Эйрел надеялся излечить ее старые душевные раны, но все время мешали дальнейшие катастрофические события, пока много десятилетий спустя он наконец не убедился, что оставил в ее руках средство излечиться, если она того захочет. Ему можно было довериться – даже самое незначительное обещание он старался исполнить на все сто.
Корделия поняла, что этими историями вряд ли могла бы поделиться с Оливером, не важно, сейчас или вообще. Он бы все не так понял. Это были воспоминания, которые сейчас не имели никакого смысла ни для кого и даже для нее самой. Вздохнув, она свернула и убрала их поглубже и в темноте перевернулась на другой бок.
Явившись наутро в свой наземный офис, Джоул убедился, что его новый адъютант пришла на службу без опозданий и без следов какого-либо похмелья.
– Так как прошел прием в цетагандийском консульстве вчера вечером, лейтенант? – поинтересовался он, когда она принесла ему священное утреннее подношение в виде чашки кофе. – Вы узнали там что-нибудь интересное?
– Очень странно прошел. – Фориннис недовольно наморщила нос. – Еда была... мудреной. Затем они начали разносить эти штуки, которые нужно было нюхать, но я только притворилась, что вдыхаю. – Этот отказ Джоул отнес скорее на счет ее паранойи, чем безупречности. – А потом на середине вечера мой так называемый кавалер ушел и оставил меня одну. Мне пришлось в одиночку высидеть полтора часа их диких поэтических декламаций. И когда лорд гем Сорен наконец вернулся, то уже пропустил свою очередь читать стихи, отчего он обиделся, и собеседник из него стал совсем никакой.
Джоул подавил улыбку:
– А-а. Боюсь, это была не совсем его вина. Лон гем Навитт вместе с компанией одноклассников был задержан муниципальной стражей Кейбурга после, э-э, некоего несчастного случая, который они по неосторожности устроили за городом прошлым вечером. Стражники не могли отпустить подростков, не проведя беседу с их родителями. Начальство гем Сорена явно приказало ему поехать забрать парнишку. На всякий случай, замечу, что этому поручению ваш гем был вроде не очень рад.
– А! – Фориннис заморгала, услышав новости. Однако так и не спросила: «Откуда вам это известно, сэр?» Может, она просто считала Джоула всеведущим? Но все же её раздражение слегка смягчилось. – А, кроме того, все, о чем он желал поведать мне – так это о своем фамильном древе, в подробностях. Вы знаете, что один из его предков барраярец? Барраярка, точнее.
Джоул приподнял брови. В досье, предоставленном СБ на этого типа, такая пикантная подробность отсутствовала, хотя пара его предков с явно цетагандийскими по звучанию именами там была упомянута. Гем Сорен происходил с планеты одной из сатрапий, лежащей по другую сторону от метрополии Эты Кита по отношению к Барраяру.
– Нет, не знал. Расскажите.
– Кажется, это была его прапрабабушка с отцовской стороны; она во время Оккупации сотрудничала с цетагандийцами, и его предок забрал ее с собой вместе со всей своей семьей, когда они покидали Барраяр. Не знаю, была ли она форессой или простолюдинкой, служанкой или его любовницей, но он назвал ее своей третьей женой. Хотя для меня это звучит примерно как наложница.
– Хм, значит, она была точно кем-то большим, чем служанка. Это статус с официальным положением и правами, однако дети третьей жены получают однозначно меньший ранг, чем их вышестоящие единокровные братья и сестры. – Джоул отпил кофе, обдумывая следующий наводящий вопрос, который он задаст по ходу ее забавного доклада. – Ну, а вас он о чем расспрашивал?
– Он хотел узнать, ездила ли я верхом, когда жила на Барраяре. Похоже, он считал, что все форы это делают. Я имею в виду, постоянно передвигаются верхом. И в каретах.
– А вы действительно ездите верхом? Ну, в качестве спорта.
Эйрел много лет назад учил его держаться в седле, когда они уезжали на выходные в Форкосиган-Сюрло, хотя парусный спорт им обоим нравился все же больше. Он тогда извинился, что не такой эксперт в верховой езде, каким был его покойный отец, генерал граф Петр Форкосиган, и в его голосе прозвучала почти вина за то, что он так и не успел познакомить Джоула с этим великолепным наставником в кавалерийской науке. Саймон Иллиан тогда еще пробормотал: «Да ты везунчик!»
– Вообще-то нет, не считая пары раз, когда я была в гостях у своих кузенов. Моя семья живет в Уэст Хиггат. – Она назвала столицу Округа Фориннисов, которая, как и большинство крупных городов, была важным политическим и торговым узлом. – А мой отец работает в Окружном Бюро дорог и мостов, занимается в основном диспетчерской системой воздушного движения. На Службе он был диспетчером орбитальных и воздушных полетов, поэтому и получил эту должность. Когда я рассказала все это Микосу, он, кажется… ну, я не знаю, как будто был этим разочарован.
– Неужели наш гем-лорд романтизирует историческое прошлое?
– Что ж, такое объяснение тоже возможно, – согласилась она.
– А какое еще?
– Он придурок? – Но ее тон был отнюдь не утвердительным.
– М-м, – протянул Джоул, пока не определившийся со своим мнением на этот счет. – Интересно, не стало ли его предполагаемое родство с барраярцами той причиной, по которой руководство назначило его на нынешнюю должность? Или он, наоборот, пытается таким образом изучить свои корни?
– Я... мы не зашли так далеко.
– Я бы еще задумался, не потому ли гем его возраста и ранга находится на штатской службе? Может, это самое барраярское пятнышко на генах не дает ему присоединиться к офицерскому братству?
– До таких откровений мы тоже не доходили. Я тут подумала… может, мне не стоило говорить с ним так сухо. – Она озадаченно наморщила лоб. – Может, мне следует ответить ему приглашением на приглашение. Сделать что-то. Дать ему еще один шанс.
Джоул неопределенно пожал плечами.
– Как насчет чего-нибудь безобидного на свежем воздухе? Он получит возможность загладить свои промахи, не связав вас каким-либо подразумеваемым, э, подтекстом.
Хотя из списка желательно исключить ночную охоту за шариками-вампирами, несмотря на благодатную возможность продемонстрировать барраярскую национальную страсть к фейерверкам. Хватит с них лесных пожаров. Джоул прикусил язык, чуть было не рассказав ей про технику Корделии с лазерной указкой. Хотя он сам немало бы отдал, чтобы посмотреть на нее в исполнении самой вице-королевы.
Фориннис нахмурила широкие брови:
– Я подумаю об этом, сэр.
На этом кофе в чашке подошел к концу, и настало время собирать повестку дня и двигаться на очередное совещание по закупке материалов. Джоул поглядел в окно, за которым под ярким солнцем кипела активностью военная база. Как это его юношеские мечты о военной славе превратились вот в это? С другой стороны, нынешние земные труды могут в будущем молчаливо послужить какому-нибудь героическому бедолаге на горящей машине. На того свалится вся слава и ни следа от панической мысли: «Куда же мне приземлиться, черт возьми?». Некоторые победы бывают невидимыми.
