И с той поры многие поколения отважных лохматопупых предпринимали дерзкие попытки выследить опасного зверя, предварительно как следует нагрузившись в яме. Но странное дело: никому это не удавалось. Только бурелом с каждой новой попыткой становился гуще.
Но может – еще не все потеряно?
А?!»
Глава двенадцатая. ЧЕЛНОК
Ники рассмеялся:
– Ну и шуточки, однако…
– Но ведь тебе стало немного легче, правда?
– Не без того.
Мэй встала:
– Схожу к Эфиан.
– Осторожнее там.
– Не забывай, что я выросла в трущобах. И даже была в молодежной банде…
Когда Мэй удалилась, к Ники подсел Чолич.
– Ионов говорил правду? – спросил он.
– Смотря о чем.
– Лу и в самом деле – андроид?
– А ты никому не скажешь?
– Я серьезно.
– У меня предрассудков на этот счет нет.
– Что за манера? Кто же так отвечает на вопросы?
– Я.
– Ники, если уж сказал «а», говори «бэ». Так ведь?
– Бэ, – с готовностью ответил Ники.
– А Мэй? Она телепат? Чем вы сейчас с ней занимались?
– Она избавляла меня от стресса.
Ну вот… Все конфиденциальные разговоры Тин вел с Мэй наедине, чаще – в ее каюте. Во всяком случае – не при Зоране.
Хотя, у него могли возникнуть подозрения во время ночного обмена. Тогда Хонда Мэй слишком волновалась за девочку, настолько, что совсем не думала о себе.
Ионов же раскрыл все окончательно.
Старик не отставал:
– У вас контакт, на телепатическом уровне? Она передает тебе то, что есть в наших головах?
– Только самое существенное.
– Такое знание дает власть над людьми. – Чолич укоризненно покачал головой. – Ники, а ты – негодник.
– Как бы я узнал, что тебе можно доверять? Тебе, человеку Системы… То, что Марио – телепат, никого не смущает. А почему с Мэй должно быть иначе?
Старик помолчал. Затем осторожно поделился:
– У каждого есть секрет. Наши ты знаешь. А какой секрет – у тебя?
– Да нет у меня секретов. Я весь как на ладони.
– Ох, сомневаюсь. – Старик внимательно смотрел Тину в глаза. – Хотел бы я заглянуть в твою голову.
А я – в твою, подумал Ники. И побольше узнать о Системе, которой вновь перешел дорогу…
Система пронизывает все, сверху донизу. Это она торгует наркотиками. И она же – ловит наркодельцов. Она развязывает войны и она же – усаживает воюющие стороны за стол переговоров. Она травит Землю промышленными отходами и устраивает манифестации партии зеленых. Возносит кого–то на вершину политической власти, формирует правительства и – отправляет их в отставку… Пребывая – в тени, пребывая – над всеми социальными институтами.
Бороться с Системой – бесполезно. Если не знаешь ее секретов. А если знаешь, она сама начнет бороться – с тобой.
Из динамиков прозвучал голос капитана:
– Тин, Чолич, зайдите в рубку.
Ники встал первым.
– Что могло стрястись? – недоумевал старик, идя рядом с ним по коридору. – До гипера еще несколько часов.
– Ну? – спросил Тин, заняв ложемент второго пилота.
На экране чего–либо внушающего тревогу он не заметил.
– Судно, прямо по курсу, – объявил Сергей. – Малого тоннажа.
– Вот это пятнышко?.. Сторожевой катер?
– Нет, еще меньше. Орбитальный челнок.
– Что он делает в открытом космосе? – пробормотал Чолич.
– Мне тоже интересно. У него запас кислорода и горючего – только сюда. На обратный путь уже не хватит.
– Он подает сигналы бедствия?
– Нет. Молчит.
– Может, там все мертвы?
– Но он же маневрирует.
– Да, вижу, – сказал Ники. – Не хотят возвращаться?..
– Думаю, они – с Грамма. Это последняя обитаемая планета в системе Энтойи. Планета–рудник… Ну, что будем делать? Сейчас они вряд ли видят нас, челнок не имеет таких мощных локаторов.
– Подойдем ближе – посмотрим на их реакцию.
– Полное торможение – это потеря времени.
– Ну а мы лишь немного сбавим. И возьмем его гравизахватом, на ходу.
– По закону мы должны связаться с Граммом. Иначе нам припишут кражу челнока, принадлежащего Энтойе.
– Объясняться будем – потом. Если наши объяснения вообще кому–то потребуются.
Чолич закряхтел, ворочаясь в кресле штурмана:
– А вдруг это брандер?
– Как у пиратов?
– У кого угодно. Возьмем его на борт, а он – рванет…
– Кому нужна гибель корабля? – возразил Ники. – Минкус хочет, чтоб мы добрались до Земли.
– А если – пираты? – настаивал Чолич. – Взрыв небольшой мощности, а потом – атака.
– Других судов поблизости не видно, – сказал Прозоров.
– Ладно, подойдем и выясним.
– Начинаю торможение.
Пальцы капитана уверенно пробежались по клавишам.
Ники подумал, что мнительность, нерешительность вряд ли были свойственны Чоличу раньше. Иначе он не стал бы координатором Системы, да еще – одним из самых отчаянных. Наверное, старое, чужое тело начинает влиять на молодое сознание. Второй пилот не сомневался в существовании такой зависимости. Мысль об этом возникла у него, когда Зоран отговаривал капитана и Лу от реализации их рискованного замысла, там, у погрузчика.
Изображение челнока росло с каждой минутой.
– Сергей, что происходит?
Второй пилот удивленно воззрился на экран. Челнок уже можно было рассмотреть вполне отчетливо. Но управляющий им человек начал странный, не соответствующий аварийной ситуации маневр.
– Они хотят уклониться? Не желают быть спасенными?
– Похоже на то. На сигналы не отвечают.
– У них кислорода – на час–полтора.
– Или на два–три, если команда небольшая.
– Верная смерть. Мы сумеем их взять?
– Нужно чуть скорректировать курс. Потеряем несколько минут.
– Как раз этих минут нам может не хватить, – хмуро сказал Чолич. – С миной.
Сергей вопросительно смотрел на Тина.
– Сдохнут же, – буркнул Ники.
И Прозоров ввел коррективы.
На экране было хорошо видно, что маленький челнок отчаянно пытается уйти подальше от курса «Подковы». Там, должно быть, знали о гравитационном захвате. Но ускользнуть все же не удалось. Невидимая петля захлестнула судно, потащила за «Подковой». Странный челнок сопротивлялся до последнего. До момента, когда вдруг погасло яркое пламя в его соплах, разом, будто ножом обрезали.
– При нормальной остановке двигателя такого не бывает, – заметил капитан. – У них кончилось горючее.
Челнок плавно втянуло в бункер.
Тяжелые створки тут же сомкнулись за ним.
