По правде сказать, я очень даже растерялся. Но что же делать?
Этого я не сказал Сэйн – но ведь уже очень давно все мои мысли направлены на одно: как выжить? Я еще точно не знаю, зачем мне выживать, особого смысла и радости не вижу... Зачем я такой Вселенной сдался? Как жить без Арни и Таро? Если Заветы Цхарна – сплошная чушь, то чего ради тогда жить и работать? Но это неважно... выжить! Любой ценой, выжить, устроиться, в этой жизни закрепиться, стать сильным... чтобы никто уже, никогда! Ни за что! Чтобы никто больше не смел меня ударить. Чтобы ничто не угрожало людям, которых я люблю... может быть, полюблю еще, кто знает. И то, что сейчас мне так хорошо, что я сижу в этой замечательной, очень красивой и удобной квартире, я сыт, и буду сыт завтра и послезавтра, у меня все есть – это ничего не значит... Я по-прежнему просто пытаюсь выжить.
Может быть, это инерция.
Сэйн мне показала, как пользоваться Сетью. Завтра я начну учиться.
Потом я пошел ее проводить до стоянки флаеров. Взял Тими на руки. Очень смешная девочка. Глаза черные и чуть раскосые, как у матери, а лицо такое потешное, и первый зуб торчит одиноко. Тими ко мне сразу пошла, и стала играть с Треугольником, все еще прицепленным к моей рубашке. Сэйн вздохнула облегченно.
– Так хорошо, когда кто-нибудь ее берет... надоело одной, когда только Герт вернется.
Мы шли, и я чувствовал на руках эту мягкую, теплую тяжесть, и было это очень хорошо... я ведь ни разу еще детей на руках не держал. Только сейчас сообразил! Это первый раз. Взял ее только для того, чтобы Сэйн тяжесть не тащила. Но ведь даже не думал, что это ноша совсем особенная...
Между флаерной стоянкой и отелем Белардос тянулась аллея из каких-то пушистых светлых деревьев, под ними в траве разбросаны яркие цветы, но похоже не на газон, а так – лесная лужайка.
Я спросил Сэйн осторожно:
– Послушай, а вот этот ваш символ... ну, крест. Ты тоже на шее носишь. Вы как-то связаны с Беши? Только честно.
– С чем связаны? – удивилась Сэйн.
– С Беши. Это у нас страна такая.
– Да нет, что ты! Я вообще первый раз такое название слышу. А крест – так ведь я к христианской церкви принадлежу, поэтому... Ты слышал о такой?
– Да, – сказал я мрачно, – у нас такая есть. В Беши.
Сэйн как-то неловко улыбнулась. Мы пришли на стоянку. Я передал Сэйн ребенка.
– Ну ладно... звони! Если что – звони в любое время. Мы встретимся!
Я помахал Сэйн на прощание и пошел домой.
Хорошая женщина Сэйн. Добрая, умная, красивая... Только вот не могу я ей доверять до конца. Потому что – крест. Проклятый символ.
И Лике не могу.
Акману, наверное, мог бы, но он ушел в горы. На две недели. А у Рицы – мать, отец, братья, сестры, тетки, бабушки и подруги. Да и еще неизвестно, может, они тоже какое-то отношение к этой церкви имеют.
Не спи, Ландзо, не спи! Не давай усыпить себя, расслабить... хорошо тут у них. Жратва вкусная, с нашей – никакого сравнения. Одежду заказать – пожалуйста, любую, сегодня же доставят. Вообще любую вещь. Не надо ждать, когда завоз будет, когда выдадут. Разве что сенсара нет, это да. Квартира... ну о квартире разговор отдельный. А главное – учиться, работать – все можно. Наши бы тоже все дали и обеспечили, но сначала бы до-олго проверяли. А тут – почти никаких проверок. Да что там почти – никаких. Это у них любой диверсант может поселиться и делать все, что угодно.
Все у них хорошо, все спокойно...
« Там любовь. Я это знаю. Там люди живут по-настоящему».
