планеты. Он поражался тому, насколько они не замечают постоянной толкотни, впрочем ему, воспитанному в уважении к личному пространству, было легко об этом говорить на планете, где были созданы все условия для жизни. А здесь это образ жизни для каждого…
Он шёл так пока не услышал крики на одной из площадей, где люди собрались перед каким-то человеком, кричащим в прибор, который разносил его голос.
– …они не слушают нас! Вы по-прежнему верите тому, что вливают в ваши мозги? Тогда вы сумасшедшие! Наши братья не побоялись, подняли бунт! Терра стала первой, но не последней! Почему вы молчите! Вас миллиарды!
– Закрой рот! – выкрикнул кто-то из толпы, но его оттолкнули.
– Верно! – раздавались другие голоса и на помост рядом с ним поднялись ещё люди.
– Отряды умиротворения! – вскрикнула какая-то женщина и часть толпы бросилась врассыпную, но не все. Рэм остался на месте, он ничего не понимал.
С дальнего конца площади раздался шум и подлетели какие-то узкие длинные машины, будто выплюнувшие из себя людей – в чёрных бронекостюмах со странными длинными и тонкими хлыстами в руках. Один из них взмахнул рукой в направлении толпы и Рэм, широко раскрыв глаза, увидел как разряды пробежали по толпе людей. Кто-то страшно, навзрыд, кричал, кто-то пытался бежать, но их настигали удары. Обездвиженных людей били, тащили в машины. Рэм стоял несколько секунд посреди этого безумия, потом кинул наперерез одному из чёрных, который наносил удары по голове девушке, почти девочке. Тот обернулся, махнул рукой и разряд прошёл по Рэму, не нанеся ему повреждений. Он ещё успел заметить тупой и какой-то обиженный взгляд солдата перед тем, как Рэм отбросил его в сторону. Тот ударился о стену и упал.
Девчонка ничего не понимала, прижимая ладонь к окровавленной руке и кинулась в пустой переулок. Рэм обернулся. Кто ещё? На него наступало сразу трое. Из электроразрядники ничего не могли сделать с «плёнкой», но её ресурс был почти на исходе. Рэм почти физически чувствовал, что скоро наночастицы распадутся на атомы, израсходовав все силы. И тут ему в грудь будто ударило какое-то огромное и злобное существо. «Плёнка» приняла на себя последний удар и исчезла. А Рэм, разлепив веки увидел, как подползает к нему машина чёрных и солдаты осторожно окружают опасного противника. Он поднялся, стараясь твёрдо держаться на ногах. Разряды тока были ему мало страшны, но Рэма завалили количеством, связали и он потерял сознание, когда ему в руку воткнулось что-то холодное.
11.
– Что с ним такое?
– Да хрен его знает…
– Там же всех разнесло. Видел передвижной излучатель?
– Всё я видел, отвали. Как я мог не видеть, я стоял там! Он-то как жив остался?
– Думаешь, провокатор?
– Вот и посмотрим…
– Ты как, цел? – раздался совсем близко чей-то голос.
Рэм с трудом расцепил тяжелые ресницы. Перед глазами мелькали точки. Он попытался сесть, но чуть не упал. Его поддержали чьи-то руки, прислонили к твёрдой холодной стене.
– Здоров ты, парень! – проговорил всё тот же голос. – Давай, потихоньку, ну… поднимайся.
Рэм наконец разглядел над собой несколько лиц и бьющий с невысокого потолка свет.
– Где… я? – прохрипел он.
– Где и все мы, – хохотнул кто-то невесело. – Ну ты герой, они же в тебя наверное поллитра С-6 влили! Я такого в жизни не видел, братья! Слышали?
– Хорошо врать!– перебили его.
– Да я сам видел, говорю! – зашумел тот же голос. – Я же был там, пока ехали сюда! Он с десяток этих тварей отмудохал и только потом свалился! Причём голыми руками!
– Ничего себе… Ну ты как?
