от времени предполагали, что из нас готовят пусть не совсем простых, но смертников. На этом фоне агент влияния — чуть ли не помилование.

— В ближайшие пять лет с вами будут заниматься лучшие преподаватели Содружества. Вас научат всему, что пригодится вам для выполнения задачи. Помимо этого, все эти пять лет будут прорабатываться ваши легенды. Вы получите новые истории. Вы станете детьми туристов, торговых представителей, дипломатов из диктатуры, оказавшихся на нашей планете в момент начала войны. И вам нужно будет, используя все полученные здесь знания, вжиться в новое общество. Стать его полноправными членами. А затем выполнить возложенную на вас миссию.

— И сколько времени это займет? — задал вопрос парень, сидевший немного впереди нас.

Доктор тяжело вздохнул, пошарил глазами по полу, а затем снова поднял их, с тоской смотря на нас.

— Годы. Скорее всего — десятилетия. Возможно, в тот момент, когда у кого-то из вас появится возможность что-то сделать для своего бывшего государства, вы будете уже глубокими стариками.

Я попытался представить себе, как живу десятки лет, вынашивая в голове планы мести. Представлялось так себе…

— Это будет трудно, — словно прочитал мои мысли доктор. — Но вы — лучшие кандидатуры на то, чтобы справиться с этим. Все вы помните вашу родную планету. И все вы не хотите ее забывать.

У меня в голове, словно по волшебству, раздался тихий перезвон колокольчиков. Я прикусил губу и колокольчики неохотно смолкли.

— А что конкретно нам будет нужно делать? — осмелел еще один мой коллега.

Доктор прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

— Официально ваша задача сформулирована следующим образом. Вы должны, самостоятельно выбрав время и место действия, использовать весь потенциал имеющегося у вас на этот момент времени положения в обществе для того, чтобы изменить в лучшую сторону жизнь граждан Коронного Содружества.

Он открыл глаза, помолчал и добавил:

— На практике, как я уже говорил, это может означать один из двух подходов. Дипломатия, а также культурное влияние высшего уровня. Или терроризм планетарного масштаба.

Я невесело хмыкнул про себя. Все же — смертники.

Доктор Золь продолжал что-то рассказывать о нашем будущем, но в моей голове, заглушая его голос, крутился один и тот же вопрос — не послать ли все это куда подальше. Мою жизнь, получается, уже расписали до самой смерти — сначала обучение с утра до ночи в течение нескольких лет, затем постоянная жизнь в страхе быть раскрытым, а как концовка — самоубийственная террористическая операция. Оно мне надо?

Я с некоторым удивлением понял, что до сих пор не воспринимал происходящее всерьез. Нас могли готовить для десанта, для офицеров сил обороны, да много для чего. И мы все… ну ладно, только я, — тешили себя мыслью, что это будет нечто героическое. А терроризм…