– Брось! Все это сплошной мужской шовинизм! Еще немного, и ты заставишь меня готовить, убирать и вечно ходить в фартуке. Ни за что! Поскольку я тут единственная женщина и вижу, что вы намерены обратить меня в домашнее рабство, – я против! Секс ради забавы – вот мой девиз. А я еще кое на что гожусь!
В доказательство она опрокинула Билла на землю, стиснула его в крепких объятиях и поцеловала взасос, так что температура у него подскочила на семь градусов.
– Можно я буду делать заметки? – спросил Боевой Дьявол, появляясь из туннеля. – Они прекрасно дополнят те, что я сделал относительно этой банды изменников. Кроме того, я подробно записал ваши разговоры о дезертирстве и сообщу о них вашему командиру. Он наверняка прикажет вас расстрелять, или еще что похуже, только за то, что вы осмелились об этом подумать.
– Неужели ты донесешь на своих друзей? – спросил Билл.
– Конечно! Не зря же меня называют Боевым Дьяволом. Мои боги – боги войны! Бесконечная война, уходящая в необозримое будущее, и я иду по ней триумфальным маршем!
Он выдвинул динамик, откуда понеслись омерзительные звуки марша, и принялся строевым шагом шагать взад и вперед, издавая воинственные крики.
– Когда нам захочется еще раз поговорить о дезертирстве, придется сначала избавиться от этого фрукта, – шепнул Билл.
– Точно, – шепнул в ответ Ки, вскочил на ноги и выкрикнул: – Ты совершенно прав, до тошноты воинственный Боевой Дьявол! Твои безупречные логические аргументы меня окончательно убедили. Я записываюсь в добровольцы! Вперед! Смерть чинджерам!
– Смерть чинджерам! – эхом отозвались Билл и Мита и принялись маршировать вслед за Боевым Дьяволом, пока не упали в изнеможении.
– Эх вы, слабосильные людишки! – торжествовал Боевой Дьявол. – Но по крайней мере вы теперь будете воевать, и я больше не услышу никаких трусливых разговоров о дезертирстве. Мы вместе будем шагать вперед, озаренные закатным светом вечной войны. Зиг хайль!
Он повернулся к закату, отдавая честь сразу всеми руками, щупальцами и остальными придатками и выкрикивая то «зиг», то «хайль», как безумный. Билл заметил, что пальцы его ног выступают за край обрыва. Он толкнул в бок своих товарищей, показал пальцем, и те одновременно кивнули. Все трое вскочили на ноги, подняв руки в торжественном воинском приветствии, четким строевым шагом подошли к Боевому Дьяволу…
…И столкнули его в пропасть.
Некоторое время снизу, из долины, доносились треск и грохот, потом все стихло.
– Одним Боевым Дьяволом меньше, – задумчиво произнес Билл.
– Туда ему и дорога, – сказала Мита, начиная раздеваться. – Самое время для оргии на солнышке, ребята.
– На полный желудок? – недовольно отозвался Билл.
– На жестких камнях? Не пойдет, – заявил Ки.
Она со вздохом застегнула «молнию».
– Нет больше на свете любви, а у вас и полового влечения. Придется поискать кого-нибудь поживее.
– Я хочу пить, – сказал Билл.
– Все ясно, тупица, – сердито сказала она. – Пошли назад.
Когда они снова вошли в зал, собрание уже заканчивалось. Скрипели и скрежетали заключительные здравицы. Счастливчик, дребезжа всеми конечностями, выступил вперед и торжественно приветствовал их:
– Дорогие мои мягкие, неметаллические товарищи, только что у нас состоялось голосование. Мы предлагаем вам убежище – и сейчас же приступим к разработке планов открытия в ВЛДП секции слизистых. Эта мысль преисполняет нас восторгом. Теперь наше скромное движение распространится к звездам. Мы понесем наши идеи на все планеты – мы будем проповедовать, убеждать и обращать в свою веру. По нашему призыву будут дезертировать целые армии, огромные эскадры будут затихать и гасить огни, когда их экипажи перейдут на сторону нашего правого дела. Наступает светлое будущее. Мир сегодня! Мы держим в своих металлических руках завтрашний день! Конец войнам…
Его вдохновляющую речь прервал скрип открывшейся двери. В зал вступил взвод машин с выбитыми на груди металлическими красными крестами. Они сгибались под тяжестью носилок, на которых лежало изломанное тело Боевого Дьявола. Но боевого в этом дьяволе уже ничего не осталось. Вид у него был такой, будто он побывал на нескольких войнах подряд. Правая нога его отломилась, и ее заменяла одна из пушек. Большая часть вооружения была сломана или отсутствовала, а разбитые вдребезги оптические устройства скрывались под темными очками.
– Еще одна жертва бесконечной войны, – заметил Счастливчик. – Какая трагедия! Добро пожаловать в ВЛДП, больше не боевой Боевой Дьявол. Твои труды окончены, и ты наконец обрел тихое пристанище. Не хотел бы ты сказать нам несколько приветственных слов?
Искалеченный Боевой Дьявол поднял дрожащую руку и указал изломанным, скрюченным пальцем на людей.
– J'accuse![6] – проскрипел он.
– То-то я смотрю, он мне кого-то напоминает, – задумчиво произнес Билл и радостно продолжал: – Да это же наш старый приятель Боевой Дьявол! С тобой что-то случилось? Нет, не говори, это слишком нас огорчит. Пусть я буду первым, кто поздравит тебя с вступлением в ряды ВЛДП и началом долгого заслуженного отдыха.
– Поддерживаю. Добро пожаловать, – улыбнулась Мита.
– Тоже поддерживаю. Добро пожаловать…
– Это сделали вы! – механически проскрежетал Боевой Дьявол и бессильно откинулся на носилках. – Я погиб в расцвете молодости. Сброшен в пропасть слизистыми. Какой бесславный конец для Боевого Дьявола, полного сил! Кончить свои дни здесь, среди этих развалин! И самому превратиться в развалину… Большего ужаса невозможно вообразить. Я бы разнес сам себя в клочья, останься у меня хоть одна боеспособная пушка. Но нет! Сначала должно восторжествовать правосудие! Это сделали они! Слизистые, стоящие здесь перед вами с виноватым видом. Это они столкнули меня в пропасть и должны расплатиться за свое преступление. Расстреляйте их! Убейте их, а я буду смеяться – ха-ха! – над судьбой, которую они заслужили…
Из него то и дело брызгало масло. Счастливчик – он уже не выглядел счастливчиком – повернулся к своим гостям.
– Неужели мозг этого несчастного пострадал от падения в пропасть с километровой высоты – или в его словах есть доля правды?
– Галлюцинация, вызванная травмой, – заметил Ки. – Он споткнулся и начал падать. Мы пытались спасти его, но не смогли. Гибель Боевого Дьявола – всегда трагедия. Мы должны пожалеть его…
– У меня… запечатанные в броню… пленки с записями. Я могу доказать… что это сделали вы.
Медоточивая улыбка на лице Ки сменилась гримасой, похожей на ножевую рану в животе трупа.
– Кому вы поверите – этому разбитому железному негодяю или нам?
