— Да ты зубами землю грызть будешь, Шимановский! — заорала вдруг она. — Выше головы прыгнешь! На голую трехметровую стену залезешь без единого выступа! Ты сделаешь все, что от тебя зависит, даже не отдавая себе отчет в действиях! Так в чем проблема сейчас?
Я втянул голову в плечи. Как все сложно.
— Не знаю. Наверное, непривычно.
— Ну, так привыкай, Хуанито, привыкай! Эти полосы не случайно называются полосами смерти, тебе еще повезло, что дорожка первая! На пятой, например, мешок сломал бы тебе кости! А при падении там можно вывихнуть или сломать ногу!
Пауза.
— Работай, Шимановский, думай. Думать — тоже работа.
Я махнул головой — понял.
— Ну, вот и хорошо, выяснили. На старт. Пошел!
Третья попытка. Вот оно оказывается в чем секрет дорожек — предел. Их можно пройти только на пределе, забыв о стандартах.
«Я бог. Я бог этой дорожки! Мне можно здесь всё. ВСЁ!!!» — автоматически включился аутотренинг.
Десять метров. Двадцать. Лесенка. Ноги перебирают металлические перекладины. Вот оно, то место. Пуууф! — а фиг тебе, Хуанито! Нет мешка!
Я чуть было не рассмеялся и не свалился, нога вновь поехала, но быстро выровнялся.
«Собрался, Шимановский! Собрался! Не спеши сильно, на большой скорости эту трассу не пройти!»
Я себя услышал и притормозил, и только поэтому успел почувствовать следующую ловушку.
Крррряяк! Часть лесенки треснула и обвалилась под моей ногой, повиснув на одной из несущих балок. В последний момент я все же схватился за перекладину, следующую за проваленной, повиснув на одной руке.
«Mierda, как все хреново!..»
Скольких сил мне стоило подтянуться… Не буду описывать. Если бы не доспех, я бы залез назад быстро, но то-то и оно, приходилось не только подтягиваться, но и преодолевать сопротивление доспеха. А еще он был шире моего тела и всячески своим размером мешал.
Есть, вылез. Две секунды чтобы отдышаться — и вперед. Секундомер Катарины не дремлет.
Я поднялся, сделал пару шагов…
…И вновь был сбит мешком, просто и незамысловато. Теперь я смотрел себе под ноги, а он, гад, прилетел сбоку. Противоположного от того, где прятался в прошлый раз.
А с трехметровой высоты падать больнее, чем с двухметровой!
Когда я, ахая и охая, прихрамывая, вышел назад по зеленой полосе, весь мой «тренерский штаб» был в сборе. И «Первая», и «Вторая», и Катарина улыбались, душа веселый смех. И я их понимал.
— Хуанито, — взяла за всех слово «Вторая», — твоя ошибка в том, что ты — теоретик. А мы — она окинула рукой вокруг, — все мы здесь — практики. Ты привык, что если надо бежать — ты бежишь, надо лезть — лезешь, и не обращаешь больше внимания ни на что. А на самом деле, в реальной жизни, в реальном бою, опасность может прийти откуда угодно, с любой стороны. И если ты ее не успеешь оценить и среагировать… Ты станешь трупом. Понимаешь, к чему я?
Я понимал. Экстремалы! Угораздило же меня связаться именно с корпусом?
Но с другой стороны, где на планете еще есть такая школа? Да, сурово. Зато действенно.
— А нам не нужны трупы, — закончила она. — Мы лучше порекомендуем не брать тебя, если ты не способен оценивать угрозу, и будем точно уверены, что тебя не убьют в первой же операции.
Я снял шлем, вдыхая полной грудью.
— Сеньора, я способен оценивать угрозу. У меня нет практики, но у меня получится. Дайте еще шансы. Не один, не два — я не знаю сколько, но я смогу!
Они усмехнулись, все втроем, довольно. Они своей цели достигли. «Вторая» лаконично указала мне на провал дорожки и секундомер в руке.
— Прошу.
Вот так здесь берут на «слабо». Легко и не мудрствуя.
* * *
Теперь первый мешок появился. Я упал на лесенку, чуть не сверзившись вниз, но пропустил его перед собой. Затем не вставая рывком проскочил мимо, хватаясь обеими руками за балки, чтобы не упасть при приземлении. Встать, подъем! Страна зовет! Та же самая деталь опоры хрустнула, я вновь повис, но на сей раз двумя руками, сгруппировавшись, потому быстро вполз назад и продолжил движение. Второй мешок не полетел. Видно, его полет отменили с пульта — для элемента неожиданности.
«Господи, я прошел всего три преграды, за три попытки, а вымотался, как… Как не знаю кто. И эта дорожка — первая???» — поразила меня мысль на бегу.
Мешки до конца лестницы летали дважды. Оба раза я увернулся и оба раза чудом. Шел медленно, постоянно зыркая по сторонам и смотря под ноги, только потому успевал реагировать. Плевать на время, пока моя задача — тупо дойти.
Дальше шла стена. Разбега не было, пришлось перелезать так. Вроде простая преграда, ничего эдакого, но после того, как я перекинул тело…
…Вновь оказался внизу, упавшим с высоты лицом вниз. За стеной зиял обрыв шириной метра два. Его надо было перепрыгивать, что, если есть разбег, не трудно. Но с разбегом как раз была напряженка.
Сеньоры тренеры уже не улыбались. Они беседовали о чем-то своем, абстрактном, равнодушно косясь на меня, словно мы вообще в разных пространствах. Лишь «Вторая» знаком показала, что включает секундомер, не вставая с места.
Так мое обучение оказалось поставлено на поток. Щелчок секундомера — Шимановский бежит. Преодолевает две-три преграды, падает, по зеленой дорожке возвращается и тут же, не отвлекаясь, новый щелчок секундомера. Автоматика!
* * *
Я все же прошел первую полосу. Раза с тысячного. Дважды дорожку тасовали, давая мне несколько минут отдыха. Изменение конфигурации трассы — одна из функций программы. Система автоматически конструирует ее из модулей, в произвольном порядке, генератором случайных чисел. То есть, все мои препятствия — отдельные модули, и в соответствии с заложенными данными об уровне сложности программа самостоятельно творит полосу. Поэтому ни испытуемые, ни тренеры не знают, что там есть на каком этапе.
Классная штуковина. И должно быть, невероятно дорогая. Я слышал про них, их не так много на всю страну. У олимпийского комитета есть несколько, пара-тройка в армии, в лагерях подготовки новобранцев, да в спецвойсках, тренировать бойцов высокого класса. У спецназа дорожки посложнее, чем у новобранцев, ну так то и парагвайцу понятно. Еще у спецслужб должны быть, как же без них. Их-то кадры обязаны иметь лучшую подготовку, самую лучшую! Но тот факт, что дорожка у корпуса не одна, а пятнадцать, не выходил у меня из головы. Я просто физически не мог осознать, сколько стоит эта махина в подвале дворца. Как Катарина сказала, протяженность некоторых достигает нескольких километров?
Нет, лучше об этом не думать!
