Не дожидаясь реакции и не оборачиваясь, Альберт быстро пересек улочку, приоткрыл дверь соседнего здания и скрылся за ней. Не медля, все устремились за ним.
Комната, куда они попали, представляла собой заброшенное помещение какого-то офиса, в котором последний раз были люди, наверное, не менее месяца назад, да и то, видимо, бродяги, искавшие временное укрытие от дождя. Мебели не было никакой. На полу по углам скопились кучки мусора, везде валялись обрывки бумаги, газет и какого-то тряпья. На тонком слое пыли не было видно никаких следов. Окна помещения выходили по другую сторону здания; на некоторых еще сохранились стекла.
Не приближаясь к окну, Альберт стал внимательно всматриваться в довольно широкое пространство, открывавшееся за ним. Посмотрев туда же, все вдруг заметили своих преследователей. Но у группы было преимущество.
Как оказалось, лабиринт вывел их по круговой. И сейчас они могли наблюдать, как группа из двадцати хорошо экипированных спецназовцев расположилась перед дверью недавно покинутого ими помещения. На головы оперативников были надеты шлемы с окулярами инфравидения, хотя было еще достаточно светло. Каждый из них, за исключением главного, державшего в руках маленькую коробочку, посредством которой он отдавал приказы, видимо, непосредственно в шлемофоны своей боевой группы, сжимал в руках современный вариант стекера. При попадании его лучевой точки на любую часть человеческого тела человек превращался в обездвиженное мычащее животное. Не было сомнений, что стрелки, без раздумий, подстрелят любого, выходящего из помещения.
У группы Альберта оставалось небольшое преимущество. Спецназовцы не знали этой части города, а для Альберта каждый закуток являлся частью его мира. В той жизни, которую он вел последние двадцать лет, важнейшим фактором выживания было доскональное знание каждого кирпича в окружающих старый район города зданиях, каждой двери и щели, в которую можно было бы втиснуться при участившихся в последние годы проверках и облавах полиции на экстрасенсов и всякого рода оппозиционные элементы.
Альберт к ним уже привык. В этой постоянной игре в кошки-мышки с полицией он находил даже нечто забавное. Иногда он попадал в их сети. В таких случаях в отделениях полиции, куда его забирали вместе с остальными задержанными при облаве, он изображал ершистого одиночку ученого, бунтаря против всего мира, в душе посмеиваясь при этом над снисходительностью к нему очередного дежурного сержанта. Но чаще он уходил от них по своим, во множестве устроенным им же ходам за пределы старого города. Но сегодня происходило нечто иное. Эта давняя игра приобрела смертельный оттенок – в нее играла уже не обычная полиция, а спецназ. А это пахло стерилизацией личности на операционном столе.
Тело покрылось испариной. С минуту он наблюдал картину профессионального расположения стрелков против двери его последнего пристанища. В душе появилась искорка страха, которую он тут же погасил, вспомнив о своей цели, о способностях Аркада и на миг представив возможные последствия его захвата. Ужас накатил горячей волной откуда-то из середины груди вверх по его лицу. Он ни капли не сомневался, в отличие от самого носителя необычных способностей, в том, что энергетика, которую носит в себе Аркад, при определенных обстоятельствах управляемая и направляемая, может стать источником огромной разрушительной силы. Окружающие, как, впрочем, и сам Аркад, об этом и не подозревают. Он бросил быстрый взгляд на Аркада.
"Может быть, именно сейчас чрезвычайная ситуация", – промелькнула мысль. Но нет, он не вправе распоряжаться чужими жизнями. Это противоречило всем его жизненным установкам, всему его человеческому существу. Даже если их сейчас схватят и раскрытые способности Аркада будут использованы во вред человечеству, у него
никогда в жизни, если он останется жить, не найдется для себя самого никакого оправдания за убийство своего молодого друга, – а ведь он подумал именно об этом. Никогда ранее мысли о лишении другого разумного существа жизни не возникали настолько осязаемо. Иногда Альберт задумывался над подобной тематикой, но только абстрактно. А чтобы вот так, как сейчас, практически лишить жизни человека; и кого – своего ученика и друга – так вопрос никогда не стоял. Ему стало одновременно и стыдно, и страшно. Впрочем, эти мгновения душевной муки никак не отразились на его физической реакции. Он быстро пересек комнату, увлекая всех за собой.
В левой стороне комнаты имелась еще одна обычная дверь, которая вела в примыкавший к опасному пространству переулок, выводивший к городским коммуникациям. За углом стоял на вид старенький стайдер, однако передняя его часть несколько отличалась от стандартных моделей некоторой тяжеловатостью. Двери были там же, что и у обычного стайдера, но, вот, окна отсутствовали. Он походил на грузовой вариант с небольшими модификациями для обеспечения большей подъемности. На самом деле он мог при случае заменить аерстрим даже на больших высотах, а в скорости не уступал полицейским арровам. Обычные арровы могли преследовать жертву в городских джунглях несколько часов без дозаправки со скоростью 400 миль в час. Ими была оснащена только полиция, некоторые гражданские правительственные службы и, естественно, спецподразделения. Любой внешний признак, говоривший о превышении гражданским арровом скорости свыше 200 миль, указывал на нарушение, и по специальному акту властей арров подлежал изъятию полицией без всяких объяснений. Правительство жестко следило за своими прерогативами.
Но арров Альберта внешне ничем не отличался от любого другого гражданского стайдера, за исключением встроенных дополнительных
силовых установок по уменьшению гравитации. Вот бы удивился старший группы спецназовцев, если бы увидел, как обычный стайдер с Альбертом и его друзьями на борту за доли минут, набрав скорость космической шлюпки, яркой стрелой устремился на северо-запад.
Они приземлились в одном из маленьких гражданских космопортов, предназначенных для отправки челночных рейдов представителей небольших фирм на Луну и ближайшие к Земле астероиды. Поэтому его охрану составлял минимум официальных лиц в полицейской форме, скорее отпугивавших посторонних, чем представлявших реальное препятствие какому-либо захватчику частной шлюпки.
Однако нападавшему без знания кода здесь и делать было нечего, разве что только нанести какой-либо шлюпке внешние повреждения. Поэтому у ворот их встречали всего два охранника: один – с небольшими звездами, другой – с нашивками сержанта. Видимо, предупреждение по рации от спецназовцев о задержании их группы все же последовало.
