— Я хочу сказать, что, по-моему, у них есть какой-то секрет, кое-что, о чем они умолчали. Мне приходилось видеть этих людей в действии, Джозеф. Они лучше отправятся в огонь, чем обесчестят себя сотрудничеством с таким, как я, в качестве помощника, пусть и платного.
— Послушай, мне известно только, что несколько недель назад ими было сделано несколько запросов по поводу пилотов. Конечно, не по официальным каналам. Потом появилась ты. Кроме Гарднера и людей на борту да еще меня, конечно, никто о тебе не знает. По-моему, только это имеет значение.
— Спасибо.
Она посмотрела на него и увидела, вернее даже ощутила, крошечный лучик света над его левым плечом.
— Пири, просканируй мои имплантаты. Я наблюдаю какие-то небольшие визуальные искажения, похожие на вспышки света.
— Твои имплантаты работают нормально, Дакота, но я буду начеку.
— Спасибо.
Дакоту не оставляло ощущение, что она не закончила какое-то дело, где требовалось ее участие, но никак не могла вспомнить, какое именно.
Немного позже, когда она уже была на борту шаттла, который должен был доставить ее к «Гипериону», пришло прозрение.
Внутри «Гипериона» все выглядело ничуть не лучше, чем снаружи.
Летательный аппарат имел форму дротика в километр длиной, освещенного до самой кормы, где размещался термоядерный ракетный двигатель, достаточно мощный, чтобы корабль при максимальном ускорении мог пересечь Солнечную систему за несколько дней. Бронированное гравитационное кольцо, где располагался командный мостик, медленно вращаясь, двигалось по направлению к носовой части корабля и обратно. Надо признать, что в доках больших орбитальных городов Консорциума можно было найти музейные экспонаты, выглядевшие гораздо лучше, чем «Гиперион».
Каждые несколько минут в мысли Дакоты вторгался поток новых предупреждений о сбоях системы, почти моментально превращаемый ее имплантатом в рассеянный фон обычных помех, ассоциируемый с машинным эквивалентом истерии. «Гиперион» представлялся в виде раненой собаки, воем передающей свои страдания через сеть широкого спектра действия.
— Жилые помещения, — громко пробормотала Дакота, теперь ставшая Малой, зависая на пересечении двух коридоров, один из которых обрывался вниз на ужасающую глубину, если бы в этой части корабля присутствовала гравитация. Прежде чем перед Дакотой засветились иконки, указывающие путь, возникла едва заметная, но весьма тревожащая пауза.
Будь корабль современным, найти дорогу для нее не составило бы ровным счетом никакого труда. С информацией, уже заложенной в подсознание, она бы чувствовала себя так, словно занималась этим в «Гиперионе» десятилетиями. В данном случае слишком много баз данных были или повреждены, или искажены из-за отсутствия технического обслуживания. Даже изображение иконок постоянно напоминало, как стар фрегат.
— Мостик, — произнесла она.
В ответ первая серия иконок исчезла, чтобы на ее месте появилась другая.
Дакота вздохнула. Все же это лучше, чем ничего. Она двинулась вперед, проплывая по коридору. Иконки изменили конфигурацию, когда девушка оказалась у соединения сразу трех коридоров.
На полпути к командному мостику «гост» позволил Дакоте почувствовать присутствие нескольких человек.
* * *Сначала Лукас Корсо не знал, как отнестись к девушке, появившейся на мостике. Темные кудрявые волосы едва прикрывали уши. Круглое симпатичное лицо. Стройная мальчишеская фигура.
Он почувствовал облегчение, увидев ее. Ему не доставляло удовольствия проводить время в компании сенатора Арбенза и его друзей, но просьба о его присутствии на мостике не оставляла выбора.
Если все сложится нормально, эта повинность скоро закончится и он сможет вернуться к своим исследованиям и находиться как можно дальше от сенатора.
Корсо заглянул в банк данных и был буквально шокирован объемом информации, полученной этой вроде бы ничем не примечательной девушкой от «Гипериона», словно она была черной дырой, дрейфующей по цифровой короне звезды Фрегат, изменяя и деформируя компьютерные системы в соответствии с собственной волей.
— Мисс Оортхаус. — Гарднер подвел девушку к сенатору Арбензу.
Все, что Корсо знал о Гарднере, было собрано из случайных обрывков разговоров между Арбензом и самим Гарднером и обычных шуток Арбенза и его охранников, братьев Киерана и Удо Манселлов. У него сложилось однозначное мнение, что ни сам сенатор, ни братья не испытывали ни малейшего уважения к Дэвиду Гарднеру. Он был для них чужаком. Гарднер являлся представителем старого, оставшегося для них в прошлом неоднородного мира, который не смог самоликвидироваться за минувшие столетия. Он был неизбежным злом, как и женщина-машинная башка, но при этом, хоть и бизнесменом без чести и морали, зато достаточно богатым человеком, имеющим возможность финансировать такое исключительно серьезное мероприятие, как планетарное исследование.
Выражение лица женщины оставалось настороженным, когда она оказалась лицом к лицу с Арбензом, словно новенькую обуревал страх, что тот внезапно рассвирепеет и укусит ее. Проведя на борту несколько недель в компании обоих Манселлов, Корсо вряд ли мог осуждать ее за это. Гарднер проводил Дакоту к сенатору.
— Это сенатор Арбенз, — представил он. — Сенатор руководит всей операцией. Я…
— Можешь называть меня Грегор, — перебил его сенатор. — Рад, что ты будешь сопровождать нас в этом небольшом приключении. — Он схватил обе руки девушки и заулыбался. Со стороны это выглядело так, словно любящий дядя наконец встретился с племянницей, которую давно не видел.
Дакота вежливо кивнула, хотя натянутая улыбка говорила о том, что девушка чувствует себя не очень уютно. Корсо едва сдержал усмешку. Да, у новенькой явно все в порядке с инстинктом выживания.
— Я понимаю, тебе, должно быть, нелегко было принять решение работать с фриголдерами, — сочувственно продолжил Арбенз. Оба брата Манселлы стояли с каменными лицами, сложив руки на груди. Корсо прекрасно представлял себе, что за мысли витают у них в головах, и если у Арбенза есть хоть капля здравого смысла, он будет держать Оортхаус и братьев подальше друг от друга. — Насколько я знаю, ты не принимала участия в инциденте в Редстоуне.
— Нет, и благодарна за это Богу.
— И все же ты здесь, — продолжил Арбенз. — Машинная башка… хм. Прости, но я должен спросить, это действительно так ужасно — лишиться имплантатов?
Дакота какое-то мгновение колебалась.
— Я… — Когда она оглянулась, у Корсо создалось впечатление, что девушка очень мало общалась с людьми. — Да, это трудно. Многие… — Она помедлила немного и покачала головой.
