— Нет, — наконец твердо ответил он. — Дайте мне парализатор. — Вот он, момент истины… Она бросила ему оружие.
— Трое здесь, осталось семеро. Как будем действовать?
— Я могу заманить сюда еще двоих. Остальные у главного входа. Если повезет, мы сможем захватить их врасплох.
— Валяй.
Тейфас открыл дверь. — Тут действительно утечка газа, — Он покашлял для убедительности. — Помоги мне вытащить отсюда этих ребят, и мы задраим дверь.
— Готов поклясться, что пару минут назад слышал отсюда жужжание парализатора, — проворчал его спутник, входя в тамбур.
— Может, они пытались привлечь наше внимание.
По лицу мятежника проскользнуло подозрение — до него дошла абсурдность подобного предположения. — Но у них же не было парализаторов, — начал он, но тут, к счастью, вошел второй. Корделия и Тейфас выстрелили одновременно.
— Пятеро выбыло, пятеро осталось, — подытожила Корделия, спрыгивая на пол. Левая нога подогнулась — после ожога она плохо слушалась. — Наши шансы растут.
— Чтобы все сработало, надо действовать быстро, — предупредил Тейфас.
— Отлично, поехали.
Они выскользнули за дверь и неслышно перебежали через технический отсек. Автоматические системы продолжали свою работу, равнодушные к тому, кто ими владеет. В стороне было небрежно свалено несколько тел в черной форме. Добежав до угла, Тейфас предупреждающе поднял руку. Корделия кивнула. Тейфас спокойно вышел из-за угла, а Корделия вжалась в стену, выжидая. Когда Тейфас поднял свой парализатор, она высунулась из-за угла, ища мишень. Сужающийся коридор заканчивался главным выходом на верхнюю палубу. Там стояло пятеро человек: все их внимание было приковано к потолочному люку над металлической лестницей, из-за которого смутно доносилось шипение и лязганье.
— Они готовятся к штурму, — сказал один. — Пора выпускать им воздух.
«Знаменитые последние слова», — подумала она и выстрелила: один раз, второй. Тейфас тоже открыл огонь, быстро сняв оставшихся, и все было кончено. «И я больше никогда, — поклялась про себя Корделия, — не назову выходки Стьюбена безрассудными». Ей хотелось отшвырнуть парализатор, выть и кататься по полу, но ее работа была еще не закончена.
— Тейфас, — окликнула она. — Я должна сделать еще кое-что.
Он подошел к ней — похоже было, что и его самого тоже немного трясет.
— Я тебя выручила, и прошу тебя в ответ оказать мне одну услугу. Как вывести из строя плазменное оружие дальнего радиуса так, чтобы его нельзя было починить в ближайшие полтора часа?
— Зачем? Это капитан приказал?
— Нет, — ответила она честно. — Все это было сделано не по приказу капитана, но ведь он будет рад это видеть, тебе не кажется?
Вконец запутавшийся Тейфас не возражал.
— Если закоротить вон ту панель, — предположил он, — это сильно замедлит дело.
— Дай-ка мне свой плазмотрон.
«Нужно ли это? — размышляла она, оглядываясь по сторонам. — Да. Он непременно будет стрелять по нам: это его долг, в точности так же как мой долг — сбежать. Доверие — это одно, а измена присяге — совсем другое. Я не хочу подвергать его такому испытанию».
Итак, если только Тейфас не надул, указав на управление туалетами или что-нибудь в это духе… Корделия выстрелила по пульту и на мгновение зачарованно замерла, любуясь, как разлетаются снопы искр.
— А теперь, — сказала она, отдавая плазмотрон, — мне нужна фора в пару минут. Потом можешь открывать дверь и становиться героем. Только сперва окликни их и предупреди — у них там впереди сержант Ботари.
— Хорошо. Спасибо.
Она посмотрела на люк главного входа. «Он ведь сейчас всего в трех метрах от меня», — подумала она. Непреодолимая пропасть. Согласно физике сердца, расстояние относительно; абсолютно лишь время. Секунды, словно паучки, бежали по позвоночнику.
Она закусила губу, вперившись взглядом в Тейфаса. Последняя возможность передать весточку Форкосигану… нет. Абсурдная идея передать слова «я люблю тебя» устами Тейфаса вызвала у нее болезненный смешок. «Желаю всего наилучшего» — звучит слишком высокомерно, при этих-то обстоятельствах; «привет» — слишком холодно; что же касается простого «да»… Покачав головой и улыбнувшись на прощание недоумевающему солдату, она бросилась обратно в тамбур и вскарабкалась по лестнице. Отстучала ритмичный сигнал по крышке люка. Через мгновение люк открылся, и прямо у нее перед носом возникло дуло плазмотрона старшины Нилезы.
— У меня новые условия для вашего капитана, — бойко выпалила она. — Немного сумасбродные, но ему, наверное, понравятся. — Удивленный Нилеза помог ей вылезти и снова закрыл люк. Она пошла прочь, заглянув по пути в главный коридор. Там расположилось несколько десятков человек. Техническая команда сняла со стен половину панелей; от инструментов разлетались искры. В дальнем конце над толпой возвышалась голова сержанта Ботари, и она знала, что сержант стоит рядом с Форкосиганом. Добравшись до лестницы в конце коридора, Корделия поднялась по ней и побежала, петляя по лабиринту этажей и переходов корабля.
Смеясь и плача, задыхаясь и дрожа, она, наконец, добралась до шлюзового отсека. На посту стоял доктор Макинтайр, пытающийся выглядеть угрюмо и барраярообразно.
— Все на месте?
Он кивнул, с восторгом глядя на нее.
— Забирайся на борт, вылетаем.
Они загерметизировали за собой дверь и рухнули на сиденья, когда катер, скрипя и сотрясаясь, рванулся вперед с максимальным ускорением. Пит Лайтнер пилотировал его вручную, поскольку бетанский нейроимплант пилотирования не стыковался без переходника с барраярской системой управления. Корделия приготовилась к сумасшедшей гонке.
Она откинулась на спинку сиденья, все еще задыхаясь. Легкие разрывались после отчаянного бега. К ней подсел по-прежнему возмущенный Стьюбен. Он с тревогой наблюдал, как ее трясет безудержная дрожь.
— Это преступление — то, что они сделали с Дюбауэром, — сказал он. — Вот бы разнести на мелкие кусочки весь этот чертов корабль. Вы не знаете, Раднов все еще прикрывает нас?
— У них некоторое время не будет работать оружие дальнего радиуса, — доложила она, не вдаваясь в детали. Сумеет ли она когда-нибудь объяснить ему? — Ох. Я собиралась спросить… кого из барраярцев подстрелили из нейробластера там, на планете?
— Не знаю. Его форма — на докторе Макинтайре. Эй, Мак, что за имя написано у тебя на кармане?
— Ух, посмотрим, смогу ли я разобрать их алфавит. — Он беззвучно пошевелил губами. — Ку… Куделка.
Корделия печально опустила голову.
— Он погиб?
