Форд кивнул.
— Вот тут-то оно и выплыло, — сказал Зафод. — Ясно, как день. Целые зоны в центре обоих мозгов, которые связаны только друг с другом, и больше ни с чем. Какие-то сволочи прижгли все синапсы и обработали эти два куска подкорки электроникой.
Форд смотрел на Зафода, раскрыв рот. Триллиан побледнела.
— Тебя обработали… — прошептал Форд.
— Ага.
— И ты имеешь хоть какое-нибудь представление, кто? И зачем?
— Зачем? Я могу только догадываться. Но я знаю, кто были эти ублюдки.
— Знаешь? Откуда?
— Они выжгли на синапсах свои инициалы. Чтобы я знал.
От ужаса по спине Форда поползли мурашки.
— Инициалы? Выжгли свои инициалы в твоем мозгу?
— Ага.
— И что за инициалы? Говори, не мучь!
Зафод молча оглядел своих спутников. Затем он отвернулся к стене.
— «З.Б.» — ответил он.
В этот миг стальная дверь захлопнулась за ними, и комната стала наполняться газом.
— Остальное расскажу потом, — прохрипел Зафод, и все трое попадали без чувств.
Артур задумчиво бродил по поверхности Магратеи.
Форд предусмотрительно оставил ему свой «Путеводителя вольного путешественника по Галактике», чтобы тот не скучал в карауле. Артур нажал наугад несколько кнопок.
* * *
«Путеводитель вольного путешественника по Галактике» — книга, редактируемая весьма нерегулярным образом. В ней содержится множество глав, включенных в очередное издание только потому, что тогдашнему редактору это показалось недурной идеей.
Одна из них — та, на которую наткнулся Артур — рассказывает о судьбе некоего Вита Вуягига, тихого студента Максимегалонского университета, подававшего большие надежды в палеофилологии, трансформационной этике и волново-гармонической теории исторической перцепции. Однажды, после ночи, проведенной за пангалактик-горлодером с Зафодом Библброксом, этот студент вдруг заинтересовался вопросом: а куда делись все те ручки, которые он покупал в течение последние нескольких лет?
После долгих и кропотливых исследований, в ходе которых Вит Вуягиг посетил все основные бюро находок в галактике, он выдвинул теорию, которая некоторое время занимала умы в обществе. Где-то в космосе, гласила теория, наряду с планетами, населенными гуманоидами, рептилоидами, рыбоидами, ходячими деревоидами и сверхразумными оттенками синего цвета, существует также планета, населенная исключительно шариковоручкоидными формами жизни. На эту-то планету и исчезают пропадающие ручки, тихо проскальзывая через дыры в пространстве в мир, где, как все они знают, они могут вести свой собственный, уникальный шариково-ручковый образ жизни в полной гармонии со своей шариково-ручковой природой и наслаждаться жизнью так, как это могут только шариковые ручки.
И в теории все было вполне хорошо и славно, пока Вит Вуягиг не заявил в один прекрасный день, что нашел эту планету и даже работал там шофером у семьи дешевых зеленых фломастеров. После этого он был госпитализирован, написал книгу и в конце концов был вынужден скрываться от налогов — обычная участь тех, кто решается нагло валять дурака перед широкой общественностью.
Когда однажды в космические координаты, указанные Вуягигом, была направлена экспедиция, она обнаружила только маленький астероид, на котором жил одинокий старик, постоянно повторявший, что все неправда, но впоследствии выяснилось, что он лгал.
Все это, однако, не объясняет ежегодные 60 000 альтаирских долларов на счету Вуягига в брантисвоганском банке и весьма прибыльный бизнес Зафода Библброкса на использованных шариковых ручках.
* * *
На этом Артур отложил книгу.
Робот по-прежнему сидел рядом, совершенно неподвижный.
Артур встал и поднялся на край кратера. Он прогулялся вокруг кратера. Он осмотрел величественный закат двух солнц над Магратеей. Он спустился в кратер. Он разбудил робота, потому что лучше уж общаться с маниакально-депрессивным роботом, чем не общаться ни с кем.
— Вечереет, — сказал он. — Смотри, робот — звезды зажглись.
Из центра темной туманности можно увидеть немного звезд, да и те очень слабо, но их можно было увидеть.
Робот послушно поглядел на них и отвернулся.
— Я знаю, — сказал он. — Жалкое зрелище, не так ли?
— Но каков закат! Я и во сне не видывал ничего подобного! Два солнца! Словно горы огня плавятся в черном космосе…
— Я видел, — сказал Марвин. — Халтура.
— У меня дома было только одно солнце, — вздохнул Артур. — Я — с планеты, которая называлась Земля, я не говорил?
— Говорил, — ответил Марвин, — ты все время об этом говоришь. Название звучит ужасно.
— Но это была прекрасная планета.
— Там были океаны?
— О, да! — снова вздохнул Артур. — Огромные, бескрайние синие океаны…
— Терпеть не могу океаны, — сказал Марвин.
— Скажи мне, — спросил Артур, — а как у тебя с другими роботами?
— Ненавижу их, — ответил Марвин. — Куда ты идешь?
Артур не мог больше выносить этого. Он снова встал.
— Я, пожалуй, пойду, еще пройдусь, — ответил он.
— Все понятно. Я тебя ни в чем не виню, — сказал Марвин и сосчитал пятьсот девяносто семь тысяч миллионов овец, после чего — через секунду — снова заснул.
Артур похлопал себя по бокам, чтобы кровообращение вспомнило о своем существовании, и зашагал наверх по склону кратера.
Из-за того, что атмосфера была слишком разреженной, и из-за того, что в небе не было луны, стемнело очень быстро, и ночь оказалась очень темной. Поэтому Артур едва не столкнулся со стариком прежде, чем заметил его.
Он стоял спиной к Артуру, глядя на последние отсветы, тонущие в черноте за горизонтом. Старик был высок, сухощав, и одет он был лишь в длинную черную тунику. Когда он обернулся, лицо его оказалось тонким и благородным, строгим, но не лишенным некоторой доброты — лицо человека, которому вы охотно доверили бы вести свой банковский счет. Но он еще не обернулся — даже на артуров невольный возглас удивления.
Наконец, последние лучи солнца исчезли окончательно, и тогда он обернулся. Лицо его все еще было освещено каким-то светом, и когда Артур оглянулся в поисках источника этого света, он увидел, что в нескольких метрах сзади стоит небольшая машина непонятного устройства — вездеход на воздушной подушке, догадался Артур. Аппарат слабо освещал поверхность планеты вокруг себя.
Старец посмотрел на Артура — как показалось тому, с некоторой печалью.
— Вы выбрали весьма прохладную ночь для посещения нашей мертвой планеты, — сказал он.
