Лоис Буджолд - Гражданская кампания

– Знаю, мэм, – сурово согласился Пим. – Но что может сделать ничтожный оруженосец? Я не имею права нарушать его приказ. Кто ему действительно нужен, так это человек, который станет о нем заботиться, но не потерпит его глупых выходок. Подходящая леди Форкосиган решила бы эту проблему. Только ни одна из этих застенчивых юных простушек, которые нынче в моде у молодых лордов, ему в жены не годится – такую он мгновенно подавит. Нет, лорду Форкосигану нужна взрослая женщина, способная дать ему отпор. – Пим виновато улыбнулся.

– Полагаю, вы правы, – вздохнула Катриона. Она никогда не задумывалась, как выглядят брачные игры форов с точки зрения оруженосцев. Может, Пим намекает, что его господин положил глаз на такую юницу, и слуги беспокоятся, что это своего рода мезальянс?

Пим показал ей поленницу и внес довольно толковое предложение устроить поблизости для лорда Марка компостную кучу, заверив, что тут она будет куда уместней, чем в гараже. Поблагодарив его, Катриона устремилась к въездным воротам.

Юницы. Что ж, если в наши дни фор хочет жениться на женщине своего круга, ему приходится искать кандидатуру среди молодняка. Форкосиган, впрочем, не производил впечатления человека, который будет счастлив с женщиной, не соответствующей его интеллектуальному уровню, но разве у него есть выбор? Теоретически любая женщина, у которой хватит мозгов заинтересовать его, не может оказаться настолько глупа, чтобы отвергнуть его из-за его физических… Это не мое дело! И уж совершеннейшая глупость выходить из себя при мысли о какой-то воображаемой юной девице, наносящей Форкосигану тяжелое оскорбление из-за его физических изъянов. Полный абсурд!

Катриона твердо зашагала вперед, чтобы проследить за выкорчевыванием гнилого дерева.

Марк не успел даже дотянуться до кнопки комма, как братец, рассеянно улыбаясь, вновь вплыл в библиотеку. А Майлз собрался было с размаху плюхнуться в кресло, но передумал, осторожно опустился на сиденье, повел печами, словно желая размять затекшие мышцы, откинулся на спинку и вытянул ноги. Потом взял свой недоеденный кусок хлеба и жизнерадостно заметил:

– По-моему, все прошло хорошо, а?

И откусил хлеб.

Марк с сомнением уставился на братца:

– Что прошло хорошо?

– Разговор. – Майлз запил хлеб остатками холодного кофе. – Итак, ты познакомился с Катрионой. Отлично! И о чем вы тут с ней беседовали перед моим приходом?

– О тебе.

– Да? – Лицо Майлза осветилось, он уселся чуть прямее. – И что она обо мне сказала?

– Мы главным образом обсуждали твои припадки, – кисло ответил Марк. – Похоже, она знает о них куда больше, чем ты соизволил мне сообщить.

Майлз нахмурился:

– Хм. Не совсем тот аспект моей персоны, на который бы мне хотелось, чтобы она запала. Впрочем, это хорошо, что она о них знает: не хотелось бы снова скрывать столь существенную проблему. Урок я усвоил.

– Да неужто? – сердито глянул на брата Марк.

– Я изложил тебе основные факты, – начал оправдываться Майлз. – Тебе вовсе ни к чему вникать в медицинские подробности. К тому же ты все равно был на Колонии Бета и в любом случае ничем не мог помочь.

– Это я во всем виноват!

– Чушь! – Возмущенное фырканье Майлза было поистине великолепно. Марк решил, что в этом фырканье видится явное влияние его… их тети Форпатрил, придающее всему некий аристократизм. Майлз пренебрежительно отмахнулся. – Это работа снайпера, за которой последовал ряд непредвиденных медицинских случайностей. Что было, то было. Я снова жив, на сей раз намерен оставаться живым и дальше.

Марк вздохнул, неохотно признавая, что если ему и охота по-прежнему культивировать свое чувство вины, то поддержки в этом у братца ему не найти. Кстати, судя по всему, у Майлза сейчас на уме нечто совсем иное.

– Так что ты о ней думаешь? – озабоченно поинтересовался Майлз.

– О ком?

– О Катрионе, о ком же еще?

– Как о дизайнере по ландшафту? Мне сперва нужно увидеть ее работу.

– Нет-нет-нет! Не как о дизайнере по ландшафту, хотя и в этом она тоже хороша. Как о следующей леди Форкосиган.

– Что?! – заморгал Марк.

– Что значит «что»? Она красивая, умная… Приданое! Ну надо же! Как изящно! Формюир лопнет со злости!.. Отлично держится в экстремальных ситуациях. И спокойная, знаешь?

Такая восхитительно спокойная. Обожаю ее спокойствие. Я мог бы в нем купаться. Мозги и характер в одном флаконе!

– Я не подвергаю сомнению ее таланты. Это был просто возглас удивления, вот и все.

– Она – племянница лорда Аудитора. И у нее есть сын, Никки. Ему почти десять. Отличный малый! Хочет стать пилотом скачкового корабля, и, по-моему, ему хватит решимости добиться желаемого. А Катриона мечтает стать садовым архитектором, но, на мой взгляд, она способна преуспеть и в проблемах терраформирования. Только временами она чересчур застенчива. Ей нужно немножко добавить уверенности в себе.

– Может, она просто ждет момента, когда удастся вставить слово? – предположил Марк.

Майлз застыл, охваченный сомнением.

– По-твоему, я сегодня слишком много болтал?

Марк лишь жестом отмел это предположение и сунул руку в хлебную корзину в поисках затерявшихся крошек. Майлз уставился в потолок, закинув ногу за ногу и покачивая носком сапога.

Вылавливая крошки, Марк размышлял о Катрионе. Довольно красивая, элегантная умная брюнетка, тот тип женщины, который всегда нравился Майлзу. Спокойная? Возможно. Настороженная – безусловно. Не очень выразительная. Полненькие блондинки куда сексапильней. Карин чудо как выразительна! Она даже смогла привить ему кое-какие человеческие черты, как он обычно думал в самые оптимистичные минуты. Майлз тоже весьма выразителен в своей неподражаемой манере. Половина его выразительности – полное дерьмо, только вот никогда не знаешь, какая именно.

Карин, Карин, Карин. Он не должен воспринимать ее временную слабость так, будто она его отвергла. Она повстречала мужчину получше и дала нам от ворот поворот, шепнул кто-то из Черной Команды, сидящей в глубине его мозга. Причем шепнул – явно не похотливый Пыхтун. Я знаю пару способов отделаться от таких назойливых типов. Даже тела никогда не найдут. Марк гордо игнорировал гнусное предложение. Не твоего ума дело, Убийца.

Даже если бы Карин и повстречала кого-то по пути домой, путешествуя в одиночестве, потому что ему приспичило слетать на Эскобар, она честно сказала бы об этом. Именно ее честность и лежит в основе нынешней размолвки. Карин просто органически неспособна изображать невинную барраярскую девушку, не будучи таковой. Ее нынешнее поведение – лишь неосознанная реакция на то, что она одной ногой на Барраяре, другой – на Колонии Бета.