– Почему он назвал магнитоядных тороидами?
– Они похожи на гигантские бублики. Вы бы увидели сами, если бы… если бы лекция не прервалась столь внезапно.
Она печально покачала головой. Джейкобу захотелось обнять ее.
– Я уверен, что никто не смог бы… – начал он, но тут же запнулся.
Утешения здесь были абсолютно неуместны.
Хелен кивнула и повернулась к монитору.
Рядом со стеклянной стеной развалился на подушках Буббакуб. Полностью поглощенный каким-то электронным фолиантом, он не обращал на происходящее вокруг ни малейшего внимания. Когда раздался каркающий голос Джеффри, он оторвался от книги и бросил загадочный взгляд на Ла Рока. Глаза репортера лихорадочно поблескивали. Время от времени он что-то возбужденно бормотал в свой диктофон.
– Осталось три минуты, – глухо прошептала Хелен.
Джейкоб перевел взгляд на экран. В течение еще одной минуты не происходило ровным счетом ничего. Затем на экране снова вспыхнуло сообщение Джеффри:
«ОНИ ПРИБЛИЖАЮТСЯ КО МНЕ! ИХ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ДВОЕ. ПЕРЕКЛЮЧАЮ КАМЕРЫ НА КРУПНЫЙ ПЛАН… ЭЙ! ЧТО ПРОИСХОДИТ? КОРАБЛЬ ТЕРЯЕТ УСТОЙЧИВОСТЬ! ОТКАЗАЛА СИСТЕМА СЖАТИЯ ВРЕМЕНИ!»
– Все кончено! – Каркающий голос Джеффри прорезал звенящую тишину. – Скорость растет. Крен все увеличивается. Коэффициент сжатия времени падает! В.З…. Они…
Оглушительный треск перекрыл последние слова Джеффри, внезапно сменившись громким шипением. Оператор усилил звук, но все было кончено. На галерее повисла гнетущая тишина.
Какое-то время никто не решался заговорить. Наконец один из операторов поднялся со своего места.
– Получено подтверждение о взрыве.
Хелен устало кивнула.
– Спасибо. Пожалуйста, подготовьте резюме для Земли.
Джейкоба переполняло горькое удовлетворение. Как штатный сотрудник Центра Развития он не мог не заметить, что в последнее мгновение своей жизни Джеффри отверг услуги клавиатуры. Вместо того, чтобы сжаться от страха и замереть в ожидании смерти или же, напротив, впасть в истерику, Джеффри, превозмогая ужас и боль, заговорил вслух! Джейкобу захотелось крикнуть об этом во всеуслышание. Но здесь вряд ли кто сумел бы его понять. Разве что Фэгин. Он оглянулся. Кантен покачивал ветвями на другом конце галереи. Фэгин заметил возбуждение приятеля и печально зашелестел. Джейкоб начал было пробираться к нему, но остановился, пораженный выкриков, Ла Рока.
– Глупцы! – Репортер даже не кричал, а скорее шипел. – Глупцы! – Он не сводил с Хелен ненавидящего взгляда. – И самый большой глупец на свете я сам! Уж я-то должен был знать, как опасно в одиночку отправляться на Солнце! – Все глаза, как по команде, устремились на Ла Рока. – Разве вы не видите?! Слепцы! Слепцы! Слепцы! Если Призраки являются нашими предками – а сомневаться в этом уже невозможно, – то ведь ясно как день, что они обижены на нас! Ведь это очевидно! Тысячелетиями Призраки избегают людей! И лишь сохранившаяся привязанность к своим неблагодарным детям заставляла их до этого удерживаться от насильственных действий! Они ведь предупреждали вас! Они не хотят, чтобы вы лезли к ним! Но вы, вы, самонадеянные ничтожества, не желали замечать очевидного, вы упорно продолжали вмешиваться в жизнь наших опекунов! Как, скажите на милость, должны реагировать могущественные существа, когда их покой тревожат жалкие представители расы, которую когда-то они взрастили собственными руками? И что им оставалось делать, когда к ним заявился даже не человек, а тупая и наглая обезьяна и…
Несколько человек в ярости вскочили со своих мест. Хелен жестом попросила их остановиться и сохранять спокойствие. Она повернулась к Ла Року, по-прежнему холодная и невозмутимая.
– Сэр, не будете ли вы так любезны изложить вашу гипотезу на бумаге?
И, пожалуйста, постарайтесь использовать как можно меньше обличительных выражений. Я полагаю, все сотрудники базы с удовольствием рассмотрят вашу интересную гипотезу.
– Но…
– Прошу меня простить, но сейчас мы не можем позволить себе подобных дискуссий. Поговорим об этом позже, когда у нас появится свободное время.
– У нас больше нет времени!
Все разом обернулись. В дверях застыла доктор Мартин.
– Думаю, лучше обсудить этот вопрос прямо сейчас.
– Как себя чувствует доктор Кеплер? – спросил Джейкоб.
– Я только что от него. Мне удалось вывести его из шокового состояния. Сейчас он спит. Но прежде, чем заснуть, доктор Кеплер весьма настойчиво потребовал немедленно совершить еще один прыжок.
– Немедленно? Но зачем? Почему не подождать до выяснения причин катастрофы?
– Мы уже знаем, что произошло с кораблем Джеффри! – резко ответила Мартин. – Я слышала, что сказал мистер Ла Рок, и мне абсолютно не понравилось, как вы отнеслись к его идее! У вас всех словно шоры на глазах! Вы так самоуверенны, что неспособны даже воспринять свежий взгляд на случившееся!
– То есть вы хотите сказать, что Призраки являются нашими опекунами?
– Хелен на мгновение потеряла невозмутимость, не сумев скрыть недоумения.
– Этого я, конечно же, не знаю. Но во всем остальном слова мистера Ла Рока не лишены смысла! В конце концов, разве Призраки не угрожали нам и раньше? А сейчас они попросту осуществили свои угрозы! Возникает вопрос, почему? Уж не потому ли, что с их точки зрения жизнь представителя младшей расы вовсе не является бесценным даром? – Она печально качнула головой. – Знаете, пройдет не так много времени, и люди наконец начнут сознавать, что надо приспосабливаться! Хотим мы того или нет, но каждая кислородная раса занимает свое место в иерархической лестнице Галактики… Это строгий порядок, основанный на старшинстве, силе и покровительстве. Многим из нас это не нравится, но дело обстоит именно так! Если мы не хотим пойти по пути неевропейских народов девятнадцатого века, то нам необходимо научиться, как следует вести себя с другими, куда более могущественными, чем мы, земляне, расами!
Джейкоб нахмурился.
– Вы хотите сказать, что гибель шимпанзе и недружелюбие Призраков означают, что…
– …что соляриане, возможно, просто не желают иметь дела с детьми и домашними животными… – Один из операторов в сердцах треснул кулаком по терминалу. Хелен выразительным взглядом велела ему взять себя в руки. – Но, быть может, они захотят поговорить с делегацией, составленной из представителей старших рас? В конце концов, мы ничего не можем утверждать наверняка, и нам остается только попробовать.
– Кулла принимал участие в большинстве наших прыжков, – подал кто-то голос, – а ведь он представляет Библиотеку!
