преимущество было на стороне их врагов.
Небесный размышлял над этим, когда его вновь вызвал Гомес. Сигнал был слабым, но это не мешало услышать тревогу в голосе.
– Небесный, плохие новости. Оба шаттла выпустили дроны. Возможно, это просто камеры, но я подозреваю, что они снабжены противоударными боеголовками. Дроны находятся в высших точках расчетных траекторий, до нас они долетят минут через пятнадцать.
– Можешь не беспокоиться, – перебил Норкинко. – Они не атакуют, пока не прояснят ситуацию. Никто не рискнет уничтожить корабль Флотилии, на котором могут быть… хм… уцелевшие люди, запасы топлива… Помнишь, мы сами так считали?
– Ошибаешься, – возразил Небесный. – Они атакуют, хотя бы для того, чтобы отбить у нас найденное на корабле.
– Не может быть.
– Почему? Я бы поступил именно так.
Небесный приказал Гомесу затаиться и прервал связь. От часа, обещанного Норкинко, не осталось и четверти. Пожалуй, вернуться на шаттл и улететь они уже не успеют, даже если им ничто не помешает. И все-таки за это время можно кое-что сделать. Например, дослушать историю. Не исключено, что это в корне изменит ситуацию. Стараясь не думать ни о минутах, таявших все быстрее, ни о шаттлах, которые приближались к кораблю, он выразил желание дослушать рассказ личинки до конца.
Путешествующего Бесстрашно обрадовала эта просьба.
– Гидеон… – произнес старик, неожиданно прервав свое повествование, и снова защелкал рычагами на подлокотнике кресла.
Мы находились в пещере несомненно естественного происхождения, в отверстии, пробитом в одной из ее вогнутых каменных стен, высоко над полом. Выступ, на котором мы стояли, был достаточно велик, чтобы на нем могло поместиться инвалидное кресло. Я с трудом подавил желание столкнуть Ферриса. Впрочем, мне бы это не удалось: выступ ограждали прочные перила. В том месте, где ограждения не было, виднелась спиральная лестница, уходящая вниз, на дно пещеры.
– Мать… твою! – ахнул Квирренбах, заглянув за парапет.
– Уже неплохо, – отметил я.
Честно говоря, я был бы потрясен не меньше, если бы не знал, с чем встретился Небесный на борту «Калеуче». Внизу лежала личинка, еще крупнее найденной им. Правда, личинок-помощников здесь не было.
– Не совсем то, чего я ожидала, – заметила Зебра.
– Думаю, этого никто не ожидал, – отозвался из кресла старик Феррис.
– Что это за тварь, черт подери?! – выпалил Квирренбах.
Это был вопль человека, вообразившего, что он сходит с ума.
– Вы сами видите, – ответил я. – Крупное инопланетное существо. Вдобавок по-своему разумное. Такие называют себя личинками.
– Откуда… вы… знаете? – вымолвил Квирренбах, стуча зубами.
– Просто в свое время я имел удовольствие встретиться с подобным созданием.
– Когда? – спросила Зебра.
– Очень давно.
– Я… отказываюсь вас понимать, Таннер! – Похоже, маэстро был на грани истерики.
– Поверьте, я тоже не совсем себя понимаю. – Я кивнул Феррису. – Так вы действительно сотрудничаете с этим червяком?
Затарахтело кресло.
– Это довольно просто. Гидеон дает нам то, в чем мы нуждаемся. Я помогаю Гидеону выжить. Разве это нельзя назвать честной сделкой?
– Вы мучите его.
– Нет, что вы. Просто иногда ему необходимо взбадривание.
Я снова взглянул вниз, на личинку. Гидеон неподвижно лежал в крутобокой металлической ванне, наполовину заполненной темной жидкостью, точно осьминог в собственных чернилах. Бледная туша была скована цепью, ванну окружали леса, соединенные узкими мостиками. Какие-то механизмы непонятного назначения, укрепленные на подвесных рельсах, словно ждали команды, чтобы прийти в движение и зависнуть над ванной. Все тело несчастной личинки было утыкано электродами и катетерами.
– Где вы его откопали? – поинтересовалась Зебра.
– В Бездне, – ответил Феррис. – Среди обломков корабля, который разбился около миллиона лет назад. Но Гидеон уцелел. Корабль уже не мог летать, но поддерживал его в полузамороженном состоянии.
– Корабль просто так разбился? – уточнил я.
– Не просто так. Он от кого-то или от чего-то убегал – я не выяснил причину бегства.
Из динамиков все еще рвались какие-то звуки, но я решил пренебречь правилами хорошего тона:
– Позвольте догадку. Это были разумные машины-убийцы. Они на протяжении миллионов лет преследовали таких, как Гидеон, и не только их, вынуждая бежать от звезды к звезде. Личинки были вынуждены переселиться в межзвездное пространство, чтобы держаться подальше от планетных систем. Но этот корабль зачем-то прилетел сюда. Возможно, на разведку.
– Откуда вам это известно? – прозвучал вопрос, запрограммированный стариком на пульте.
– Я уже сказал Квирренбаху: мне доводилось встречаться с личинками.
Снова я обратился к воспоминаниям Небесного. Путешествующий Бесстрашно поведал ему о том, как беженцы учились выживать. Они постигли, причем в совершенстве, искусство прятаться. В космосе еще оставались потаенные уголки, куда пока не успел проникнуть разум, – планеты, стерилизованные взрывами сверхновых, окрестности нейтронных звезд. Лучшее убежище трудно представить. Но и здесь личинки не могли чувствовать себя спокойно. То и дело во Вселенной возникали островки разумной жизни, новые цивилизации расцветали и выпрастывались в космос. Именно эти вспышки жизни привлекали внимание машин-хищников. Они размещали вокруг обещающих поживу планетных систем автоматические следящие устройства и ловушки, готовые сработать, как только новые исследователи космоса проявят к таким местам интерес. Поэтому личинки и их союзники – те немногие, кто уцелел, – с растущим страхом следили за появлением новых форм жизни.
Личинки никогда не уделяли особого внимания Солнечной системе. Они по-прежнему считали любопытство роскошью, которая требует непомерных затрат энергии. И лишь после того, как появление разума на Земле стало неоспоримым фактом, личинки соизволили обратить взор в сторону этой планеты. Они наблюдали и ждали, когда человечество начнет осваивать межзвездное пространство. Но проходили сотни, тысячи лет, и ничего не подобного не случалось.
Наконец долгожданное событие произошло, однако его трудно назвать приятным.
История, поведанная Феррису Гидеоном, почти дословно повторяла рассказ, который Небесный услышал на борту «Калеуче». Будущий пленник Ферриса спасался от погони. Он летел сотни, тысячи лет, преодолевал неизмеримые расстояния, и все это время его преследовал один и тот же корабль. Вражеская машина двигалась быстрее, легче маневрировала и меняла скорость. Мастерство, с которым личинки управляли кинетической энергией и инерцией, казалось ничтожным по сравнению с ее возможностями. Однако даже быстрота и сила машины-убийцы были небеспредельны. У врага имелись свои слабые стороны,
