канистры, а затем и от остальной поклажи. Разве что пару батарей в карманы засунул, чисто на рефлексе.
Смутные сомнения начали закрадываться мне в душу, когда до Вилсонс-Хоуп оставалось миль шесть, не больше. Самый главный и, по сути, единственный признак надвигающейся беды – полное отсутствие воздушного движения – буквально бросался в глаза. Но мы еще на что-то надеялись и продолжали терпеливо плестись по буеракам, хотя больше всего на свете мне хотелось рухнуть на землю и поваляться хотя бы часа два. Или больше. Ноги горели, а мышцы, вчера нывшие, сегодня вообще утратили чувствительность. Вечером я, оказывается, масштаб проблемы здорово преувеличил – настоящие мучения начались утром, когда я попытался собрать себя в кучу и подняться с лежанки. Как бы не так! Уж на что я закаленный – у дяди Коли не забалуешь! – но такого мне еще испытывать не доводилось. Вот что значит непривычная нагрузка.
Мак выглядел не намного лучше меня, но все же сумел выбраться из импровизированной палатки и разогреть остатки ужина. На запах я волей-неволей все же выполз, кровь потихоньку разбежалась по венам, а когда приспичило, э-э-э, по большому, и вовсе бодрячком передвигался. Правда, на разминочный комплекс меня уже не хватило.
А потом мы двинулись в путь, по молчаливому согласию бросив палатку. Забрали лишь «козла» с запасом батарей, распределив их по вещмешкам, да канистру с остатками воды. Но через какое-то время избавились и от этой ноши – слишком уж она стала неприподъемной.
Да что говорить – даже двужильный Бадди притомился и брел рядом с Маком, вывалив язык. Его тяжелое дыхание даже наши с Гленном хрипы перекрывало. Однако бедный пес старался не отставать, прекрасно осознавая, что одному ему через следы не перебраться. И если раньше он легко вскакивал на закорки мне либо Маку – смотря кому очередь выпадала, – то теперь ему приходилось помогать. А то и просто на руках тащить, как дите малое, что тоже отнимало порядочно сил.
Но все-таки мы справились. От нашего холма, на покорение которого ушли последние резервы, до окраин городка было не больше полумили. Вот только оптимизма нам этот факт не добавлял, ибо выглядел Вилсонс-Хоуп как после бомбежки – всюду горы камня и битого кирпича, улицы во множестве мест перекрыты завалами, а взлетное поле превратилось в шахматную доску – аномалии перечеркнули его почти под прямыми углами, этаким квадратно-гнездовым методом. Но все же кое-что уцелело, например, одно крыло мэрии. Да и здание аэровокзала выглядело более-менее прилично. Вот только людей нигде не было. И транспорта тоже, даже брошенного. Что наводило на определенные мысли.
– Ч-черт, опоздали! – в сердцах сплюнул Мак.
– Думаешь, их эвакуировали?
– Однозначно. А кто-то и сам смотался. Уж я бы точно здесь не сидел, если бы у меня был глайдер.
– Логично. Кх-ха!
– Эй, Дэнни-бой, ты чего-то взбледнул… ну-ка не расклеивайся! Придумаем чего-нибудь.
– Блажен, кто верует…
– Ты мне это брось! – рыкнул Гленн, разве что не дернулся, чтобы влепить пощечину. Видимо, силы решил не тратить. – Мы еще живы, так что надежда есть.
– На что? Что прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете?
– Ты бредишь, что ли?
– Да нет, это цитата… шучу я. Ха-ха.
– Ну вот, другое дело! Вставай, пошли.
– Куда?
– Туда, куда же еще, – ткнул напарник пальцем в развалины. – Поищем средство передвижения. Или хотя бы мобильник.
– Думаешь, связь есть?
