— По вашим лязгающим доспехам я узнал в вас рыцаря. Один из ваших спутников ранен, вы нуждаетесь в укрытии.
— Но вы рискуете, впуская нас троих в свой бункер.
— Что этот риск по сравнению с радостью оказать гостеприимство и встретить собеседника! Кто вы и кто ваши спутники, рыцарь? Они кажутся мне диковинными и непохожими на людей.
— Они и есть нелюди, но чтят гостеприимство.
— Я могу помочь раненому?
— Спасибо, я сам. Лучше расскажите пока свою историю, как обещали.
— Я хотел рассказать о жизни. О нашей жизни, что была когда-то. О жизни, что могла бы быть и сейчас.
Когда мой самолет сбили над морем рыцари Ратратрымырга, резиновую лодку со мной подобрал разбойничий корабль. Я пришелся по душе капитану и не один год проплавал с ним штурманом. Много повидал — абордажные бои, морских чудовищ, авианосец-призрак, пережил два атомных удара. Но ничто не заставило меня сожалеть о судьбе, пока я не увидел Торнрак, заклятый остров Книги Постыдных Откровений. Разбойники изредка заходят туда за пометом морских птиц.
— А зачем им помет? Им что, своего мало?
— Из него делается порох. Поднимите забрало, рыцарь.
— Вряд ли мое лицо вам понравится.
— Оставьте, я и сам не красавец.
Горм отстегнул очки, снял затыльник и с наслаждением повертел головой.
— Из всех местных жителей, кто видел меня с открытым лицом, вы самый хладнокровный.
— В ваших словах есть ошибка. Воды?
— Да, и если можно, тряпочку. Во, во, спасибо.
Горм, зашивавший крыло Бросая леской, пользуясь крючком с обломанной бородкой вместо иглы, влил воду Бросаю в клюв и вытер тряпочкой свой вспотевший нос.
— Мне надо на воздух, — вдруг решил Бросай.
— Спятил? — прошипел Черепов.
— Сейчас обделаюсь! — объяснил Бросай.
«Опять я капсулу перепутал,» — про себя подосадовал Горм.
— Я продолжу. Остров этот, расположение которого мало кто знает, лежит к юго-востоку отсюда, на самом экваторе. Книга Постыдных Откровений учит, что он проклят за то, что там люди некогда решили поравняться с небом. Торнрак невелик, сто лиг в окружности, и являет собой потухший вулкан. Вам ведомо, что такое вулкан, рыцарь?
— Гора огнедышащая, что ль?
— Да. Капитан послал меня во главе партии за пометом. Мы шли на двух шлюпках. Берега были круты и сплошь покрыты гнездами. Морские птицы сильнв и велики, напасть на их колонию в гнездовой сезон немыслимо. Но время было негнездовое, и все гнезда пустовали.
Отправив людей собирать помет, я полез вверх — заглянуть в кратер вулкана. Не пройдя и лиги, я достиг гребня. Предо мной была огромная чаша, наполненная туманом. Долго стоял я на ее краю, пока северный ветер не начал уносить туман и внутренность чаши не открылась. И я увидел.
Могучие и прекрасные, стояли, заслоняя друг друга, звездные галеры.
Остроносые, бескрылые, с блестящей обшивкой. Они стояли там уже целые века, но, казалось, были готовы к взлету. Я насчитал штук сорок — от больших до самых маленьких, размером в четыре наших корабля.
Я не могу их толком описать — в нашем языке исчезли слова, относившиеся к звездным галерам. Я стоял и смотрел, пока два матроса из моей партии не поднялись за мной и не увели меня насильно. И там, на гребне, я понял, в какую бездну мы пали. Туда, откуда наши предки устремлялись за золотом звезд, мы ходим за дерьмом. Вы видели звезды, рыцарь?
— Приходилось.
— Значит, и вы уже очень немолоды. Уже пятьдесят лет, как не расходятся тучи. Нынешние молодые люди знают о звездах только понаслышке, а через поколение-два люди о них и вовсе забудут. А я стар. Я родился очень давно, но хотел бы родиться еще рашьше, когда мы летали к звездам. Мы потеряли больше, чем планету. Мы потеряли Вселенную. И никто из ныне живущих не понимает этого. Все мои друзья умерли. Уж много лет я один во мраке. Мне некому было рассказать, вот почему я был так рад, что встретил вас. Вот и все. Мой рассказ рассмешил вас?
— Нет. Вы хотите еще раз увидеть звезды?
— Это невозможно.
— Идемте со мной. Я прилетел сюда из космоса. Я хочу помочь вам и вашему миру.
— Как я сразу не понял? И речь, и другой звук лат, и ваши спутники.
Поздно. Наш мир не увидит звезд.
С этими словами хозяин снял шлем, открыв обезображенное ожогами безглазое лицо со ртом, навсегда перекошенным в страшной кривой усмешке.
Горм налег на консервы.
* * *
«В долине слышал я рассказ…»
«В долине любят говорить.
Гляди — костер почти погас —
Где будем крыс варить?»
«Да говорят, что будто с гор…»
«Да много всякого в горах.
Ты б лучше нож травой протер —
Наводишь только страх.»
«Куда ж страшней — рога с аршин!»
«Вот-вот, и тут поразвелись.
Давай золу повороши —
Поди, ежи спеклись.»
«Да говорят тебе — слетел,
Огнем из задницы палит,
Туда, где Лысого надел,
За кратером, у плит.»
«Там Лысый, значит, сушит мох —
Он, гад, на плитах мох сушил, —
Едва со страху не издох
И кучу наложил.
Как так — рога поотрастят,
Когтищи чуть не до земли,
В железках с темени до пят,
А мразь не извели!
Когда б я эдак с гор сходил
Со страшной птицей на плече,
Живьем бы Лысого сварил
В евоной же моче!»
«Постой, рогатый, что слетел,
Он как, не бледен был с лица?»
«Да, Лысый сразу разглядел —
Навроде мертвеца.
Во рту клыки, крестом зрачки,
Глаза горят, как у кота,
Из плеч шипы, из ног крючки —
Такая страхота.»
«Бросай костер, хватай рюкзак,
Как мог я сразу не узнать!
Спустился с гор Пупихтукак,
И все должны бежать.»
* * *
— Итак, мой гениальный план, — Горм кинул кусок прихваченного у пиратов мяса Фуамнах. — Ты, Кукылин, собираешь под мои знамена всех могучих рыцарей по твою сторону гор, я разбираюсь с другой стороной, а Фенрир и роботы помогают птицам спускать экипаж с орбиты. Затем мы с трех сторон берем планету под контроль, война гаснет, мы помогаем вам, — Горм кинул кусок мяса Кукылину. — с дезактивацией, потом твои соотечественники при содействии птиц строят мне звездолет, и тут наши пути расходятся.
Исполнившись величия, Горм выхватил из поясного мешка кость и принялся ее грызть.
— Можно спросить тебя, в какое время ты рассчитываешь уложиться? — Кукылин подошел к Гормову креслу.
