— Но вы говорите о единственной планете. Какая же здесь изоляция?
— Не забывайте, Земля — Прародина. Человечество было когда-то невообразимо примитивным, не знавшим межзвездных путешествий, не имевшим компьютеров, боровшимся с нечеловеческими предшественниками.
— Совершенно невероятно!
Пелорат сидел с унылым видом.
— Нет смысла обсуждать это, старина. Я никогда и никого в жизни не смог убедить. Это моя вина.
Тревиц сразу почувствовал себя виноватым.
— Янов, простите меня. Я говорил, не подумав. Просто эти взгляды для меня непривычны. Вы работали больше тридцати лет, а мне рассказали сразу. Вы должны проявить снисходительность…
Я могу представить себе примитивных людей на Земле, которые говорят на двух совершенно разных языках…
— Возможно, на десятке языков, — робко сказал Пелорат. — На Земле могло быть несколько материков и, возможно, поначалу между ними не было связи. Обитатели каждого материка могли развить свой язык.
Стараясь казаться серьезным, Тревиц заметил:
— И на каждом из этих материков люди, когда узнали друг о друге, стали спорить о Проблеме Прародины и мучиться вопросом, на котором из материков люди впервые произошли от других животных.
— Вполне могли, Голан. Для них такой подход мог быть естественным.
— И на одном из их языков Гея означает Землю. А слово «Земля» происходит из другого их языка.
— Да, да.
— И в то время как галактический стандартный произошел от того языка, на котором «Земля» означает Землю, по какой-то причине народ Земли назвал свою планету «Гея» на другом из их языков.
— Точно. Вы быстро соображаете, Голан.
— Но зачем же делать из этого тайну? Если Гея — это Земля, то она, согласно вашей модели, должна иметь галактические стандартные сутки и галактический стандартный год, а также гигантский спутник, обращающийся вокруг нее за месяц.
— да, так должно быть.
— Ну, так удовлетворяет она этим требованиям?
— Неизвестно. Этой информации нет в каталогах.
— Ах так! Тогда, Янов, не слетать ли нам на Гею, засечь ее периоды и поглазеть на ее спутник?
— Я бы хотел, Голан, — нерешительно сказал Пелорат. — Беда в том, что ее точное местонахождение неизвестно.
— Вы хотите сказать, что кроме названия, вам ничего не известно? Это и есть ваша прекрасная гипотеза?
— Но я именно поэтому хотел посетить Галактическую Библиотеку!
— Хорошо. Подождите. Вы говорите, что в каталоге нет точного местоположения, но какая-нибудь информация там есть?
— Там говорится, что она в Сейшельском Секторе, и еще стоит вопросительный знак.
— Хорошо, тогда… Не огорчайтесь, Янов, мы отправимся в Сейшельский Сектор и так или иначе найдем Гею!
23
Стор Гендибал бежал трусцой по сельской дороге в окрестностях Университета. Обычно жители Второго Сообщества не вторгались на территорию фермерского мира Трантора, а при необходимости вторгались недалеко и ненадолго.
Гендибал был исключением, и раньше он сам себя спрашивал почему. Спрашивал в том смысле, что исследовал свой разум; это занятие рекомендовалось Спикерам. Их умы были одновременно и оружием и мишенью и надо было держать их хорошо отточенными как для нападения, так и для защиты.
К собственному удовлетворению он решил, что причина в том, что его родная планета массивнее и холоднее среднестатистической обитаемой планеты. Его нашли через тайную сеть агентов, искавших таланты по всей Галактике. И когда его мальчиком привезли на Трантор, он оказался в более слабом гравитационном поле, в приятном мягком климате. Поэтому от прогулок по открытой местности он получал большее удовольствие, чем многие другие. В первые годы жизни на Транторе он осознавал свою хрупкость и маленькие рост и боялся, что в условиях удобной, мягкой планеты станет вялым и бесхребетным.
Поэтому он составил себе режим и серию развивающих упражнений, роста они ему особенно не прибавили, но сделали его крепким, жилистым, с хорошим дыханием.
Частью его режима были бег трусцой и дальние прогулки. Из-за этого кое-кто за Столом Спикеров ворчал, но Гендибал не обращал на них внимания.
Он вел себя независимо, несмотря на то что был членом Второго Сообщества в первом поколении. Остальные Спикеры за Столом имели родителей и прародителей из Второго Сообщества. И вдобавок все они были старше Гендибала. Чего же, кроме ворчания, можно было ожидать?
По древней традиции за Столом Спикеров все умы были открыты (предполагалось, что целиком, хотя редкий Спикер не хранил где-то тайный личный уголок, как правило лишь до поры до времени), и Гендибал знал, что их чувством по отношению к нему была зависть.
Итак, они завидовали, в то время как Гендибал сознавал, что его защитной эмоцией был гонор, и они это знали.
Детство Гендибала прошло на большой, просторной планете с разнообразными природными ландшафтами. Он жил в плодородной долине, окруженной горами, по его мнению, самыми прекрасными в Галактике. Они были особенно красивы суровой зимой. Он помнил планету своего детства и часто видел ее во сне во всем великолепии. Разве мог он ограничить свой мир несколькими десятками квадратных километров старинной архитектуры?
Он бежал, рассеянно поглядывая вокруг. Трантор был приятной планетой с мягким климатом, но не было на нем прекрасных гор. Хотя хозяевами на Транторе были фермеры, он не стал плодородной планетой, да и не был никогда. Возможно, из-за этого он стал административным центром сначала большого Союза планет, а затем Галактической Империи. Видимо, ни для чего другого Трантор не подходил.
После Великого Разгрома Трантор поддерживали запасы металла. Он стал большим рудником и снабжал десятки планет готовыми сплавами стали, алюминия, меди, магния и титана, возвращая то, что было накоплено в течение тысяч лет, со скоростью, в сотни раз превышающей темпы накопления.
Под поверхностью еще оставались огромные запасы металла, но, хотя они и были доступными, добывать их становилось все труднее. Стрынские фермеры никогда не называли себя транторцами, они считали это название зловещим (но члены Второго Сообщества сохранили его за собой). Фермеры теперь неохотно имели дело с металлом. Предрассудок, конечно. Глупо с их стороны. Возможно, металл, оставшийся под почвой, отравлял ее и еще больше снижал плодородие. Но плотность населения была невелика, и планета могла всех прокормить. Да и продажа металла понемногу продолжалась.
Взгляд Гендибала был устремлен к плоскому горизонту. Геологически Трантор был живой планетой, как почти все обитаемые миры, но со времени последнего горообразовательного периода прошло не меньше сотни миллионов лет. Все высоты выветрились до пологих холмов, да и те срыли во времена, когда создавалась металлическая оболочка.
