В ангаре Азурна у Брима имелись близкие друзья, и он намеренно откладывал этот визит напоследок. В противном случае он ничего другого бы уже не увидел. Когда они с Молдингом наконец явились туда, их встретили как полноправных членов команды. Друга Брима, Арама из Нашхенов, в тот день не было на планете, но остальные оказали имперским пилотам прием как самым высокопоставленным лицам.
Несколько метациклов спустя, после большого количества логийского вина и самого детального осмотра азурнийского «Раутора РСЗ», Брим и Молдинг уже сели в свой глайдер, но тут Тоби заметил длинный шикарный «майестат-барон», следующий от кабеля к ангару Лиги.
— Непростая тачка, — сказал он. — Может, подъедем посмотрим?
— Неплохая идея, — хмыкнул Брим. — С нашим пропуском мы, в конце концов, всюду свои.
— Точно, — саркастически согласился Молдинг. — Как братья родные.
Не подключая машину к кабелю, Брим проложил более или менее прямой курс через три стоянки при помощи одних педалей.
— Терпеть не могу эти путеводные нити, — буркнул он, пересекая кабели под прямым углом.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, братец Брим, — укоризненно молвил Молдинг, — тебе придется плохо, когда захочешь получить гражданство в Лиге.
— Да-а, — весело согласился Брим. — Я и сам об этом подумывал. — Они промчались через декоративный сквер, обогнули фонтан в облаке крутящихся лепестков и въехали на автостоянку перед ангаром Лиги. Лимузин уже подкатил к самым дверям, и часовой в серой форме легионера вытянулся, отдавая честь. Подтянутый лейтенант смерил Брима и Молдинга сердитым взглядом — следовало понимать, что часового здесь выставили не только в церемониальных целях.
Брим, ухмыляясь, щегольски отсалютовал офицеру и стал смотреть, как из лимузина выгружаются пассажиры — все как один Контролеры.
Первым вылез тяжеловесный галитир — эквивалент имперского командора. Совершенно лысый под остроконечным шлемом, он имел широченные плечи и мощный торс — казалось, что черный мундир на нем трещит по всем швам. За ним последовала крошечная, заметно прихрамывающая женщина средних лет — обергалитир. К ним присоединилась цветущая атлетически сложенная дама в звании префекта, намного моложе их обоих.
— М-м, — одобрительно вскинул брови Молдинг, — вот это уже гораздо лучше.
— Возможно — но держу пари, в постель она берет бластер.
— Это большое неудобство, — сморщил нос Молдинг.
— И не говори.
Последним из лимузина вышел высокий, хорошо сложенный провоет — его вид, даже сзади, заставил Брима ощетиниться. Лейтенант почетного караула тут же взял его под локоть и сказал что-то, кивая в сторону двух имперских пилотов на стоянке.
— Похоже, на тебя жалуются, — сказал Молдинг. — Это тебя научит, как разъезжать по местным клумбам.
Высокий провоет, по-прежнему стоя к ним спиной, небрежно отпустил легионера и сказал что-то своим спутникам. Префект ответила ему что-то, кивнула и вслед за двумя офицерами прошла в ангар. Провоет повернулся на каблуках и прищурился, вглядываясь в вечерний сумрак. В свете прожектора стали ясно видны его аристократические черты.
Брим невольно затаил дыхание.
— Приятель твой, никак? — спросил Молдинг.
— Знакомый, — процедил сквозь зубы Брим. — Встречались пару раз во время войны. Его зовут Кирш Валентин.
— То-то мне показалось, что я его знаю, — угрюмо сказал Молдинг. Провоет направился к ним, постукивая каблуками по бетону.
Брим прислонился к машине, весь во власти дурных воспоминаний. Этот человек воплощал собой все, что было ему омерзительно. Но внезапно бурные эмоции сменились ледяным спокойствием — почти так же, как на мостике звездного корабля, когда он готовился к бою. Он сделал два шага вперед и замер, подбоченясь и расставив ноги. Это территория Валентина, но следующий ход будет за ним.
Провоет остановился, не доходя до Брима, улыбнулся и щелкнул каблуками.
— Ну что ж, мой бывший и будущий противник, — сказал он, снимая белую перчатку и протягивая руку. — Давно мы не виделись, верно? — От него пахло одеколоном и тайм-травой.
Брим пожал протянутую руку, холодную и сухую.
— Недостаточно давно, — сказал он с легкой усмешкой. — Для нас обоих.
— Ах, Брим, — засмеялся Валентин, — вы, граждане Империи, относитесь к жизни чересчур серьезно. Война окончена, друг мой. И забыта. Мы не враги больше, только соперники. Подумайте над тем, что говорит ваш бывший сослуживец Пувис Амхерст. Это его организация. Конгресс… — Валентин сморщил нос.
— Межгалактического Согласия, — подсказал Брим так, словно непристойно выругался. Он слышал, что этот трус Амхерст — когда-то первый помощник на К.И.Ф. «Свирепый» — стал важным лицом в КМГС, но не представлял, насколько тот знаменит.
— Да, верно — Конгресс Межгалактического Согласия, КМГС. Вам следует прислушаться к тому, что они говорят. За этой организацией будущее — будущее без агрессии и конфликтов. Впрочем, — улыбнулся он с великодушным жестом, ранившим Брима в самое сердце, — ведь вы больше не носите мундир?
— Несмотря на шайку предателей из КМГС, некоторые мои друзья продолжают его носить, — сквозь зубы ответил Брим. — Познакомьтесь: коммандер Тоби Молдинг, Кирш Валентин.
Валентин щелкнул каблуками и слегка поклонился, не подавая руки.
— Знакомство с вами делает мне честь, коммандер.
Молдинг улыбнулся на эту мелкую шпильку и ответил:
— Это верно.
В глазах Валентина блеснули гнев и презрение.
— Очко в вашу пользу, коммандер, — признал он и стал рассматривать свои ухоженные ногти, непроизвольно скаля зубы. — Какая жалость, — сказал он наконец, — что Империя не сумела подготовить корабль к гонкам этого года. Но мне сказали, что вы сегодня уже осматривали наш «Гантгейзер ГА 209В-1» и поэтому должны знать, что победа в любом случае будет за нами. Надо же нам получить хоть какую-то компенсацию.
— Гонки выигрываются только при пересечении финишной черты, — заметил Молдинг. — Я не знал, что сегодня уже состоялись какие-то официальные рейсы.
— Дорогой мой Молдинг, — засмеялся Валентин, выставив ладони перед собой, — гонки, конечно же, должны состояться, но разве могут быть какие-то сомнения относительно их исхода?
— Будь я неладен, если признаю за вами победу, Валентин, — горячо возразил Молдинг. — Как бы ни был хорош с виду ваш новый «Гантгейзер», он еще должен проявить себя самым быстрым. А до тех пор многое может случиться.
— Может — но не случится. Мы ничего не оставляем на волю случая. Вы увидите, что это правда, когда я лично одержу победу на своем корабле. — Валентин хищно прищурился. — Да и на следующий год ваш несчастный «Шеррингтон» не произведет ничего такого, что сможет сравниться с новой конструкцией «Гантгейзера». Вы уж мне поверьте. Я же видел модель.
