Джосс пожал плечами.
— Полагаю, пришлось бы заглядывать каждому через плечо в течение всего полета, — сказал он.
— Что я и собираюсь сделать через какое-то время. Эти ребята наверху просто в панике.
Джосс подумал об Онаге.
— Если это будет необходимо, я с удовольствием прикрою вашу спину, — сказал он.
— Нет, — возразил Тревор. — Если утечка действительно происходит в моем департаменте, я должен сам обнаружить ее. Если же нет… — он с надеждой посмотрел на Джосса. — У вас есть какие-нибудь идеи? Вы кого-нибудь подозреваете?
Надо было говорить правду.
— Нет, — сказал он. — Есть что-то подозрительное, но не более того. Пока меня больше всего заинтересовал вопрос с шаттлом.
Тревор опять потер глаза.
— Я-то в это не верю, но если вы думаете, что это возможно, я постараюсь вам помочь.
— Договорились. — Джосс поднялся. — Позвоните мне, если что-то раскопаете.
Он пошел прочь, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды, провожающие его.
Джосс решил прогуляться и отыскать хорошее место на воздухе, чтобы посидеть и подумать. На Свободе было несколько парков. Строители этой станции заранее пугались всяческих возможных последствий закрытого пространства. Некоторые из парков Джосс облюбовал давно. Он решил прогуляться в лучший из них, тот, который обитатели «пятерки» называли Волшебной Горой. У парка было еще какое-то официальное название, по имени никому не известного земного политика, но никто и никогда им не пользовался. Этот парк, шевелящейся горой возвышающийся над всеми деловыми платформами, был виден практически из любого места центрального отсека. Любители боя на воздушных змеях частенько приходили туда по ночам, законопослушные же спортсмены предпочитали носиться днем на высоких скоростях, хотя это и было опасным. Бывали случаи, когда кто-то из них натыкался на перекрытия. Тогда пилот чаще всего погибал. И хотя полное отсутствие гравитации создавало иллюзию безопасности — законы массы и инерции продолжали действовать так же сурово, как и на земле.
На Гору можно было попасть, поднявшись на лифте, хотя многие предпочитали летать туда на своих сверхлегких аппаратах. Вообще-то, на настоящую гору это место было совсем не похоже. Оно занимало около пятидесяти акров, большинство из которых представляло собой зеленые лужайки. В середине была «дикая» зона — там росли полевые цветы и находилось несколько маленьких холмиков, покрытых деревьями и кустарником. Все это выглядело очень естественно, хотя Джосс знал, что слой почвы здесь очень тонкий и деревья питаются гидропонным способом. Правда, при свете ближайшего искусственного солнца все это вполне сносно сходило за земной пейзаж.
Именно похожестью на Землю все это и привлекало Джосса. Здесь он снова мог почувствовать себя ребенком и отдохнуть под ближайшим деревом под птичье пенье.
Джосс удобно развалился на скамейке и посмотрел вверх, туда, где разноцветными гирляндами горели яркие звезды. На дереве сидела какая-то птичка и тихо посвистывала. Количество птиц на станции регулировалось строго. Быстро размножающиеся виды, такие, как вездесущие, юркие, взъерошенные воробьи, сюда не допускались. Птицы были необходимы: несмотря на все меры предосторожности, на полях часто появлялись вредители. Держали и хищников, чтобы те охотились уже на птиц. Джосс знал, что в течение последних пятидесяти лет на станции выращивалась небольшая популяция охотничьих соколов. Иногда можно было их видеть — легкие, стремительные, при низкой гравитации они развивали скорость до трехсот километров в час.
Джосс достал свой коммуникатор и снова перечитал запись разговора с Прзно, затем активизировал коммуникационный имплантант и вызвал Телию.
— Я на связи, — сразу же отозвалась она. — Сегодня получила твою посылку.
— Там все в порядке?
— Да, полотенце я отправила обратно.
Джосс рассмеялся:
— Ты всегда оберегаешь меня от неприятностей. Что там с этим кристаллом?
— Я отправила его в лабораторию вместе со всеми бумагами. Посмотрим, смогут ли они что-нибудь сделать.
— Дай мне знать, если что-нибудь получится. Да, кстати, прими с моего коммуникатора файл, обозначенный ПРЗНО.
— Это что, средство для чистки раковин?
— Ти…
— Ладно, ладно, уже приняла. Похоже, это какой-то скучный тип.
— Думаю, это один из тех, кто нам нужен.
— Собрать о нем информацию?
— Постарайся, Ти. Не упусти ничего. Я должен знать о нем все. Даже — как часто ему в детстве меняли пеленки.
— Интересные у тебя вопросы. Я бы сказала — странноватые.
— Ти, ради всего святого…
— Хорошо, не кипятись. Считай, что это уже сделано. Еще что-нибудь?
Джосс на секунду задумался.
— Да, пожалуй. Попробуй собрать информацию о том, сколько раз в неделю для связи с земными спутниками используются шаттлы.
— Это нетрудно.
— Еще. Мне нужен список пилотов, выполняющих рейсы, и график их работы. Нужна информация об их банковских счетах.
После короткого молчания Ти ответила:
— Проверка одного или двух банковских счетов не вызвала бы интереса, но все счета… Представляю, как взбеленится Лукреция.
— Пусть пошумит. Нам нужна эта информация.
— Я скажу ей.
Джосс замолчал и начал просматривать свои записи.
— Послушай, что тебя беспокоит? — спросила вдруг Ти.
Проводив глазами птицу, лениво взмахивающую крыльями, Джосс вздохнул:
— Как давно ты знаешь Ивена?
— Очень давно, — ответила Ти.
— Тебе никогда не казалось, что он… ну… несколько опасен?
Ти засмеялась:
— Ну, Джосс, ты же все прекрасно знаешь. Это уже оценка. А такую информацию мы не можем передавать полевым агентам.
— Просто я беспокоюсь о нем.
— Когда я встречу сопа, который не беспокоится о своем напарнике, я тут же подам в отставку. Тут расписание шаттлов уже поступило, включайся на прием.
— Не увиливай!
— Даже и не собираюсь. Ладно, говори, что тебя беспокоит. Только поконкретнее.
— Мне кажется он так поглощен разгадкой убийства Лона, что может где-нибудь сорваться. Дела здесь запутанные. Из рук в руки переходит огромное количество денег. Те, кто видит Ивена в его костюме, мечтают избавиться от него. Он сильно мешает им проворачивать дела.
— Начинаю передачу графиков, — сказала Ти. Счетчик коммуникатора застучал, отсчитывая принимаемые файлы.
— Джосс, — продолжила она, — подумай сам, может ли быть, чтобы люди, видя такой костюм, радовались ему? Разница небольшая: Ивен привык к этому, ты — нет. Ты просто не желаешь учиться.
— Я должен быть уверен, что то, чему я учусь, мне действительно необходимо.
