class="p1">– Угощайтесь, пожалуйста, отваром из трав.
Калиле ласково погладила девочку по светлым волосам и сказала с улыбкой:
– Спасибо тебе, цветочек. Как звать-то тебя?
Девочка немного смущённо заулыбалась, и затем звонко рассмеялась:
– Да, так и звать – Цвета!
Девчушка тут же шустро побежала назад к котлам и принялась протирать помытую посуду.
Калиле с грустной улыбкой посмотрела вслед девочке и перевела взгляд на мужа.
Дюгуть, словно прочитав мысли жены, приобнял её за плечи своей огромной рукой и тихо прошептал на ухо:
– Дай обустроиться тут, тогда и поймем – когда нам помощника или помощницу в дом заводить. Я ж сам деток люблю. Знаешь ведь…
Калиле печально вздохнула и, прильнув к мужу, так же тихо ответила:
– Да, знаю, Дю, знаю. Только вот теперь надо Хладу убедить, что мы ей тут в помощь будем.
С этими словами она стала разливать отвар по плошкам и, пододвинув одну из них к Флэму, уже весело спросила:
– А ты что в капюшоне то сидишь? Неужто не согрелся? Мне ж прям жарко тута.
Флэм повернулся к Калиле и немного смущённо выдавил:
– Да, нет... Я… я не понимаю, как разговор с Хладой начать. Да, ещё после слов матери Вайзы про подкуп… Дарить или нет свой подарок?..
– Так и не забивай себе голову ерундой! Как слово ляжет, так сам и поймёшь, что говорить, и дарить иль нет, – пробасил негромко Дюгуть и, отхлебнув отвара, посмотрел выразительно на Калиле. – Кали! Ты ж такой отвар травяной в разы сытнее, да вкуснее делаешь. А этот прям как жижица недоваренная…
Калиле тут же пригубила из своей плошки и хитро улыбнулась:
– Видать, придётся мне стряпню у них поправить, коль уж повод есть.
Флэм, обернувшись к дальнему столу, заметил, как от него идёт мать Вайза и машет, подзывая к себе.
– Нас зовут… – сипло выдохнул Флэм вмиг пересохшим горлом.
Он резко поднялся первым, но чуть замешкавшись, пошёл следом за Калиле и Дюгутем.
Подойдя к дальнему столу Дюгуть и Калиле, встали плотно друг к другу и, приложив руки к сердцу, почти хором произнесли:
– Рады видеть вас, уважаемые!
Калиле, немного волнуясь и широко улыбаясь, тут же добавила:
– Звать меня Калиле, а это муж мой – Дюгуть, и друг наш Флэм.
За столом сидело несколько мужчин, и между ними в центре Хлада, которая спокойно разглядывала подошедших. Длилось это пару мгновений, после чего Хлада пригласила рукой гостей присаживаться. У Флэма бешено заколотилось сердце, а в голове с такой же силой забился призыв: «О, черви, помогите…Только бы не упасть!»
Мать Вайза села за стол вместе со всеми и, показав рукой на Дюгутя, с улыбкой сказала:
– Это вот он, Хлада, один поборол рыкуна. Они собиратели, охотники и обучены отварам лечебным, как я поняла. Верно?
– Да, промышляем этим, – пробасил Дюгуть и, взяв ладонь Калиле и глядя прямо на Хладу, добавил, – Жена моя по отварам просто кудесница. Не в обиду вашим стряпухам, но тот отвар травяной, что нам подали сейчас, моя Калиле в разы сытнее да вкуснее готовит.
Всё это время Флэм, усевшись с краю скамьи, слышал разговор словно издалека, не понимая и половины сказанного. Он, по-прежнему, сидел в капюшоне, склонив голову и боясь поднять взгляд. Флэм в ужасе не мог понять – что с ним происходит? Почему он, некогда разудалый сердцеед, который парой-тройкой витиеватых фраз мог уболтать почти любую деваху, сейчас робеет, как перепуганный мальчишка, и даже не в силах придумать ни одного внятного слова для начала разговора? Одновременно с этим раздражением внутри у юноши всё распирало от непередаваемого восторга просто потому, что он сидел рядом с той, чьи глаза вызывали у него желание забыть обо всём и лишь бесконечно смотреть в их яркую голубизну. Он и хотел, и боялся этого. «Может из-за того, что я слишком долго думал о Хладе и мечтал о встрече с ней, со мной такое и происходит?» - задал сам себе вопрос Флэм.
Вдруг внезапной вспышкой к нему пришло осознание, что он впервые по-настоящему влюблён! Да! Он не раз слышал про любовь. Но то, что он испытывал к своим некоторым подружкам, больше походило на легкое увлечение, чем на пылкую страсть, в которой те признавались ему. Теперь же, испытывая совершенно оглушающее чувство любви, юноша понимал, что это и близко не походило на привычные некогда увлечения. Все его прошлые, и не так давно доставлявшие удовольствие, чувства влюблённости со сладким привкусом превосходства, в миг рассыпались в прах. Сейчас Флэм чувствовал себя потерянным, беспомощным, тоскливо одиноким и одновременно самым счастливым. Любовь, ревущая пламенем в его сердце, была настолько невероятно сильной, что ему просто не хватало воздуха. При этом шальная просьба о помощи к червям всё крутилась и крутилась в его голове.
Флэм украдкой поднял взгляд и увидел, что Хлада внимательно слушает рассказ Дюгутя о его навыках в охоте и собирательстве. Чтобы хоть как-то отвлечься и не выдавать своего смятения, юноша, повернув голову, не увидел рядом с собой Калиле. Флэм стал незаметно осматриваться, и только тайком обернувшись назад, увидел широкобёдрую девушку, спешно идущую на кухню. Калиле, тем временем, быстрым шагом вернулась к котлам и, подойдя к уже знакомой девчушке Цвете, попросила её показать котелок с отваром, которым их поили.
Женщина, что стояла у котлов, с улыбкой спросила:
– Что, понравился отвар?
Калиле улыбнулась в ответ своей детской улыбкой, и по привычке хохотнула:
– Да, как не понравился-то? С дороги знатный отвар всегда в радость. Вот только я свой хочу сделать быстренько, коль не возражаете. Как звать вас, милая?
Женщина улыбнулась на похвалу:
– Айи меня кличут.
– Рада видеть тебя, Айи, – прижала ладонь к сердцу Калиле, и весело добавила, – А я Калиле. Мы с мужем из-под Огнища к вам приехали на поселение. Ну, так что? Дадите мне свой отвар сделать.
Айи кивнула в ответ и указала на небольшой котелок, в котором кипело варево.
Калиле быстро открыла подсумок, что был у неё на поясе и, немного порывшись в нём, достала несколько кореньев и кусочек мха, завёрнутый в тряпицу. Она проворно нарезала коренья, перемешала со мхом и закинула всё в кипяток.
Айи немного с удивлённой улыбкой наблюдала за умелыми движениями Калиле, и когда та закинула всё в котелок, не выдержала и спросила:
– А мох
