Всё закончилось плачевно. Ни один из налётчиков не ушёл, а двоих бандитов даже удалось взять в плен. Причём, не без помощи того же Михаила. Надо было вытряхнуть из них информацию о налёте, чтобы знать, кто инициатор этого безобразия. За подобные вещи в их бизнесе можно было запросто лишиться головы. Михаил и здесь взялся за дело, только попросил Ольгу помочь ему. Все в экипаже хорошо знали, что она может отличать, когда ей говорят правду, а когда лгут на прямо поставленные вопросы и полученные ответы. Вот радист и решил привлечь её к делу в качестве живого детектора лжи. Ольга не раздумывая согласилась. Очень скоро она поняла, что переоценила себя. В своей прежней жизни она прошла войну, насмотрелась всякого, но т а к о е ей видеть никогда не приходилось. Бандит, как назло, оказался очень упрямым и долго не хотел раскалываться. Но Миша был очень настойчив и всё-таки убедил его поделиться информацией. Правда к концу допроса, когда ручеёк информации уже иссяк, оставлять бандита в живых, вернее то, что от него осталось, было просто негуманно, и из милосердия радист его пристрелил.
Второй налётчик всё это видел и, когда дошла очередь до него, сразу всё выложил, что знал. В награду за это Миша пристрелил его сразу. Ольга присутствовала при этом от начала до конца, её всю трясло, но она успешно выполняла свою задачу – определяла правдивость ответов бандитов.
Когда всё закончилось, Михаил посмотрел на неё, потом молча налил в пластмассовый стакан водки и заставил выпить. Наливать в стеклянный он побоялся. После этого Ольгу немного отпустило. Усадив её и сев напротив, он тихо сказал.
— Оля, напрасно ты смотришь на меня, как на какое-то чудовище. Я не садист и не маньяк-убийца. Ты ведь ничего не знаешь обо мне. Там, где я был раньше, по-другому нельзя. За свою жизнь я убил очень много людей. Некоторых приходилось допрашивать.
Но я всегда делал это исключительно по приказу, или, если вынуждала обстановка. Но никогда – ради удовольствия.
После этого Ольге приходилось ещё несколько раз принимать участие в допросах с Михаилом. Обязанности у них были чётко определены. Михаил обеспечивал получение интересующей информации, а она определяла достоверность этой информации. А что делать, в стае надо быть серым. Иначе, свои же загрызут. Никогда и никому она не рассказывала об этом… Вот и сейчас она ждала чего-то подобного. Вместо этого получилось шоу под названием "порка гимназистки, вернувшейся утром домой с гулянки подшофе". Ольга ещё больше убедилась, что для чего-то нужна полковнику.
Так прошло две недели. Временами про неё забывали на два-три дня, потом снова вызывали на допрос. Иногда это был Ковальский, умасливающий её своими речами. Иногда эта парочка мясников, у которых всё было по одному сценарию – у Ольги требовали признания, затем били и насиловали. Но били очень аккуратно, чтобы не нанести увечий. Она понимала, что долго так продолжаться не может. Что скоро полковник сделает следующий ход, а это всё предварительная подготовка. Всё это время она пыталась выяснить, что же случилось с Настей. И всякий раз получала один ответ: "Здесь вопросы задаём мы!".
Ольга старательно играла на публику, изображая запуганную женщину которой, тем не менее, нечего сказать. Она уже разработала план побега, но для этого надо выйти за стены тюрьмы хоть под конвоем. А что делать дальше? Скрываться на планете опасаясь, что тебя в любой момент могут обнаружить и всё начнётся по новой? Нет, надо бежать с Амальтеи. На Землю хода нет. На другие планеты Федерации тоже. К сепаратистам? Ни под каким видом! Остаются нейтральные планеты, не вошедшие в Федерацию, но и не конфликтующие с ней. Например, Швейцария. Если она доберётся туда, никто её там искать не будет. Вопрос только в том, как это сделать, не имея корабля. Допустим, ей удастся совершить побег. В одиночку захватить корабль она не сможет, даже если и проберётся на него. Проникнуть в один из ангаров и угнать истребитель? В принципе, с её возможностями реально. Да только далеко она на нём без гипердвигателя не улетит. А пробраться к новым "Тайфунам" вряд ли получится. Там столько охраны, плюс автоматика, которой глаза не отведёшь. И тут пришла неожиданная мысль. "Сункар"!!! Трофейный штурмовик имеет гипердвигатель и может доставить её в любую точку галактики! К тому же, он находится в обычном ангаре вместе с другими машинами и там нет никакой охраны. А то, что штурмовик находится в исправном состоянии, Ольга не сомневалась. Пугачёв всегда следил за готовностью машин и на трофее кроме неё никто летать не будет. Это значит, что "Сункар" стоит сейчас в ангаре и ждёт своего часа. Надо только добраться до него.
А потом можно будет устроить такое шоу… Но сначала надо выбраться отсюда.
Последний период затишья продолжался уже пять дней и Ольгу это удивляло. Заканчивалась третья неделя с момента ареста. Создалось впечатление, что про неё забыли.
На исходе пятого дня дверь камеры неожиданно открылась, и вошел офицер с погонами капитана юстиции.
— Здравствуйте, Ольга Александровна. Я ваш адвокат, капитан Миронов. Буду защищать вас на заседании трибунала. Заседание назначено на завтра. Поэтому нам нужно обсудить ряд вопросов, чтобы выстроить линию защиты. Для начала прошу вас рассказать мне всё, что было. Даже то, что вы не сказали раньше.
— Вы всё можете узнать из отчёта полковника Детмерса. Больше мне нечего добавить.
— Но, Ольга Александровна! Если вы опять будете твердить одно и то же, вам же никто не поверит! Давайте вместе выработаем линию поведения, иначе я ничем не смогу вам помочь!
— Значит, не тратьте на меня своё драгоценное время.
— Напрасно, Ольга Александровна! Совсем напрасно.
Когда за визитёром закрылась дверь, Ольга подумала: "Ну вот, начинается".
Где то через час дверь опять открылась, и перед Ольгой предстал сам полковник Ковальский собственной персоной.
— Добрый вечер, Ольга Александровна. Я слышал, вы не пожелали разговаривать с адвокатом? Почему?
— Потому, что мне нечего ему сказать.
— Простите, но я не понимаю, отчего вы упорствуете. Вы хоть понимаете, что вам светит пожизненное заключение?
— Ещё раз повторяю: мне нечего добавить к тому, что я сказала раньше.
Ковальский вздохнул и, помолчав, продолжил:
— Ольга Александровна, сейчас у вас последний шанс избежать трибунала. Ведь на меня давит начальство, требует результаты, а результатов-то нет! Долго так продолжаться не может. Если вы сейчас дадите своё согласие и расскажите мне всё, я сообщу наверх и трибунал будет отменён. Если же вы будете продолжать упорствовать, то без сомнения будете осуждены и тогда я уже ничего не смогу сделать. Скрыть это невозможно, и для своих шефов вы, как агент, будете потеряны. Соответственно и для нас вы потеряете свою ценность. Прошу вас, не делайте глупостей. Ради чего вы упорствуете? Ответ мне нужен сейчас. Думать больше некогда.
