— У моего корабля все время что-то отказывало по пути туда, иногда даже случались проблемы с системами жизнеобеспечения. Все, что я могла сделать, это решить, как поступить с грузом, который доставляла на Бурдэйн-Рок. Но в договор входило условие, что мне не разрешается даже знать, что я перевожу.
— Представляю твое негодование, когда тебе предложили такую работу.
Дакота покачала головой.
— Не говори. Каждый раз, когда случался сбой, через некоторое время все налаживалось. Чтобы не затягивать, скажу самую суть. Так получилось, что я доставляла Бурдэйну Убийцу Великанов.
У Джозефа глаза чуть не выскочили из орбит, когда он это услышал.
— Ты шутишь? — воскликнул он через некоторое время. — Убийцу Великанов? Я думал, что это просто сплетни. Неужели он действительно существует? Значит, вот почему Бурдэйна распирало от гордости.
— Да, но потом он схватил меня и стал пытать, потому что решил, что я проникла в грузовой отсек и узнала, что там находится.
— Подожди минуту. — Джозеф поднял руку. — Такты не знала, что доставляешь? Но ты ведь только что заявила, что это был Убийца. Кто тебе это сказал? Бурдэйн?
— Нет. — Дакота замялась на мгновение, но чувство самосохранения удержало ее от упоминания о шоулянине. — Я просто догадалась, когда что-то стало пожирать астероид. Не забывай, мне пришлось стать свидетелем этого кошмара. После того как полностью исчезла атмосфера, мне пришлось бежать. Что еще, кроме Убийцы Великанов, способно на такое?
— Думаешь, он самоактивировался? Или это сделал кто-то еще?
— Почему бы и нет? Подумай, сколько у Бурдэйна врагов. По-моему, все хорошо продумано. Я доставляю Убийцу, а кто-то еще активирует его. На кого подумают в данной ситуации? На меня. Когда все будет закончено, если такое когда-нибудь случится, первое, что я сделаю, это найду чертова агента, подкинувшего мне эту работу. И заставлю ответить на некоторые вопросы. Можешь не сомневаться.
— И кто же этот агент? Я его знаю?
— Константин Куилл…
— Я его действительно знал. По крайней мере теперь знаю. Он мертв.
Дакоту новость очень удивила.
— Мертв?
— Не знаю обстоятельств его смерти, но там имела место какая-то грязная история. Некто втолкнул его в комнату с парой голодных могов. Это официальная версия, но есть и другие, до самых невероятных предположений.
— Замечательно. — Дакота опустила глаза и вздохнула. Потом взяла чашку с розовым кофе и сделала глоток, чувствуя приятное тепло, опускающееся из горла в желудок. Расслабление наступило независимо от ее воли. — Приятно узнать, что я могу наконец располагать своим будущим.
— Если Бурдэйн виноват в убийстве Куилла, он будет заметать следы. Потеря Рока была большим ударом, но если выяснится, что он замешан в приобретении незаконных инопланетных технологий, вроде Убийцы Великанов…
Джозеф не договорил и внимательно посмотрел на нее.
— Ладно. Теперь скажи мне, чего ты хочешь от меня?
— Я понимаю, что ты ничего мне не должен.
— Ты находишься на особом положении. Нас с тобой много связывает, хотя это и было давно.
Кофе сделал свое дело, Дакоте стало трудно сосредоточиться. Она поставила пустую чашку на столик и отодвинула ее слабыми пальцами.
— Тебе всегда удавалось находить общий язык с людьми.
— Богатая семья. Поколения деловых людей. Это помогает.
— Да.
— Куда ты собираешься, Дакота? Далеко?
— Чем дальше, тем лучше. И на долгое, долгое время. Джозеф покачал головой.
— Я постараюсь тебе помочь, но это будет нелегко.
— Почему?
— Тебя обвиняют в разрушении небольшого мира. Две тысячи человек мертвы, и ты главная подозреваемая в массовых убийствах. Еще хуже, что ты машинная башка и принимала участие в уничтожении людей в порту Габриэль. Сколько времени прошло с того случая до вживления пиратских имплантатов?
— Почему тебя это интересует?
— Просто хочу знать.
— Я нормально жила около шести месяцев после того, как нас всех интернировали. Но потом у меня удалили имплантаты, и я хотела умереть. Новые приобрела при первой возникшей возможности. Практически сразу же.
— А как же насчет контрмер? — спросил он.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Джозеф. — Я говорю, что методы, которыми ты пытаешься сохранить свои имплантаты, скомпрометировали себя.
— Каждый человек по-своему распоряжается этой возможностью.
— А что касается тебя? Существует много способов убрать или вывести из строя свои собственные имплантаты, например кодированное сообщение.
— Для меня это равносильно самоубийству.
— Разве лучше альтернатива, когда твоим разумом будут управлять извне? Как ты думаешь?
— Понятно. Но даже если я это сделаю…
— Ты мне не скажешь? Что ж, отлично. Ты больше ничего мне не хочешь сказать? — Глаза Джозефа пытливо вглядывались в ее лицо.
— Возможно…
— Слушаю?
— Нет, Джозеф, ничего. Мне нужно подумать. Конечно, он не был удовлетворен ответом, но Дакота не могла найти причину, чтобы вешать на него груз правды. Даже если допустить, что он ей поверил…
— Хорошо, — сказал он в конце концов. — Хотя твоя история вызывает у меня сожаление, я подумаю, что могу для тебя сделать.
Она постаралась не слишком явно показать облегчение.
Дакота очнулась после полного сновидений забвения и обнаружила, что с момента ее встречи с Джозефом прошло четырнадцать часов.
За это время она нашла себе комнату, вернее сказать, сдаваемую на сутки клетку в норе, где плату принимали анонимно. Дакота, конечно, могла остаться на «Пири Рейсе», но доки Меса-Верде будут первым местом, где Бурдэйн станет ее искать.
Кстати, проснулась она от кошмара, в котором была заключена в крошечное пространство в центре Бурдэйн-Рока, пространство, сокращавшееся до тех пор, пока не сдавило ее со всех сторон так, что нечем стало дышать. Комната была слишком мала, чтобы встать во весь рост, и несколько мгновений она хрипела, как астматик, уставившись в потолок, низко висевший над головой, пока наконец не пришла в себя.
Потом мысли прояснились, так как за работу взялись имплантаты, и ей полегчало. «Гост» проинформировал, что Джозеф просит ее вернуться в офис. Наверное, нашел для нее что-то подходящее.
Сон был очень реален, и Дакота почти не сомневалась, что найдет дверь запертой, когда попытается ее открыть. Согнувшись, чтобы не удариться головой о нелепый низкий потолок, она почувствовала несказанное облегчение, когда дверь мягко распахнулась в заполненный людьми коридор.
