— Мразь, это тебе за Дженкинса, а это за Питерсона, таких парней положил, ублюдок.
От ударов ногами Сергея швыряло, словно мячик, он подкатился к краю двухметрового провала.
Спецназовец наклонилась к нему, видимо хотела посмотреть в лицо за прозрачным забралом, прежде чем убить, ожидая увидеть какую-нибудь мерзкую рожу, и в удивление замерла, глядя на парнишку, который был даже младше ее самой.
— Что, сучка, понравилась тебе первая кровь, — прохрипел Сергей, смотря в глаза симпатичной блондинке, и перевел взгляд на пояс курсантки. Та проследила направление его взгляда, и увидела активированную фугасную гранату.
«Но как?», — успела подумать она, отшатываясь и лихорадочно пытаясь ее отстегнуть.
Сергей перевалился через край ямы, гранату он активировал телекинезом. Раздался взрыв, который порвал курсантку и обрушил плиту, погребя его под завалом.
* * *
— Как, как вы умудрились потерять целое звено курсантов на тренировке! — орал на лейтенанта полковник Бриггс, — Как, какой-то паршивый зека, уничтожил троих спецназовцев! Да вы за это под трибунал пойдете!
— Но сэр, судя по записям с камер убитых, у объекта обнаружился хороший уровень владения пси, о чем нас не предупредили, — лейтенант тоже был в бешенстве, к своим первым курсантам он привязался, к некоторым в особенности, и тяжело переживал известие об их гибели, но, все-таки, соблюдал субординацию, — Иначе бы мы использовали переносной подавитель пси поля, но его даже не было в комплекте вооружения, которое мы должны были взять с собой, когда сюда направлялись.
— Спецназ должен действовать в любых условиях, сталкиваясь с любыми противниками, — Бриггс понимал, что оплошал, отправив на полигон пси-актива, но он никогда не любил читать эти отчеты, даже больше, чем писать их, а признавать свою вину не хотел. И он был старше по званию.
— Вот что, лейтенант, обо всем случившемся я доложу наверх, пусть там решают. Свободны.
Лейтенант молча козырнул, развернулся и вышел.
«Доложить то он доложит, — думал он, — но наверняка в выгодном для себя свете, а значит виноватым выставит меня. Черт, Ламберт, как же ты так оплошала, детка».
Их связывало нечто большее, чем отношения командира и подчиненного. Он уже договорился о ее переводе к нему в учебный взвод, после окончания обучения, на должность инструктора по огневой подготовке, она отлично стреляла. И все из-за одного излишне резвого смертника, который не хотел спокойно сдохнуть, как восемь других ублюдков.
«Ему еще повезло, что тот погиб под завалом, у меня бы он умирал о-очень долго»
* * *
— Внимание, обнаружены серьезные повреждения организма, принудительно включена система спасения, все доступные ресурсы тела направлены на регенерацию, повторяю….
Сергей не хотел просыпаться, но назойливый женский голос все не отставал. «Кто там не дает поспать, опять шуточки Лиз». Мысли о ней начали разворачивать цепочку воспоминаний, он вспомнил, что с ним произошло, и где он находится, очнулся и понял, что погребен под кучей обломков. По таймеру прошло почти два часа, как он находился без сознания.
«Заданная последовательность обучения завершена», — сообщил ему симбионт.
«Очень подходящий момент», — подумал Сергей и попробовал пошевелиться, вроде даже получилось, боль в теле была приглушена симбионтом, он отключил оповещение и просмотрел список повреждений. «Да уж, но могло бы быть и хуже». Ранение в правое плечо навылет, кровотечение вроде прекратилось и скаф автоматически загерметизировал дырки, воздух не выходил, треснувшие, но не сломанные ребра, броник спас, вывих левой ступни, легкая контузия, многочисленные ушибы мягких тканей и растяжения связок, все-таки скорость он выдерживал на пределе.
Сергей попытался приподняться, правая рука не слушалась, но ему все же удалось это сделать, верхушка кучи строительного мусора осыпалась и из нее показалась фигура человека в легком скафе. Он вылез из обломков, это далось ему нелегко, скатился с них чуть в сторону и перевернулся на спину, тяжело дыша, смотря вверх сквозь потрескавшееся забрало, он понял, почему остался жив. Бетонная плита, которая до этого создавала ту «пробку» в завале и яму, в которую он скатился перед взрывом, упала на уровень предыдущего этажа и там застряла, а он, вместе с обломками, которые перекрывали пролет на этот этаж, рухнул вниз. «Значит, все же был еще как минимум один уровень», — подумал он.
Хотелось просто лежать и ничего не делать, в теле была сильная слабость, все резервы шли на лечение, но нужно было что-то предпринимать для своего спасения, он привстал, опираясь на здоровую руку, и привалился спиной к стене. Если за два часа его не нашли, то, или считают мертвым, или прохода на этаж больше нет. Проверив все картриджи регенерации воздуха, что было очень неудобно делать, одной рукой вставляя в приемник на пояснице, он увидел, что их должно хватить на 64 часа в обычном режиме. А потом он или умрет от удушья, ведь воздух на всей планете и в старом бункере был непригоден для дыхания, или ему придется возвращаться, что тоже означало верную смерть.
Сергей осмотрелся, насколько позволял тусклый свет пары ламп, коридор и помещение, которое ему было видно, выглядели нетронутыми. Никаких искусственных завалов, мебель и оборудование с виду целы. Это навело его на мысль, что уровень могли и вовсе не обнаружить при реконструкции комплекса, а значит, здесь могло сохраниться что то, что поможет ему выжить. От этих размышлений он приободрился, залез в настройки и увеличил выброс гормонов, сразу стало лучше, появились силы подняться. Сергей понимал, что это все самообман, что организм нуждается в отдыхе и полноценном лечении, но сейчас ему требовалось просто выжить, и он, прихрамывая, двинулся исследовать уровень.
Тот и вправду был не разграблен, такое ощущение, что как его покинули до войны, аккуратно все сложив, так здесь никто и не бывал, лаборатории, мастерские, помещения казармы, жилые помещения, все это было не тронуто. Энергоканалы и здесь были запитаны от реактора военных, свет кое-где горел, но вентиляция, видимо, не работала, толстый слой пыли под ногами поднимался вихрями при каждом шаге. «Значит, и этот проход наверх недоступен». Двери нигде не взломаны, как наверху, лишь некоторые стекла разбиты и несколько шкафов и аппаратов опрокинуты, наверное, во время землетрясения. Даже вода по трубам в уборной текла, в этом он убедился, зайдя в одно из таких помещений. «А что им будет, если трубы не подвержены коррозии, а подземные озера не поменяли своего положения, ее, наверное, даже пить можно».