Любовь? Нет, Таро – благополучие, доброта, благодушие, достаток, доверие, уважение. Все это не исключает любви, но все это – еще далеко не Любовь. Не Бог, который есть Любовь.
И там, в полуразрушенном доме, на страшном нашем пути, но рядом с тобой и Арни я куда яснее и острее ощущал этого Бога, и там я был ближе к нему, чем здесь, в этой... золотой клетке.
Ну не надо так уж... клетка. Нет, почему же сразу клетка. Я ведь свободен. Беда только в том, что я один. «И сегодня днем моя комната – клетка, в которой нет тебя».
А самое опасное, самое подозрительное на этой замечательной планете – это крест. Эта их христианская – бешиорская – церковь. В Беши еще хуже, чем у нас. Это я знаю точно. И кто знает, может быть тамошние фундаменталисты с Квирина поддерживаются... конечно, поддерживаются! Здесь церковь – и там. Здесь они богатые, в Беши – бедные. Значит...
Не торопись, Ландзо. Надо присмотреться... потом выводы будем делать.
Часть 2. Квирин.
Эта квартира меня просто достает. Ну зачем нормальному человеку три комнаты?
Спальня, значит, кабинет и гостиная. Да еще отдельный туалет и кухня-столовая. Ну все правильно. Сэйн объяснила, что это маленькая квартира, дешевая – меблированная, к тому же, что считается непрестижным. Все необходимое, вроде постельного белья или простенькой посуды, мы тут же через Сеть заказали, не потратив при этом и сотни кредитов. И через два часа все это было и доставлено автоматом-грузчиком.
Меньше у них просто не бывает. Да, я это понимаю. Но поймите же и меня! Я прожил все детство в спальне на 100 мальчиков. Потом – в роскошной, комфортной, 4хспальной комнате. Всегда мне принадлежала койка с железной сеткой и тумбочка, сначала простая, а потом и с ящиком. В прошлом году мы с ребятами еще соорудили шкаф. Когда я ночевал у родителей, я спал с ними в одной комнате, мне на полу стелили. У них и была одна комната в семейной общине.
Для меня даже отдельная каюта на курьерском корабле была шоком. Ну ладно, это еще понятно как-то... да и малюсенькое там помещение. А здесь три комнаты – да еще такие просторные, когда в одном углу сидишь, экран на противоположной стене уже плохо видно. Что с ними делать-то?
Сэйн мне все объяснила, конечно. В спальне я отдыхаю. В ванной, сами понимаете, моюсь. Это, конечно, тоже развлечение еще то. Первые дни я часами то в ванне лежал, то душ принимал, еще и выбираешь – с морской водой или обычной, температура, напор, аромат, уровень... В кабинете я занимаюсь, обруч на голову – и вперед. В кухне я готовлю – с помощью кухонной машины, конечно, и ем. А вот что делать в гостиной? Гостей у меня не бывает. Новости или кино можно и в спальне посмотреть, уютнее даже. Под одеяло заберешься, и включаешь циллос. Хорошо так. Еще поднос с кухни принесешь со жратвой и выпивкой. Как в Саду Цхарна... наверное.
Гостиная у меня, видимо, просто для красоты. Здесь действительно уютно... Пол весь покрыт чем-то мягким и белым, три черных небольших диванчика, непонятный такой материал, вроде кожи. В середине столик, на нем – какая-то странная серая ваза. Экран на стене в сероватой же тонкой узорной раме, несколько растений в горшках, вьющихся по стенам. В углу черный высокий торшер. В общем, ничего уж такого особенного, такая гостиная и на Анзоре у какой-нибудь шишки может быть. Разве что с той разницей, что все управляется голосом и очень просто: говоришь, какую тебе температуру воздуха нужно, запах, влажность, экран включить-выключить и что показать... и уборка автоматическая. Предположим, напачкаешь ты на белом полу, придешь из сада, ботинки-то грязные. Тут же жужжание, и бежит из угла крохотный уборщик. Покружится, покружится по ковру, и все пятна исчезают вмиг. Даже говорить ничего не надо. Просто идеально.
