– Это «Закат Киллика», – сказала Лея Рейнару. – Ничего не кажется знакомо?
– Конечно, – сказал Рейнар. – Эта картина очень заинтересовала Лизил.
Рейнар подошёл к двуспальной кровати (Соло установили её, когда поняли, что «Сокол» станет им родным домом), наклонился к картине и начал осматривать каждую деталь.
– Спасибо, что показала её нам, – сказал он. – Мы хотели попросить её у тебя, но наши встречи прошли в столь напряжённой обстановке, что мы не осмелились.
Хан поднял брови. Видимо, в этом обожжённом человеке осталось ещё меньше от Рейнара Тала, чем он думал. Рейнар Тал, которого он знал, был достаточно скромным мальчиком, но его состоятельная семья никогда не учила его «осмеливаться» что-то делать.
Лея, в отличие от Хана, не удивилась вежливости Рейнара.
Она улыбнулась и сказала:
– Иногда искусство помогает нам лучше узнать друг друга. Ты знаешь, что изображено на картине?
Рейнар кивнул.
– Это Пропавший Улей, – он не отрывался от картины. – Мы хорошо его помним.
– Пропавший Улей? – переспросил Люк.
– Ты его помнишь? – воскликнул Хан. – Он же древний!
Наконец Рейнар оторвал взгляд от картины.
– Мы помним этот улей, – он посмотрел на Лею. – Когда люди пришли на Алдераан, они назвали планету Землёй Замков. Мы знали эти ульи под именем Ороборо – «Наш Дом».
Хан недоверчиво покачал головой. Он любил повторять, что все жуки на одно лицо, но даже ему не приходило в голову, что Добрые и киллики могли оказаться одной расой. Да, у них была одинаковая форма тела и количество конечностей, но в остальном Добрые столь же походили на килликов, изображённых на картине, сколько люди на водяников. Но совсем другой разговор – башни. На картине и в улье были похожие кривые конусы с чётко видимыми кольцами.
Но Лея ничему не удивлялась.
– Значит, киллики не вымерли, как все думают. Они просто покинули Алдераан несколько тысячелетий тому назад.
– Тебя это удивило ещё меньше, чем того лизила, который увидел картину Ороборо, – сказал Рейнар.
– Я кое-что подозревала с тех самых пор, как мы прибыли в Йоггой, – мягко ответила Лея. Она опять показала на картину. – Археологи говорят, что самой старой из этих башен двадцать пять тысяч стандартных лет.
– Правильно, – подтвердил Рейнар. – Небесные покинули Ороборо десять тысяч поколений тому назад – это как раз и составляет двадцать тысяч лет по людским меркам.
Хан хотел спросить, кто такие «Небесные» и что подразумевал Рейнар под словом «покинули». Ещё он хотел спросить, действительно ли у килликов поколения сменялись каждые два года. Но по тому, как его жена выпятила челюсть, он понял, что она не просто так задаёт вопросы.
– И всё же до уничтожения Алдераана разрушилось всего три башни, – сказала Лея. – Никакого обслуживания, ремонтных работ не проводилось, башни стояли под открытым небом, подверженные действию всех погодных явлений, и разрушилось только три. А здесь оказывается, что башня может развалиться в тот самый момент, когда мы проезжаем мимо неё. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Здесь сила тяготения намного больше, чем на Алдераане, – возразил Рейнар. – А из земли нельзя получить такой же прочный плевкобетон.
– Однако раньше башни не рушились без видимых причин, – напомнил ему Люк.
– Рано или поздно она бы всё равно развалилась, мастер Скайуокер, – Рейнар опять повернулся к «Закату Киллика» и стал рассматривать. – Мы не можем объяснить, как это произошло. Пожалуйста, примите наши извинения.
Хан раздражённо переглянулся с Люком и Леей, но Саба, для которой само понятие извинений было непонятно, недовольно заскрежетала.
– Оной не нужны твои извинения, мой юный Тал. Оная не питается людьми, – она глянула в коридор, где Рейнара ждали двое стражников. – И оная никогда не считала наззекомых вкуззными.
Рейнар быстро повернул голову, и Хан испугался, что через секунду чешуя этой проклятой барабелихи полетит по всей каюте.
– Расслабься, малыш. Ты же помнишь, кто такие барабелы, – Хан взял Рейнара под руку и прошёл вперёд. – Извини за непонимание, но нам всё равно надо отсюда улетать. Почему бы тебе не рассказать нам о Небесных, пока мы будем собираться?
– Если ты так хочешь, – Рейнар дал вывести себя в коридор. – Это было после того, как мы построили «Коларалок». Вы, Другие, называете его «Балансиром». Небесные были в ярости…
Хан резко остановился, и Саба ткнулась ему в спину.
– Так «Балансир» построили киллики? – воскликнула Лея. Наконец и она чему-то удивилась.
Вместо ответа Рейнар вдруг прервал свой рассказ.
– Нам надо осмотреть кормовой отсек. Ваши ногри удерживают там капитана Джууна и его первого помощника.
Хан вздрогнул.
– Удерживают? Почему ты так думаешь?
В коридоре раздался жалобный голос рассерженного салластанина.
– …не буду сидеть тихо! Я хочу видеть капитана…
Голос Джууна затих, но Рейнар уже стоял у двери каюты.
Хан повернулся к Лее.
– Удерживают?
Лея пожала плечами.
– Я сказала Кахмаиму, чтобы он привёл Джууна и Чёрного Клыка на «Сокол». Видимо, они сопротивлялись.
– Это недоразумение, – сказал Люк. – Нам лучше всё объяснить.
Люк пошёл в коридор и нагнал Рейнара с его стражниками у кормового отсека. Рейнар прикоснулся к панели и скривился, когда дверь не открылась. Он поднял руку.
– Подожди! – Хан прыгнул к панели управления и ввел код отмены. – Потерпи немного.
Дверь отъехала в сторону, и все увидели Мивал и Кахмаима, удерживающих двух членов экипажа XR808g. Одной рукой Мивал держала Джууна за горло, а второй закрывала ему рот, но салластанин был в сознании. С Чёрным Клыком дело обстояло сложнее. Всё ещё в бинтах и шинах после стычки со штурманом-йоггоем, эвок без сознания лежал на колене Кахмаима с разбитым глазом и двумя плешинками на мехе.
– Это не то, что ты думаешь, – сказал Хан. – Я всё могу объяснить.
– Уже необязательно, капитан Соло, – в груди у Рейнара зажужжало, а затем он развернулся и немигающим взглядом уставился на Хана. – Просто скажи нам, почему вы вдруг так спешно засобирались.
– Э-э… – Хан не мог сказать ему всей правды. Ведь он знал, что джедаи мгновенно распознают ложь, и кем бы сейчас ни был Рейнар, когда-то он был джедаем. – А почему ты думаешь, что мы спешим?
Безносое лицо Рейнара нахмурилось, и Хан почувствовал в животе тяжёлый ком.
Лея, как обычно, пришла ему на помощь.
– Не хотели бы оскорблять чувств Колонии, – начала она. – Но мы не чувствуем себя здесь в безопасности.
Рейнар повернулся к ней, и Хану опять стало легко.
