— Если в нас там стрелять не станут — будет красивее в два раза, — отозвался он.
Но не признать правоту Ракши Костас не мог — город действительно был красив. Вольготно раскинувшийся у подножия горы, увенчанной куполом обсерватории, весело подмигивающий глазами витражных окон, Зелар напомнил Раму эдакого жизнерадостного эпикурейца, весельчака и балагура, так и зовущего как следует повеселиться. В нём не было ни привычной практичной компактности мегаполисов развитых планет, ни деревенской простоты Мандалора — Зелар словно олицетворял сам Зелтрос: красивый, весёлый и взбалмошно-беспорядочный.
— Курорт, — фыркнул сидевший рядом с Рамом контрразведчик. Грэм снял каску и умостил на уголок пульта.
— Мирная, пасторальная картина, — продолжил он, наблюдая, как голова колонны втягивается в город. СТАПы, с такого расстояния похожие на мошкару, брызгами разлетались по сторонам, бдительно оберегая войска от возможных засад и нападений.
— Не хватает только мирно пасущихся ку-па и трахающих их пастухов, — Нэйв приподнялся, распахнул люк и сплюнул на дорогу.
— А с чего ты решил, что пастухи будут их трахать? — слегка обалдев от подобного описания, поинтересовался Рам.
— А кого им ещё трахать? — Люк негромко лязгнул, возвращаясь на место. — Только тех, кого пасут. Ну, или друг друга. И вообще, это Зелтрос, не забыл? Тут всё кругом трахается, даже пастухи с ку-па. Уродская планета, полная моральных уродов, — заключил Нэйв. Выдохнув, он провёл руками в перчатках по голове и уже тише сказал:
— Прости. После высадки потряхивает, вот и сокращаюсь…
Рам понимающе угукнул. Да, высадка у них была ещё та… И ведь как всё хорошо было вначале: разнесли в пух и прах эскадру прикрытия; планета уже, считай, в руки падала, — и нет же, откуда ситх принёс эту республиканскую эскадру? Костас невольно передёрнул плечами, вспомнив тот тоскливый ужас, что довелось пережить, опускаясь на планету в консервной банке транспортника, ожидая, как в любую секунду в его картонный борт ударит заряд турболазера. И повезёт тем, кто погибнет в первый миг — остальным придётся доживать оставшиеся секунды, визжа от ужаса под аккомпанемент вырывающегося в пробоину воздуха, ожидая удара о землю, или — что ещё хуже — заживо горя в плотных слоях атмосферы. Но их батальон, что называется, пронесло: шесть «Венаторов» устроили настоящую бойню боевым кораблям флота вторжения, вставшими щитом между республиканцами и десантом.
Радость оказалась преждевременной: достигшие поверхности войска ожидал сюрприз в виде бомбово-штурмового удара республиканских штурмовиков, наличие которых оказалось откровенной неожиданностью. Казалось, прошла целая вечность, пока подоспевшие «Стервятники» отогнали наглых республиканцев, успевших от души оторваться на выбирающихся из склепов десантных кораблей пехотинцах. Батальону Рама пришлось потратить час, разгребая обломки шаттлов и дроидов, чтобы освободить путь на город.
Так что молодого капитана можно было понять: если проняло даже такого матёрого, прожжённого вояку, как Костас, то чего хотеть от почти мальчишки?
— Ничего, сейчас обустроимся, и можно будет немного расслабиться, — вслух сказал мандалорец.
— Ага, особенно тебе, комендант, сэр, — поддел его Нэйв. — Попал ты, как нуна в ощип.
— Это точно, — с тяжким вздохом согласился Рам.
Назначение он получил, едва высадившиеся, как попало, войска разобрались, где находятся и двинулись к ближайшему городу, и благодарить за этот «подарок» нужно было республиканцев, умудрившихся сбить именно тот челнок, на котором летели дроиды-тактики, предназначенные для штаба генерала Нам» ела. Ввиду внезапно открывшихся вакансий произошли структурные перестановки, и командир батальона подполковник Дитль неожиданно для себя и всех остальных стал начальником штаба армии вторжения, а его заместитель — Костас Рам — возглавил батальон и получил должность коменданта впридачу. И предчувствия у него были самые мрачные — мандалорец уже заранее предвкушал все прелести контроля над городом и войсками.
— Наверну радости полным хлебальничком, — мрачно пошутил Рам. — С тобой на пару, если что, мой юный падаван.
— Как скажете, учитель, — охотно принял игру Нэйв. Сидевший за своим пультом связист коротко хихикнул, но тут же осёкся и изобразил бурную деятельность, запрашивая обстановку у разведгрупп.
— Администрация под контролем, сэр, — доложил он минуту спустя. — Весь персонал захвачен, сопротивления нет. Все объекты местной инфраструктуры под нашим контролем, включая банки и продовольственные склады. Население сопротивления не оказывает, за исключением ряда случаев неподчинения персонала, обслуживающего местные коммуникации.
— И какого рода неподчинение? — осведомился Нэйв.
— Отказались покидать рабочие места, сэр, — отозвался радист.
— Ну, это не страшно, — контрразведчик что-то отметил в своей деке. — Задержите их до моего распоряжения.
— Не боишься перегибов? — поинтересовался Рам.
— После твоего инструктажа? — рассмеялся Грэм. — Ситх подери, Костас, да мне самому страшно!
Речь шла об инструктаже о недопустимости мародёрства, проведённом мандалорцем перед высадкой и предназначенном дикарям-дружинникам. Мандалорец выступал недолго, экспрессивно, используя краткие, емкие и очень красочные образы, понятные даже средневековым мозгам «дичи глушёной». Если вкратце, то общий смысл инструктажа сводился к «за мародерство — расстрел», и даже таунтауну было ясно — Костас не шутил: взгляд у него во время речи был такой, что проняло до глубины души даже самых тупоголовых из наёмников. А если кто-то всё же решил проверить серьёзность слов Рама, то этому кретину оставалось только посочувствовать.
Окончательную точку в планах помародёрствовать поставило заявление самого генерала Нам» ела. Неймодианец уже заранее примерял на себя корону наместника Зелтроса и поэтому считал все захваченные (на тот момент — только в его воображении) ценности своей собственностью с соответствующими печальными последствиями для любого, кто рискнёт на них посягнуть. Дитль, Рам и Нэйв, слушая напыщенную речь командующего экспедиционным корпусом, смотрели, как разочарованно вытягиваются лица горе-солдат, и искренне радовались, что хоть в кои-то веки жадность нейма играет им на руку. Для «дичи глушёной» всё выглядело проще: лорд-наниматель больше жалованья не выплатит, а за попытку самостоятельно добыть чего ценного — укоротит на голову, причём до самой задницы.
Таким образом, проблема мародерства была хоть и не полностью, но решена, ибо всегда найдётся тот, кто считает, что именно ему и вот именно сейчас повезёт провернуть всё незаметно и безнаказанно.
