- А быть может письмо - подделка? Попытка бросить тень на Прайма? - Тимма, почти в испуге от услышанного, теребила своими тонкими пальчиками край постельного одеяла. - В любом случае все это выходит за грани нашего понимания, и уж точно - возможностей. Алас! Мое мнение - мы не должны вмешиваться в это! Это нам просто не по зубам!
- Жопа! - свесившись с кровати, проговорил Викор. - Это полная жопа!
- Фи! - скривилась Ликер. - Не произноси при мне этого неприятного слова...
- Жопа! Жопа! Жопа! - попугаем затараторил Тайр, дразня Тимму. - Праймы и их прайморы зачастую воюют между собой за влияние. Быть может двору ничего и не угрожает? Возможно это очередное противостояние отдельных глав округов? Тогда, пожалуй, действительно не стоит вмешиваться.
- Впервые я согласна с Тайром, - сощурилась Леккер. - Устами младенца.... Так что ты решил, Алас? Что предпримешь? Мой совет - забудь все это. Игры двора - не наше дело! В конце концов - есть СБ, пусть они разбираются в этих интригах - это их работа!
Изгой неопределенно помотал головой.
- Не знаю, - вымученно произнес он. - Все это запутанно! Наверное, стоит поговорить со Стипсом, а дальше... пускай над этим голову ломают он и МагерТанк! Это... это... сложно! Аж голову ломит! Друзья, может кто из вас передать сержанту, что я хочу с ним поговорить? Только это должно быть... ненавязчиво. Думаю, за мной следят, и они не должны заподозрить меня в том, что я продолжаю мутить воду. Действительно, если все это лишь придворные игры, мне пора линять.
- Правильно решение, - поддержала Аласа, всегда рассудительная Тимма.
- А я сам передам Стипсу твою просьбу. И если... я не вернусь - поставьте мне памятник.
- Мученик, - нервно усмехнулась Ликер. Изгой же благодарно кивнул Викору.
На этом совещание клуба "влипших в неприятности" могло считаться закрытым.
Уже после отбоя, когда Тайр мирно дрых на верхней койке, лампы были погашены и лишь дежурные ночники освещали кубрик, в комнату, занимаемую Викором и Кенокетом вплыл приплюснутый дроид, с закрепленным на корпусе подносом с чашкой чая, тарелкой с котлетами и парой кусков прожаренного хлеба.
Заметив парящего робота, очень похожего на металлическую кастрюлю, Алас притворился спящим, однако каждая его мышца была готова к действию.
- Кенокет... - сначала тихо произнес бот, а затем громче: - Кенокет! Встать!
- Сержант Стипс? - удивился Алас, расслабляясь и садясь на кровати. - Простите сержант, но ваши выходки с использованием дроидов, когда-нибудь доведут меня до истерики!
- Ничего страшного! Седее ты уже не станешь! - голосом куратора произнес бот. - Я же не мог явиться к тебе лично! Говори, что ты хотел мне передать и... ешь! Сегодня ужин у тебя чуть запоздалый! Однако никогда не знаешь, когда силы могут потребоваться.
Составив с подноса провизию, не на шутку проголодавшийся Изгой, однако, медлил с трапезой.
Всматриваясь в бока летающего робота, по совместительству служащего своеобразным коммом-передатчиком между Стипсом и кадетом, Кенокет пытался выстроить в голове стройную последовательность предложений, чтобы рассказ звучал емко и правдоподобно.
- Не томи, Кенокет! - прервал размышления Аласа сержант. - Или ты думаешь, у меня есть время болтаться здесь с тобой всю ночь?!
Алас вздохнул и все же решился выложить Стипсу все начистоту. Однако риск был высок! Бездоказательно обвинять Прайма в преступлении против империи - было опасно! И если слова Изгоя посчитают клеветой, его вполне мог ждать трибунал и казнь! Не говоря уже о вечном позоре...
Пять минут трепета, несколько десятков слов и вот уже голос Стипса произносит заветную, первоприходящую на ум, ошарашенную фразу:
- Ты в этом уверен, Кенокет?!
И в который раз Аласу пришлось отвечать:
- Да сэр! Я все видел собственными глазами...
Наступила томительная тишина. Изгой уже мысленно представлял себе как Стипс набирает номер штаба СБ, и не обязательно для того чтобы рассказать историю с Праймом. Скорее всего, именно Аласа теперь привлекут к трибуналу за клевету на высшего дворянина, могущественней которого на Риллаке только сам император!
Однако спустя минуту, сержант вышел из ступора и хмуро, упавшим голосом, будто это говорит и не жестокий, стальнохарактерный куратор второго отряда, произнес:
- Это плохие вести, Кенокет. Очень плохие. Глава академии предвидел нечто подобное. В этом вопросе мы полностью обложены со всех сторон. Введенный в дезинформацию император даже слушать не желает МагерТанка. В СБ, так же скептически относятся к его словам. Если де Крол действительно замешен в этом деле, то нам будет очень сложно пробиться сквозь пелену из его интриг. Но это уже не твое дело, Кенокет! Мой приказ будет четок и недвусмысленен: забудь все что знаешь и не вмешивайся в это дело! Теперь от тебя уже ничего не зависит! Считай это все дурным сном! Ясно?!
- Да сер, но... - Изгой дернулся вперед, чуть не опрокинув тарелки с едой.
- Никаких "НО"! Ты выполнил свой долг, теперь настал черед других поработать!
- А как же мой арест, сэр? Обучение?
Стипс сначала буркнул что-то невразумительнее, а затем более четко ответил:
- Ладно! Считай, что с завтрашнего дня все ограничения сняты. Ты вернешься к обычному расписанию занятий. Прайм, возможно, немалый интриган, но слово свое всегда держит. Думаю, если ты не станешь больше совать свой нос в его дела, то тебе ничего не угрожает. Все, Кенокет, разговор наш с тобой окончен. Ешь и ложись спать. Завтра жду тебя на зарядку, как и остальных. И поверь мне - ты еще пожалеешь о том, что отказался от казарменного ареста.
На этой позитивной ноте привычных кураторских угроз, дроид и закончил свое повествование. Вшшших - прошелестели лопасти маленького нагнетателя, и робот вылетел в коридор, а затем и вовсе покинул комнаты второго отряда.
Изгой задумчиво посмотрел на остывший уже ужин, пожал плечами и принялся уплетать яства за обе щеки. Жизнь, похоже, возвращалась в привычное русло и если бы не маленький червячок тревожных мыслишек, копошащийся в голове, Алас был бы, наверное, счастлив.
Обучение, обучение, обучение! Бесконечные тренировки, зубрежки, нудные лекции - скукота!!! Уже на третий день после окончания ареста, Изгой действительно пожалел, что навечно не остался в своем безопасном закутке.
Стипс, будто шальной, без устали гонял Аласа по физснарядам, заставлял его отжиматься, подтягиваться, дежурить в столовой и в карауле. "Штрафная неделя" - называл он эту вакханалию и Кенокету действительно приходилось нагонять пропущенное как в интеллектуальных знаниях, так и в физической нагрузке.
