— Так же, как и мне, Дэвид. И твоей маме тоже. Но она права: в данном случае это дело Г'Кара. Мы из надежных источников информации знаем, что он вне опасности. В таком случае он может сделать много хорошего, действуя изнутри.
Вултан посмотрел на Шеридана и Деленн.
— Так вы не станете наказывать этого мальчишку? Ведь он подслушивал. Определенно, это нельзя оставить без внимания.
— Вы абсолютно правы, — твердо сказал Шеридан, — Дэвид, вытяни левую руку.
Дэвид тут же сделал так, как приказал отец. Джон Шеридан сурово шагнул вперед, глядя на вытянутую руку, а потом легонько ударил его по пальцам.
— Пусть это послужит тебе уроком, — мрачно сказал он.
— Я никогда это не забуду, отец, — серьезно ответил Дэвид.
Вултан закатил глаза и раздраженно покачал головой.
— Этому ребенку, — сообщил он им, — не нужны наставник или родители. Ему нужен сторож. [8]
Когда он сказал эти слова, по шее Дэвида пробежал холодок. Он задрожал, и это заметила его мать.
— Дэвид… что с тобой?
— Не знаю, — признался Дэвид. — Просто странное чувство, вот и все. Как будто… как будто…
— Как будто кто-то прошел по твоей могиле? — предположил Шеридан. — Так говорил мой отец в подобных случаях.
— Ага. Что-то вроде этого, — согласился Дэвид.
— Не люблю я это выражение, — натянуто произнесла Деленн. — Пожалуйста, больше так не говори.
— Хорошо, — сказал Шеридан, явно не понимая, почему его жена так отреагировала на эти слова. Но он не стал спорить и повернулся к наставнику Дэвида. — Мастер Вултан… думаю, что Дэвид просто хотел привлечь внимание.
Признаю, что несколько поздно спохватился, но мальчишка подслушивал только потому, что ему не хватало внимания. Это не дело. Поэтому я думаю, что мне и его матери стоит провести с ним день.
— Как вам угодно, — сказал Вултан, не став возражать. Он повернулся на каблуках и ушел, подметая пол длинными полами одежды.
— Иди, умойся и оденься, Дэвид, — произнес отец. — Может быть, мы сегодня совершим восхождение на гору Мулкиин. Оттуда самый лучший вид на Минбар, как мне говорили.
— Хорошо, отец, — сказал Дэвид. А потом, вспомнив о недавнем беспокойстве, он быстро обнял родителей и убежал по коридору.
— Это твой сын, — сказала Деленн, качая головой.
— Ты постоянно это мне говоришь, — заметил Шеридан. — Иногда мне кажется, что ты говоришь это только потому, что хочешь заполучить, в своем роде, алиби, — потом он посерьезнел. — Ты действительно считаешь, что с Г'Каром все будет в порядке?
— Вир уверен в этом. Ситуация, в которую попал Г'Кар, совершенно уникальна. Вир считает, что Лондо за ним проследит.
— А можно ли доверять мнению Вира?
— Полагаю, что можно. А разве ты так не думаешь?
Он на мгновение задумался, вспомнив отчет Гарибальди о последнем визите на Приму Центавра… особенно то, что касалось гибели Лу Велша. Майкл был непривычно краток, говоря об этом, но сумел несколькими скупыми словами передать, что Вир Котто смог с этим разобраться. Шеридан подозревал, хоть и необоснованно, что Вир каким-то образом имел отношение к «террористическим» актам, в которых пытались обвинить Альянс.
Наконец, Шеридан произнес:
— Да, думаю, что ему можно верить. Трудно представить, учитывая то, каким мы запомнили Вира, что он теперь является одним из самых надежных союзников среди всех центавриан.
— Все мы меняемся, Джон, так и должно быть. Посмотри на себя… на меня… — и она игриво коснулась его бороды, а потом провела рукой по своим длинным черным волосам. В них уже серебрилась седина.
— Ты хочешь сказать, что все мы отрастили волосы? — сказал он. — Что ж, могло быть хуже.
Потом он снова помрачнел.
— Да, мы отрастили волосы… но Г'Кар потерял глаз. Он лишился его именно на той планете. Может случиться так, что он потеряет и второй глаз… а может быть, гораздо больше.
— Это оборотная сторона, — признала она. — Но всегда была и светлая сторона. Ты ведь помнишь про урну?
— Про урну? — спросил он, явно не понимая, о чем она.
— Вазу, — пояснила Деленн, — которую нам подарил Лондо…
— А! Да. Когда мы в последний раз виделись с ним. Мы должны подарить ее.
Дэвиду на его шестнадцатилетие…
Она кивнула.
— В ней находится вода из реки, которая текла под их дворцом. Я недавно наткнулась на нее. Она напомнила мне о прежнем Лондо… о том дне, когда мы в последний раз видели его. Он, казалось, так отчаянно хотел получить хоть какой-нибудь намек на дружбу… от нас… от кого угодно…
— И ты полагаешь, что Г'Кар может дать ему это.
— Нам остается только надеяться на это. Как ты думаешь, может, нам подарить эту вазу Дэвиду раньше? До того, как ему исполнится шестнадцать лет?
— Нет, — решил Шеридан. — Давай уважать просьбу Лондо. Лондо, который подарил эту вазу, был очень похож на того прежнего Лондо, которого я когда-то знал. Я скучаю по нему. Это не касается ситуации с Центавром в целом. Но, когда Дэвиду исполнится шестнадцать, он, по крайней мере, узнает, каким Лондо Моллари был прежде.
Катакомбы под столицей многие считали всего лишь мифом. Судя по всему, их построил великий император Олион много столетий назад. Если верить легендам Олион был абсолютным параноиком, считавшим, что все его подданные настроены против него. Поэтому он построил эти катакомбы, чтобы иметь возможность бежать… если понадобится. По-видимому, только он один знал план этого лабиринта, если не считать тех, кто строил эти катакомбы и которых впоследствии он убил. Катакомбы простирались от города к его окрестностям, и по ним можно было незаметно пробраться, спасаясь бегством.
Но это были всего лишь легенды. Входа в катакомбы больше не существовало.
А если даже они и уцелели, то сами тоннели настолько обветшали, что, скорей всего, пройти по ним было невозможно.
Много лет назад, будучи юным искателем окаменелых останков древней центаврианской культуры, Ренегар — крепко сложенный даже в том нежном возрасте, — буквально провалился в легенду.
Он в одиночку занимался раскопками в отдаленных предместьях города. Почва провалилась, и он очутился в катакомбах. Когда он выбрался оттуда, отряхивая с себя пыль и пытаясь справиться с растущей паникой, то понял, что совершенно захвачен этим местом. Конечно, множество червей не вызывали особой приязни, но перспектива исследовать эти места была для него слишком соблазнительной.
Так как у Ренегара почти не было друзей, а родителей ни капельки не интересовали его появления и исчезновения, он ни с кем не поделился своим недавним открытием.
