— Значит, вы игрок? — поинтересовалась Семпрония. В ее глазах ясно читался вопрос: «Поэтому вам и нужно мое приданое?»
ПэДжи пожал плечами.
— Время от времени делаю ставки то здесь то там. От джентльмена этого ждут, сами понимаете.
— А чего еще ждут от джентльмена? — Мартинес понимал, что улыбка, сверкающая на лице Семпронии, призвана в основном замаскировать мстительный блеск в ее глазах.
Этот вопрос застал ПэДжи врасплох.
— Ну как, — ответил он. — Хорошо одеваться, конечно. Общаться с людьми. Иметь красивые вещи.
Семпрония протянула ему руку.
— Не может быть, чтобы этим все исчерпывалось. Пожалуйста, расскажите мне все-все-все.
Мартинес глядел вслед Семпронии, которая уводила прочь бедного жениха с явным намерением выведать все его самые порочные секреты. Похоже, ПэДжи придется дорого заплатить за свои матримониальные намерения.
Мартинес был доволен. Лорд Пьер уже включил клан Мартинесов в число приглашаемых на обеды, а значит, Мартинес скоро окажется за ужином рядом с людьми, общество которых ему обычно недоступно; в их числе будут три депутата, судья из верховного суда, командующий легионом справедливости столицы Заншаа, командующая флотом в отставке, а еще капитан и командующий эскадрой, еще вполне действительные.
Мартинес был при форме, чего с ним обычно не случалось на светских раутах, и благодаря этому многие узнавали его. Капитан и командующий эскадрой расспрашивали его о деталях операции по спасению Блитшартса, и Мартинес с удовольствием отвечал им. Он как раз приступал к описанию того, как он использовал виртуальный симулятор для вычислению запутанной траектории «Черного Скакуна», когда прозвенел гонг, призывающий всех к столу.
— Потом я обязательно расскажу вам обо всем остальном, — пообещал Мартинес.
Особенно надо будет постараться выразить свое восхищение решением господина командующего Эндерби завершить свой жизненный путь, и половчее упомянуть, что в результате он остается фактически без назначения.
Мартинес подал руку леди депутату и повел ее из увешанной гобеленами гостиной в столовую, где на паркетном полу из десятков тысяч мелких фрагментов различных древесных пород были выложены портреты выдающихся представителей рода Н'гени. Лорд Пьер посадил Мартинеса между леди избранницей и отставной командующей флотом, невысокой, сухощавой женщиной.
Слуги в ливреях стали расставлять тарелки с супом, и комнату заполнил запах лука и помидоров. Отставная комфлотом — она приходилась лорду Пьеру двоюродной бабушкой — повернулась к Мартинесу и оглядела его с головы до ног. Мартинес заметил пучок длинных седых волос, проросших на ее подбородке.
— Вы тот самый Мартинес, который вернул Блитшартса?
— Да. — Мартинес взял в руки суповую ложку, готовясь опять начать рассказ о спасательной операции.
— Досадно, — произнесла комфлотом. — Лучше бы вы этого не делали.
— Простите, что вы сказали?
Комфлотом хмуро поглядела на него.
— Теперь выплывет на поверхность многое из того, чему лучше бы оставаться скрытым от глаз. То, что окончательно дискредитирует этого беднягу. Лучше бы вы дали ему умереть с миром.
— Конечно же, миледи, — пробормотал Мартинес. Не следует спорить с командующими флотом.
Пожилая леди критически рассматривала содержимое своей тарелки.
— Надеюсь, что суп удался, — пробормотала она. — А то в прошлый раз лук подгорел.
На этом их разговор и закончился. Леди избранница, сидящая по другую руку от Мартинеса, участвовала в сложном споре о разделе законодательства, посвященном защите золотоносных водорослей на Ха-Осе. Оглядев сидящих за столом, Мартинес увидел ПэДжи, которого усадили рядом с Випсанией. Без сомнения, лорд Пьер усадил их рядом исходя из соображения, что будучи самой старшей из сестер, Випсания больше других должна стремиться к замужеству.
Мартинес принялся за суп, обратившись мыслями к Суле и Аманде Таен. Он дважды виделся с Амандой после их первого свидания, и каждый раз эти встречи приносили ему подлинное удовольствие. Но никакие удовольствия тем не менее не могли заставить его забыть кадета леди Сулу.
Ну что ж. Скоро он увидит ее. Может быть, тогда ему будет легче разобраться в своих мыслях.
Закончив торможение, Сула передала «Черного Скакуна» буксирному судну, которое должно было отвести его на карантин. Свой катер Сула поставила на привычное место у причала и почувствовала, пришвартовавшись, что сила тяжести, вдвое большая, чем та, к которой она привыкла за время перелета, придавила ее к амортизационному креслу. Когда наконец причальный тубус присосался к люку ее катера, она сбросила шлем и глубоко, облегченно вздохнула. Швартуя маленькое судно, полагается быть одетым в вакуумный скафандр, а ей всегда стоило немалых усилий заставить себя опустить лицевое стекло шлема.
Сняв шлем, Сула выключила двигатели катера и сгрузила себе в конверты два файла с бортового компьютера.
В одном из файлов был дневник последнего перелета, его она поместила в служебный конверт, который полагалось передать в регистрационный отдел флотской службы, где отчет изучат и заархивируют. В другой конверт легли ее личные записи: письма от Мартинеса и все книги и фильмы, которые он ей прислал.
Личные записи она засунула в маленький пакет с личными вещами, который всегда брала с собой на катер, а пакет засунула в застегивающийся набедренный карман скафандра. Она распахнула дверцу в шлюзовый проход, схватилась за поручень, расположенный над головой, и поднялась с кресла. Шлюз теперь находился «внизу», и в него пришлось проскальзывать в топорщащемся скафандре, выключая по пути свет в пилотской кабине и задраивая за собой люк.
На кабину, в которой ей пришлось провести столько времени, она не бросила ни взгляда. Насмотрелась.
Люк с шипением отворился, и Сула полезла по причальному тубусу, ведущему в дежурное помещение, на фоне белоснежных стен и пола которого любая грязь и пыль делались особенно заметными. Чьи-то руки помогли ей подняться, и только встав на ноги, Сула сообразила, что перед ней стоит Мартинес. Он был одет в служебную форму, а на лице у него сияла широкая улыбка.
У Сулы закружилась голова.
— Господи, — проговорила она.
— Поздравляю с возвращением, кадет. — Поддерживаемая его руками, она сделала несколько шагов, и три равнодушных такелажника в стерильных одноразовых комбинезонах и шапочках надвинулись на нее и принялись деловито помогать ей освободиться от скафандра. Мартинес забрал служебный конверт, в котором лежали дневники перелета. — Твои записи здесь? Тогда я их забираю.
