«Мой» комбайн сразу же останавливается. Через две секунды завершается перезакачка лазеров и следующий залп добивает вражескую машину.
Увы, Бабакулову и его подопечному на земле везет меньше. Пылающий комбайн упрямо продолжает движение и бегущий пилот исчезает между передними шарами-колесами…
Мгновение спустя мы уже проносимся над местом трагедии.
— Ну хоть кого-то спасли, — бормочу я.
— Помолчи, тошно.
— Тор, Лепаж, не увлекаться! — приказывает Готовцев. — Возвращайтесь в строй!
— Командир, еще один заходик, а? — умоляет Бабакулов.
Я понимаю его: надо бы изучить участок еще раз, визуально, не полагаясь на радары. Может, еще какая-то дрянь надумала давить безлошадных рыцарей поднебесья?
— Категорически нет. Приказываю вернуться в строй.
— Есть вернуться, — и мы взмываем вверх, где кружит стая наших родных «Горынычей».
Но где же все-таки четверка джипсов, устроившая избиение «Хагенам»?
— Говорит Котенок. Прорезался общефлотский канал!
— Центурион: у меня тоже.
— Хорошо. Вижу. — Это Готовцев. — Приказ на атаку джипсов всеми получен?
Мы наперебой заверяем, что да, получен. И действительно — появилось целеуказание по трем гребешкам, которые подозрительно медленно идут по ту сторону меркнущей, но все еще достаточно яркой стены Сияния. Ионизация экранирует их от наших радаров, но «Асмодеям» из стратосферы все великолепно видно по обе стороны воздушной стены.
Еще одна приятная новость. Значит, флуггеры управления, связь с которыми была потеряна перед рубежом атаки, все-таки не стали добычей джипсов.
— Центурион, что с твоим радаром?
— Совсем ослеп.
— Выходи из боя.
— Но я же все вижу через общефлотский!
— Сейчас видишь. А если его снова закроет?
— Кот, я не подведу!
— Знаю. Но прошу выполнять приказ. — Тон Готовцева показался мне неожиданно мягким. — Немедленно возвращайся на «Три Святителя», четвертым маршрутом. Вместе с ведомым, разумеется.
— А меня-то за что отсылаете? Мой «Котенок» здоров и весел! — возмутился Колька. Это он был ведомым Фраймана.
— Тактический Устав вспоминайте, кадет. Вы же вроде отличник… Остальные — делай как я!
Флуггер Готовцева резко увеличил скорость. Мы — за ним. Первая и третья истребительные эскадрильи с «Трех Святителей» от нас не отставали. Выходило, все истребители 19-го авиакрыла получили приказ от штабных операторов на уничтожение последней тройки гребешков.
Истребители с других авианосцев остались над поверженными домнами для прикрытия повторного захода ударных флуггеров — ветвистые исчадия враждебной технологии требовалось уничтожить все до единого. Больше такой уникальной возможности противник мог не предоставить.
Штурмовики истратили весь боезапас еще в первом заходе. Поэтому они уже вышли из боя и сейчас возвращались домой тем же самым четвертым маршрутом, которым Готовцев отослал Фраймана с Колькой.
Повторный заход на уцелевшие домны выполняли только торпедоносцы «Фульминатор». В этом вылете на них вместо гигантских космических торпед были подвешены бронебойные бомбы. Благодаря огромной грузоподъемности торпедоносцы притащили бомб вдвое больше, чем штурмовики. У них еще оставалось чем угостить джипсов напоследок.
Колонны «Фульминаторов» вновь показались над зоной штурмовки, когда мы поставили «Горынычей» на дыбы и помчались вверх вдоль многоцветной стены Сияния, чтобы, набрав высоту, атаковать уцелевшие истребители джипсов с пологого пикирования.
Враг, как и было задумано, нас не замечал.
Три гребешка, словно в полудреме, на малой скорости шли строем правого пеленга на восток.
Почему они не пересекли Сияние, чтобы попытаться спасти свои последние домны? Отведали прелестей нашего подавляющего численного превосходства и теперь сторонились открытого боя? Подобная осмотрительность — не в духе джипсов, насколько я понимаю…
Забравшись повыше, ложимся на левое крыло и, приглушив реакторы, скользим вниз.
Красивейший маневр!
Пробиваем Сияние. По-прежнему держа двигатели «холодными», доворачиваем на врага. Пикируем, дружно выпускаем предпоследние «Оводы», включаем реакторы на полную и, успев дать по одному залпу из пушек, попарно бросаемся в стороны.
Мы проносимся совсем близко от агонизирующих истребителей непрошеных пришельцев…
Один гребешок превращается в вихрь мельчайших обломков. Другой срывается в беспорядочный штопор и падает вниз.
Я могу рассмотреть его почти в упор. Действительно, гребешок — лучше и не скажешь. Выгнутый дугой узкий корпус длиной метров пятнадцать увенчан частоколом разновысоких зубьев. Те, что ближе к краям — повыше, посередине — пониже.
Еще можно сказать, что истребитель джипсов смахивает на челюсть мурены — с ее длинными игольчатыми зубами. И все-таки пропорциями он ближе к старинному гребню для волос, так что название, полученное этой машиной в первый же день конфликта, — самое удачное.
Для летательного аппарата у гребешка форма совершенно дикая. Как такое может летать — загадка. Ну ладно еще в космосе — там нет сопротивления воздуха. А в атмосфере? Страшно и подумать, какие технологии стоят за этим корявым с виду орудием войны!
Кто-то для верности выпускает в падающий гребешок еще одну ракету. Взрывом из него выворачивает половину зубьев. И точь-в-точь как из разрушенной домны, хлещет, дымится, тянется в воздухе туманным шлейфом кровавая жидкость.
Вслед за Бабакуловым вывожу истребитель из пикирования, летим вдоль Сияния. И видим странное: третий гребешок, которому тоже досталось — у него выломаны два средних зуба, — ведет себя отнюдь не в обычной бесшабашной манере джипсов.
Вероятно, получив повреждения во время нашей внезапной атаки, он прижался к самой земле и попытался спастись бегством.
Но затем нечто — чувство долга, что ли? — заставило его вернуться к Сиянию. По логике, ему следовало бы сейчас пройти сквозь завесу и попытаться атаковать наши торпедоносцы, добивающие последние домны.
Но вот этого-то он сделать не мог, хотя и пытался. Дважды гребешок подходил к Сиянию вплотную и дважды отскакивал прочь, как ошпаренный. А ведь, как мне казалось, этот гребешок был последним из той четверки, которая атаковала нас на подходе к Сиянию. Затем эти же истребители прошли завесу и набросились на «Хагены».
Так или не так? Эти же или другие?
А что, если Сияние попросту непроходимо для джипсов? Кто знает, какую смертельную угрозу организмам звездных кочевников представляет этот безобидный для нас маскировочный эффект?
