Сорвав со спины арбалет, он опять приник к прицелу оружия.
Только теперь, переведя дух, он смог спокойно рассмотреть, какой опасности только что избежал.
При этом он искренне радовался тому, что остался жив и успел незамеченным взобраться на скалу. Тех, кто не делал различий между храбростью и глупостью, добрый воин Бриан по прозвищу Бешеный Пес просто-напросто презирал. Нет ни чести, ни храбрости бесславно погибнуть под ударом такой толпы зеленых, что он увидел в свой оптический прицел.
А вот понаблюдать за ними и по возможности нанести неожиданный, смертельный удар даже такой толпе, с которой не справится и десяток могучих воинов, он считал занятием не только достойным, но и жизненно важным. Тем более что вели себя зеленокожие весьма странно…
Пока око прицела ползло паутиной своей сетки по злобным, вечно ухмыляющимся рожам жителей пещер, он насчитал тридцать бойцов, вооруженных длинными луками и короткими мечами. В отличие от дронов они носили доспехи из грубой кожи каких-то обитателей глубинных лабиринтов. Пробить такую защиту из арбалета – плевое дело, но Бриан сдержал эмоции, не желая обнаружить себя раньше времени.
Сетка прицела сместилась дальше, и теперь в нее попало какое-то странное устройство, что волокли на себе два десятка грязных, оборванных рабов.
Рука Бриана опять дрогнула, как и тогда, в первый раз. Еще со спины цефала ему показалось, что в оптике мелькнуло грязное, покрытое синяками и струпьями человеческое лицо, теперь же он смог убедиться в этом воочию.
Среди рабов действительно находился человек, и этот факт сам по себе являлся донельзя странным. Еще никому не удавалось пережить зимы в горах, даже если бы и в пещере у дронов или зеленых. Они ели совсем не то, что пригодно человеку, их вода, хоть и походила на обычную, но являлась не чем иным, как медленным ядом, их обычаи и быт были столь грязны и невыносимы, что ни один человек не выжил бы и месяца в их орде…
Бриан мог бы назвать еще около десятка причин, по которым человек просто не мог находиться среди обитателей гор, пусть даже в качестве пленника, но факт был налицо, он видел осунувшегося, изможденного юношу, что тянул заскорузлую веревку наравне с другими невольниками… Объяснение этому могло быть лишь одно, его взяли совсем недавно, буквально на днях, но тогда сам собой напрашивался вопрос: откуда взяться тут человеку столь ранней весенней порой, когда снег только стаял, а голубое солнце еще не успело как следует прогреть землю? Чтобы оказаться тут так рано, да еще и одному, нужно выехать из ближайшего селения людей в ту пору, когда тут еще камни трещат и лопаются от мороза!..
У Бриана была причина, чтобы поступить именно таким образом, и он сразу же ощутил симпатию к измученному рабу. Коли он оказался тут в столь неподходящую пору, значит, и у него была своя цель, наподобие той, которая толкала Бриана на рискованные походы. А значит, чем-то они сродни, не только телами, но и душами…
Впрочем, и без духовного родства он бы ни за что не бросил сородича на произвол зеленых душегубов.
Теперь палец Бриана так и скользил по спусковой скобе арбалета.
Позиция на вершине скалы практически неприступна, стрел и еды в достатке, зеленые по природе своей тупы, не в пример дронам, так почему бы и нет?!
Однако он все же удержался от выстрела – странника заинтересовало то устройство, которое волокли рабы. Сначала следовало выяснить, куда тащатся зеленые и что у них на уме.
Из-за тяжести влекомого за собой груза процессия, а вернее сказать, конвой, двигалась медленно, так что у Бриана оказалось достаточно времени, чтобы рассмотреть загадочный предмет.
О том, что перед ним артефакт Древних, он догадался сразу же, как только в оптике прицела промелькнули увеличенные буквы, покрывавшие собой небольшую, потемневшую от времени пластину, прикрепленную к крышке чашеобразного выступа, выпирающего из нижней части трехметрового сдвоенного цилиндра, диаметр которого вряд ли охватили бы четверо таких людей, как Бриан. Цилиндр имел матовый серебристый оттенок. С другой стороны, напротив изогнутого кверху чашеобразного раструба, из корпуса артефакта выпирал еще один, но уже гораздо меньший цилиндр, с прозрачными стенками из толстого стекла. «Как сросшиеся спинами уродливые близнецы», – неприязненно подумал Бриан, разглядывая конструкцию.
Пока он смотрел, процессия проползла еще около полукилометра и остановилась как раз на краю усеянного костьми поля. Рабы с величайшей осторожностью опустили на землю древний агрегат, установив его вертикально. Все время, пока они под постоянными окриками зеленокожих выполняли эту ответственную работу, затаившийся на вершине скалы Бриан с любопытством ожидал окончания действа, мысленно недоумевая по поводу столь странных приготовлений. До этого момента он и не подозревал, что зеленокожие имеют хоть малейшее понятие о почтении к павшим на поле боя воинам. Общепринято было считать, что они бросают своих убитых на поживу диким зверям. «Неужели сейчас будут собирать и хоронить останки? – мысленно поразился он. – Но при чем тут артефакт, который явно извлечен из глубин гиблых подземных уровней? Памятник? Тотем?..»
Когда спустя несколько минут со стороны гор вновь наметилось движение и Бриан разглядел многочисленный отряд дронов, среди которых выделялся высокий, сухопарый двалг, то его недоумение переросло в сильное беспокойство.
При появлении нового отряда рабы сбились в кучу, зеленые тоже отошли в сторонку, опасливо косясь на прибывшего двалга. Эти существа с узким лбом и непомерно длинными руками пользовались дурной славой даже среди своих сородичей. Происходили они от дронов, но отличались от последних еще большей узостью лба и врожденной способностью общаться с некоторыми предметами, что остались в наследство от исчезнувших в пучине времен Древних.
Отряд дронов заключил артефакт в плотное кольцо. Под лучами карабкающегося к зениту голубого солнца ярко поблескивала сталь их доспехов, злобные блики пробегали по клинкам коротких мечей. Зверозубые явно затевали какую-то неслыханную пакость, из их рядов выступил двалг и встал напротив артефакта, тут же погрузившись в транс…
Бриан чувствовал уже не просто беспокойство. Древние силы были столь же могучи, сколь и непредсказуемы. Хорошо, если артефакт безвреден, а если узколобый разбудит в нем нечто опасное? На памяти Бриана было несколько подобных случаев. Среди людей тоже нередко рождались существа, подобные двалгам. Конечно, они не походили на зверозубых, а имели нормальный человеческий облик, но у них от рождения имелось то же самое свойство – умение общаться с вещами Древних.
