— Это, должно быть, справа и чуть впереди от моей позиции, — отозвался Маллард. — Да, я немедленно распоряжусь об этом. Мы славно поработали, господин директор, — за двадцать минут полностью овладели типографией с минимальными потерями в живой силе с обеих сторон.
— Главное — не спускайте глаз с девушки, — сказал Барнс и возвратил микрофон на пояс.
— Вы обвешаны приспособлениями, как телефонный мастер, — сообщил ему Грэм.
— Вы опять делаете то же самое, — холодно сказал ему Барнс.
— Что я такое делаю?
— Смешиваете вашу личную жизнь с общественной. Я насчет той девушки.
— У нее странное лицо. Худощавое, как ирландское рыло.
— Господин Председатель Совета, нам угрожает вторжение инопланетных форм жизни; нам угрожает массовый бунт, который может…
— Такую девушку увидишь раз в двадцать лет, — перебил Грэм.
— Могу я попросить вас об одном одолжении? — спросил Барнс.
— Ясное дело. — Уиллис Грэм пришел теперь в хорошее расположение духа; его порадовала эффективность действий полиции при захвате типографии на Шестнадцатой авеню, а его либидо было приведено в рабочее состояние при виде той странной девушки. — А что за одолжение?
— Я хочу, чтобы вы — в моем присутствии — поговорили с тем человеком — мужчиной из 3XX24J… Я хотел бы выяснить, преобладает ли в нем позитивное чувство в связи с тем, что сообщил Провони, и тем, что Провони везет с собой подмогу, — или его боевой дух сломлен в результате рейда полицейского десантного отряда. Другими словами…
— Обычная проба, — закончил за него Грэм. — Да.
— Ладно. Я взгляну на него. Но желательно сделать это поскорее — лучше бы до возвращения Провони. Абсолютно все должно быть сделано до того, как прибудет Провони со своими монстрами. — Он покачал головой. — Что за ренегат! Что за безжалостный, низкопробный, эгоистичный, властолюбивый, амбициозный, беспринципный ренегат! Он должен войти в учебники по истории именно с такой характеристикой. — Грэму понравилось собственное описание Провони. — Запишите, что я сказал, — велел он Барнсу. — Я хотел бы, чтобы это вставили в следующее же издание энциклопедии «Britannica» — именно так, как я сказал. Слово в слово.
Вздыхая, директор полиции Барнс достал блокнот и старательно записал высказывание Грэма.
— Добавьте туда, — сказал Грэм, — умственно дефективное, фанатически радикальное существо — отметьте: существо, а не человек, — верящее, что любые средства хороши для достижения цели. А какова в данном случае цель? Разрушение системы, где власть передана и удерживается в руках тех, кто физически более приспособлен для того, чтобы править. Системы, где властвуют более компетентные, а не более популярные. Кто лучше — более компетентные или более популярные? Миллард Филлмор был популярен. Также и Резерфорд Б. Хейес. Также и Черчилль. И Лайонс. Но все они, что самое главное, были некомпетентны. Понимаете, о чем я толкую?
— В каком смысле Черчилль был некомпетентен?
— Он выступал в поддержку массированных ночных бомбардировок жилых районов с мирным населением, вместо того чтобы наносить удары по ключевым мишеням. В результате Вторая мировая война продлилась еще на год.
— Да, я вас понимаю, — сказал Барнс и подумал: «Я не нуждаюсь в уроках по основам гражданственности…» — что было тут же подмечено Грэмом. Это и многое другое.
— Я взгляну на того мужчину из 3XX24J сегодня в шесть вечера по нашему времени, — сказал Грэм. — Доставьте его сюда. Доставьте сюда их обоих — и девушку тоже. — Он поймал еще более неприязненные, вольнодумные мысли Барнса, но не стал уделять им внимания. Подобно большинству телепатов, он научился игнорировать огромную массу зачаточных людских мыслей: враждебность, скуку, открытое отвращение, зависть. Мыслей, о многих из которых не подозревал и сам их «хозяин». Телепату приходилось быть толстокожим. В особенности ему приходилось выучиваться иметь дело с сознанием индивида, а не с невнятной мешаниной его бессознательных процессов. Там можно было обнаружить едва ли не все, что угодно… и едва ли не у кого угодно… У каждого клерка, прошедшего через канцелярию Грэма, возникали мимолетные мысли о том, чтобы уничтожить своего начальника и занять его место… А кое–кто метил и куда выше; фантастические, маниакальные помыслы возникали у самых, казалось бы, безропотных мужчин и женщин — по большей части они были Новыми Людьми.
Кое–кого из них, кто питал уж откровенно безумные мысли, Грэму приходилось по–тихому госпитализировать. На благо всем окружающим… а в особенности себе самому. Несколько раз он ловил мысли о покушении на него, причем из самых неожиданных источников — как мелких, так и значительных. Как–то раз один квалифицированный специалист из Новых Людей, монтировавший линию видеосвязи в личной канцелярии Грэма, долго замышлял пристрелить его — и принес для этого пистолет. Раз за разом это выплывало наружу; бесконечно повторяющаяся фабула, вызванная к жизни пятьдесят восемь лет назад, когда два новых класса людей заявили о себе. Он привык к этому… впрочем, привык ли? Пожалуй, что и нет. Но с этим он жил всю жизнь, и теперь, в одной из последних партий этой игры, он и представить себе не мог, что потеряет свою способность к адаптации — теперь, когда Провони и его инопланетные друзья собирались заступить ему дорогу.
— Как зовут того мужчину из квартиры 3XX24J? — спросил он у Барнса.
— Это я еще должен выяснить, — ответил Бане.
— А вы уверены, что та девушка не его жена?
— Его жену я мельком видел на фотографии. Жирная, противная — сварливая баба, как можно заключить из видеозаписи, сделанной устройством, вмонтированным в крышку стола у них в квартире. Типового стола 243, что стоит во всех этих квартирах стиля квазимодерн.
— Чем он зарабатывает на жизнь?
Барнс посмотрел в потолок, облизнул нижнюю губу и ответил:
— Он нарезчик протектора. На стоянке подержанных скибов.
— Это еще что за чертовщина?
— Ну, берут они, скажем, скиб, и осмотр показывает, что протектор на шинах совсем стерся. Тогда он берет раскаленную железку и нарезает новый, фальшивый протектор на том, что осталось от шины.
— Это незаконно?
— Нет.
— Ладно, теперь будет незаконным, — сказал Грэм. — Я только что принял какой–то закон; сделайте там добавление. Нарезка протектора является преступлением. Она представляет опасность.
— Есть, господин Председатель Совета. — Барнс сделал пометку в своем блокноте, подумав при этом: «На нас вот–вот обрушатся инопланетные существа, и вот о чем думает Грэм — о нарезке протектора».