– Не знаю… но чем черт не шутит? Кстати…
Чудо свершилось. Ну почти. Если по лицу Мака судить, когда он бросил взгляд на инфор. Давненько я не видел такой надежды – совсем как у моего одногруппника Витьки Моисеева на экзамене по основам кибернетики. Впрочем, она тут же сменилась беспросветным отчаянием – Гленн злобно выругался и принялся трясти рукой, то бишь инфором на запястье. Метод не сработал, но напарник проявил упорство и принялся нарезать круги, то и дело косясь на циферблат.
– Ну и чего высмотрел?
– Есть сигнал, – не слишком уверенно сообщил Макдугал, завершив пляски с бубном. – Только очень неустойчивый. На доли секунды ловится, а потом пропадает. Но в направлении города вроде усиливается. Еле заметно, так что могу и ошибаться.
– Это ты ретранслятор ловишь, – хмыкнул я, глянув на собственный гаджет и убедившись в правоте соратника. – Напрямую до «Молнии» не докричаться. Но можно ближе к источнику подойти. Нам в принципе даже эсэмэски хватит, лишь бы ушла по адресу.
– И чего разлеживаешься?! Погнали!
– Боюсь, там хуже будет. Слишком много препятствий, ноги переломаем…
– Прорвемся. Глупо упускать шанс. До следующего поселения, если карте верить, миль полтораста. Ты готов рискнуть?
– Нет уж, лучше по руинам поплутать, все меньше времени уйдет.
– Кстати, а где тут может быть ретранслятор?
– Я бы на мэрию поставил.
– Не самое очевидное решение, – покачал головой Мак. – Обоснуй.
– А ты здесь еще какие-нибудь объекты инфраструктуры видел? Одни жилые дома да магазины с барами. Если только вон на аэровокзале торчит. Но там мы в первую очередь проверим – все равно по пути.
– Убедил. Все, подъем!
Я оказался прав – тащиться пришлось практически до центра города, порядочно сбив ноги на завалах. Если в аэровокзале и имелся свой пункт связи, то он был либо обесточен, либо уничтожен – на качестве сигнала близость этого сооружения не сказалась. Он даже ухудшился, когда с холма спустились. Но вот по мере продвижения по той самой улочке, с которой и начался наш вояж позавчера утром, надежда периодически крепла – одна «палочка» в традиционной линейке индикатора задерживалась уже на секунду, а то и на полторы. Правда, потом на добрую минуту исчезала.
Зато от осознания этого радостного факта у нас с Гленном открылось второе дыхание, и мы уверенно перли вперед, к ратуше. Или мэрии, кто их разберет. Благо улица оказалась довольно широкой, и кучи щебня, бывшие не так давно уютными домами, редко перекрывали ее больше чем наполовину. Завалы почти всегда удавалось обойти, а пылевые следы все равно приходилось преодолевать вброд. Но мы не расстраивались – ровно до тех пор, пока не уперлись в особо крупную мусорную кучу, некстати совпавшую со следом. В общем, мешанина вышла знатная, не обогнешь.
– Черт.
– Вот именно, черт. – Мак задумчиво обозрел препятствие, потом перевел взгляд на инфор. – Тэк-с, вроде нормально… по крайней мере, попытаться можно. Что писать-то будем?
– SOS.
– Очень смешно, умник. А то капитан и не догадывается, что мы в дерьме.
– Тогда пиши, чтобы подобрали нас в Вилсонс-Хоуп.
– Вилсонс-Хоуп – понятие растяжимое.
– Не все сразу, Мак, не все сразу. Давай для начала связь установим, а потом уже к подробностям перейдем. Кстати, кому писать будем? Грегу или капитану?
– Кэпу, Грег все еще на шарике может париться. Ладно, пишу: «Мы в Вилсонс-Хоуп»… хотя нет, просто: «Вилсонс-Хоуп». Поймут, что это мы. Номер-то определится…
– Краткость – сестра таланта, – одобрительно кивнул я. – Думаешь, более длинное сообщение не уйдет?
– По-любому так надежнее, – совершенно серьезно подтвердил Гленн мой вывод, и я проглотил вертевшийся на языке издевательский комментарий.
Пусть его.
– Отправка.
– Ну и?
– Думает.
– Что-то долго думает.
– Скажи спасибо,
