Еще одной странностью экипировки воина являлись два гофрированных шланга, которые вели от затылка шлема к шейному кольцу брони. Их присутствие на доспехах казалось неуместным, а предназначение – загадочным.
Вооружение всадника наполовину скрывал туман, но по торчащим над крупом цефала, по обе стороны от седла, рукояткам можно было с уверенностью сказать, что тут присутствовал меч (довольно длинный, если брать в расчет размеры его видимой части), снабженный оптическим прицелом арбалет, пучок метательных дротиков и боевой топор, чье лезвие покоилось в чехле из выделанной кожи.
Всадник двигался от предгорий в сторону равнины, все глубже и глубже погружаясь в туман, и вскоре скрылся бы в нем вовсе, если бы не оживший к этому часу ветерок, что слабо подул со стороны далекого озера.
Эти слабые эманации воздушной среды свили медленное, замысловатое кружево, заставив перистые полосы свернуться в распадающиеся на глазах кольца, потом, пока он спускался с последней каменистой осыпи, смешали их и унесли прочь, открыв взору всадника обширное поле, покрытое прошлогодней травой, в которой тут и там валялись страшные и немые свидетельства отгремевшего хмурой осенней порой жаркого боя…
Заметив, куда он заехал, всадник натянул поводья, остановив цефала, и легко спрыгнул на землю. Умное животное, внезапно освободившись от нагрузки, приподняло оперенный зад, распрямив мощные лапы, покрытые мозолистой, чешуйчатой кожей, и, испустив довольное шипение, тут же воткнулось в траву своим широким клювом, выискивая, чем бы поживиться меж пожухлых холмиков прошлогодней растительности.
– Но, но, Гранд, не тревожь кости! – Голос воина прозвучал необычайно сильно и глубоко в окружающей тишине. Заметив, что его верный спутник не очень-то внемлет звукам человеческой речи, он, не церемонясь, но с видимым усилием разогнул длинную шею цефала, заставив того извлечь клюв из пожухлой травы. Ездовое животное посмотрело на хозяина и требовательно зашипело. Тогда тот отстегнул от седла притороченную к нему торбу, поискал глазами свободный от белеющих костей участок и высыпал на него мелко нарубленные сухие, почерневшие плоды.
– Иди сюда, Гранд.
Цефал послушно подался вперед.
– Вот тут и ешь… – Хозяин потрепал его по длинной шее и отвернулся, возвращаясь к прерванному занятию.
Опустившись на колени, он пробормотал несколько неразборчивых слов, очевидно совершая тем самым какой-то ритуал, а затем решительно разгреб руками траву, обнажая лежащий в ней скелет.
Несомненно, то был воин-дрон. Вытянутый, узколобый череп скалился двумя рядами заостренных клыков. Добрые вороны выклевали его глаза, оставив зиять на их месте пустые дыры, за которыми пряталась темнота. Шлем с порванными завязками валялся неподалеку. Краска облупилась с него, и местами на темной поверхности металла проступила рыжая проказа ржавчины.
Однако взгляд путника приковал к себе не шлем и не череп – по ним он только вскользь прошелся настороженным взглядом, гораздо больше его заинтересовал панцирь, в который был облачен скелет…
Вернее, не сам доспех, а зияющая в нем крохотная дырочка, что, вероятно, и послужила причиной смерти дрона.
«Странное оружие», – подумал он, переворачивая панцирь. Кости дрона затрещали, несколько фаланг пальцев остались лежать, примерзшие к стылой земле, остальные же части скелета удержались на высохших сухожилиях, только неприятно клацнули, ударившись о доспех.
С обратной стороны панциря зияла такая же маленькая дырочка. То, что убило дрона, прошило его насквозь вместе с броней и улетело прочь…
Он попытался вообразить себе такое оружие, но не смог. Ничего подобного встречать раньше не приходилось. Ни одна стрела не могла проделать столь малых, аккуратных дырочек, а уж тем более не копье и не дротик. Тут крылась какая-то загадка.
Впрочем, загадок вокруг как раз хоть отбавляй…
Воин встал с колен, отряхнулся и посмотрел на поле, усеянное молчаливыми свидетельствами жестокой битвы.
Меж белеющих тут и там костей ясно выделялись странные углубления. В них не росла трава, будто кто-то выкопал беспорядочно расположенные, конические ямы, разбросав вокруг вывороченный дерн…
С кем же сразился отряд зверозубых воинов?!
Этот вопрос все больше волновал странника, но ответа на него он пока не видел.
Странно… Странно и даже жутко…
Зверозубые являлись не единственным племенем, что обитало в горах, за которыми, как гласили поверья, начинался спуск в страшные, мертвые подземелья. Но лишь дроны, насколько он знал, были столь бесстрашны… или глупы, что решались спускаться туда в поисках старинных вещей, которые издревле ценились у всех племен и народов.
Впрочем, зверозубые спускались со своих гор не только в страшные подземелья. Они с такой же охотой учиняли набеги на селения людей, отчего между двумя народами шла долгая борьба, не утихавшая много поколений. Но Бриан (так звали путника) определенно знал, что осенью никаких карательных или иных отрядов не уходило в гиблые по этому времени года места. Да и среди белеющих костей нет ни одного инородного существа, будто неведомая сила выкосила отлично вооруженный отряд и унеслась прочь, оставив на поживу воронам мертвые тела.
«Что ж… – решил он, оставив в покое тела погибших, – одним отрядом мародеров будет меньше этим летом…»
И все же он продолжал ощущать сильное беспокойство. Не всегда враг твоих врагов – твой друг, это Бриан знал наверняка. Будь тут добрая стрела, застрявшая меж пластин панциря, или проломленный ударом секиры шлем, он бы успокоился, порадовавшись победе неведомых ему удальцов, а так… Нехорошо это, не к добру, когда сильный отряд свирепых воинов гибнет на своих землях невесть от чего…
Подозвав цефала, он уже хотел было вскочить в седло, но в этот момент его взгляд, машинально блуждающий меж останков, зацепился за странные неровности, что пролегли по земле в виде цепочки ясно различимых, но уже оплывших от времени следов…
Пройдя несколько шагов, Бриан нагнулся.
Да, это, несомненно, были следы, и относились они к тому времени, когда погиб отряд дронов. То, что они сохранились на протяжении многих месяцев, объяснялось достаточно просто: отпечатки оказались столь внушительны, что Бриан мог без труда предсказать – они будут видны еще много лет, даже когда зарастут травой…
– Ты смотри… – пробормотал он, вложив свою ладонь с растопыренными пальцами в отпечаток чьей-то трехпалой ноги. Его пятерня не покрыла и четверти следа! Похоже на лапу существа, которое сродни его Гранду, но раз в десять крупнее… Вот уж когда поверишь в сказки о древних чудовищах, что когда-то хранили Мир от своевольных миграций различных рас!..