– Ничего не понимаю, – голос Рэма едва слушался его.
– Ещё бы! Ты лежи, лежи лучше. Эй, воды дайте!.. И что, что мало, ему нужнее!
По губам пролилась струйка холодной воды – противной, с примесями, но воды.
– Где мы?
– В приёмниках, где ещё… Наших много взяли сегодня, кто-то сдал, наверное. Всех взяли, даже тех, кто не сражался. – Рэм разглядел наконец говорившего, как следует. Невысокий, рыжий мужчина с цепким взглядом испытующе смотрел на Рэма.
– Я не знаю ничего про приёмники. Где мы?
– Да после той дряни я бы своё имя забыл! – скривился тот. – Я Говард, кстати. А ты?
– Рэм, – проговорил он и снова попытался сесть, на этот раз почти успешно. – Так что за приёмники?
– Ну что это за хрень, – расстроился рыжий, обернувшись к остальным, – Это мне теперь тебе теперь что, всё пересказывать?
– А тебе есть ещё чем заняться? – гоготнули сбоку.
– Спецкорпуса для неугодных – политических и прочих, – мрачно сказал он, не слушая остальных. – Слышал про восстание на Терре? Ну вот, и наши подсуетились, выступить хотели. Только по всей планете едва с миллион набралось, нас и накрыли, – Говард скрипнул зубами. – Гады.
– Чёрного грохнули и всю его группу, – мрачно проговорил кто-то сзади.
– Во-во, и всем насрать, – поддакнул Говард. – Назавтра про нас и не вспомнят. И с Терры тоже тишина…
– Как отсюда выбраться? – прохрипел Рэм.
– Ну ты даёшь! Выбраться! Это же спецкорпус! Приёмник! Да тут титанобетона на три метра, системы охраны. А дальше куда? Пешком до планеты?
– Мы не на Глории? – Рэм привстал.
– Конечно не на Глории! Не чувствуешь, что ли, что тяготение меньше? Это тюрьма под поверхностью Сирены, ты знаешь сколько над нами километров? Даже самым глубоким веткам метро до нас было бы далеко. Тут быстро находят применение для таких, – мрачно высказался кто-то.
– До поверхности километров пять, если не больше, – сказал другой. – А там – бесконечная замёрзшая безвоздушная пустошь!
– Захлопнись ты, вечно всё знаешь! – обернулся Говард, – хотя… В общем он прав, тут чёрт знает что творится.
Рэм наконец оглядел помещение, где он очнулся. Длинное и узкое с идеально ровными стенами, без единого окна. Через равные промежутки стояли закрытые ниши с лежаками. Круглые лампы висели высоко над потолком.
Он, покачиваясь, встал. В небольшом помещении, кроме него, находилось ещё человек двадцать. Одни смотрели с любопытством, другие равнодушно сидели у стены, погружённые в свои мысли.
– И что теперь будет?
– Кто говорит, что работа, кто-то расстрел, – негромко проговорил один, сидящий у стены. Он почти плакал. Другие отводили от него взгляд и молчали.
– Дочки у него, две, – негромко сказал Говард. – Ты-то зачем полез в самую бучу, дурень?
– Затем же, зачем и вы, – огрызнулся тот. – дома что ли штаны лучше просиживать?
– Не лучше, всем тут одинаково. Чего теперь ныть!
Люди опять замолчали, изредка бросая друг на друга взгляды. В помещении стояла абсолютная тишина.
– Пожрать-то дадут? – не выдержал кто-то.
– Ага, – осклабился Говард. – Сейчас и дадут. Думаешь, нас сюда для этого привезли?
Напряжение росло. По ощущениям Рэма прошёл час, другой, но ничего не менялось.
– Держитесь, – сказал кто-то. – Это только начало.
Рэму не было страшно, но стало обидно за всё, что они прошли. Проделать такой долгий путь, чтобы погибнуть здесь, глубоко под землёй этого нелепого и уродливого мира, среди этих несчастных людей,
