В этой истории - весь мир Нигде, все нигдеанцы.
Каждый день в утренний час Лонолон, устремляя вдаль спокойный лучистый взгляд, вслух произносил несколько слов, которые я про себя называл молитвой, хотя знал, что такое определение неверно. Это было похоже на краткую песнь, смысла которой мне не передать. В ней звучала благодарность миру за его существование.
Когда Лонолон снова заговорил о том, чтобы пойти заранее намеченным путем, цель заинтересовала меня еще сильнее, чем в прошлый раз.
- Мы посетим Лэйтерлон, Город Света, - сказал он.
- Город Света? - переспросил я, и только теперь впервые задумался о смысле имени моего друга. В нигдеанском языке одно и то же понятие может выражаться множеством слов. Усвоить даже часть их них было не так-то легко. - Получается, твое имя означает "Свет света"?
- Лонолон Иофаравэт, Свет света, загорающийся в темноте.
Нигдеанские города к тому времени мне видеть уже приходилось. Нивиин, опору Запада, Эвенримт, город на острове, и другие. Ни в одном из них никто не жил, но разрушенными они не были.
Но о Лэйтерлоне разговор особый. Это бывшая столица Нигде, покинутая миллионы лет назад - несколько цивилизаций за такой срок могли бы сменить друг друга. Конечно, и в Лэйтерлоне многое переменилось, но губительное действие времени не коснулось его. Хотя за пределами обычного течения дней и лет Город Света не находился, не выглядел застывшим или, тем более, мертвым. Дыхание Лэйтерлона не затихло, и он оставался таким же новым, как в момент своего создания. Жители оставили его как постоянное место пребывания, но его не оставила жизнь. Я бы назвал Лэйтерлон одиноким городом.
Порой нигдеанцы заходят туда, чтобы окунуться в особую энергию этого места. Она сродни той, что ощущается в Горах, только не такая запредельная и величественная, более светлая. А еще Лэйтерлон существует как символ связи времен и исправления ошибок прошлого.
Можно сказать, что ничего особенного в нигдеанской столице нет. И это правда. Она стоит на земле - не то что облакоподобные мегаполисы Киралы и Лимидии. В ней не увидишь ярких красок и причудливых форм дарфенского Оганга. Но где все они теперь, эти Оганги о Киралы?..
Вычурности в Лэйтерлоне не найти, но он - чудо. Он величествен, но эта величественность не подавляет, она какая-то понятная и близкая. Она делает тебя лучше.
Четко выраженных улиц и больших площадей в Лэйтерлоне нет. Но впечатление, что находишься в замкнутом пространстве, тупике - не возникает. Напротив, чувствуется свобода и открытость. В городе много высоких зданий простой прямоугольной формы, что создает общее впечатление устремленности вверх, к небу. Назвать материал, из которого они построены, не берусь. Можно сказать лишь, что он гладкий, светлый, с легким перламутровым отливом.
Город наполнен неизъяснимой прелестью. Что делает его таким, когда небо хмурится, когда идет дождь? Что дарит ему красоту без малейшей игры цвета? Лэйтерлон оправдывает свое название. Здесь повсюду свет, чистый и ясный. Нет, я говорю не о какой-то бьющей в глаза иллюминации. Это мягкий свет, похожий на тот, который есть в каждом нигдеанце. Он исходит как бы из самих зданий, и лучи касаются всего вокруг. Он значит так много - куда больше, чем можно увидеть, просто глядя на него.
Лэйтерлон - сердце Нигде. Я вышел из Города Света обновленным и счастливым.
Это были последние мгновения счастья, которому суждено было разбиться вдребезги. И разбил его, уничтожил с легкостью, без всякого труда тот, от кого я никак не мог ожидать такого. Несколько слов, произнесенных с улыбкой, если и грустной, то совсем чуть-чуть...
- Знаешь, Свеф, мир Нигде уходит.
- Что? - не понял я. Смысл сказанного не сразу проник в мое наполненное радостью сознание.
- Уходит на другой уровень бытия. Здесь его скоро не будет.
- Что?.. - снова переспросил я, но уже совершенно с другой интонацией.
- Ты ведь расслышал. И Понял.
Да, я расслышал. И понял, но это не означало, что я могу вот так легко это принять.
- Скажи, что это шутка! Ты же просто пошутил, да?
Он отрицательно покачал головой.
- Нет, нет, нет, - твердил я, как будто словами можно было что-то изменить. - Этого не может быть, я не верю.
- Это давнее решение. Мы сами приняли его. Так надо.
- Нет, не надо! Разве вам не к чему больше стремиться? Разве не осталось тайн, которые стоило бы разгадать?
- Некоторые тайны должны остаться тайнами навсегда. А стремиться можно еще много к чему. Но в этом-то все и дело. Нигде завершит свое существование здесь, не достигнув никаких пределов.
Мне было известно, что смерть нигдеанцам не грозит. Единственная раса, способная к вечной жизни, сама от нее отказывается!
Но больше, чем эта мысль, в тот момент меня волновала моя собственная боль. Потому что мне было ужасно больно.
- Как ты мог со мной так поступить? Почему сразу не сказал правду? Зачем заставил полюбить твой мир? Ты знал, что однажды я уже пережил потерю, и теперь я снова должен испытывать то же самое!
- Решение было принято задолго до твоего появления на Нигде, Свеф. Мы сделали наш мир видимым для тебя, и ты захотел прийти, и пришел. Поэтому ты станешь наследником нашего мира. Будущее с тобой.
- В черную дыру будущее! Я уйду так же как вы, вместе с вами и с этим миром! - мой голос начал предательски дрожать и прерываться.
- Нет, не говори так. Ты еще поймешь многое...
- Обратной дороги нет. Мой СКАБ давно превратился в кучу мусора.
- СКАБ не будет нужен тебе.
Я чувствовал его правоту и свое бессилие.
- Ты предал меня. Предал.
Оскорблением я пытался вызвать в своей душе злость. Но была только боль, огромная боль.
- Свеф... - Лонолон взял меня за руку. Его ладонь накрыла мою - точно окутала легким туманом. Вообще-то у нигдеанцев подобные жесты не приняты, но он знал, что мой сородич сейчас поступил бы так.
Я отвел взгляд и стал смотреть в сторону.
- Свеф, ты был счастлив здесь, со мной. Будь счастлив без меня, в другом месте. Источник счастья не вокруг, а в тебе самом.
Я молчал. Лонолон вздохнул - точнее, это было похоже на то, как если бы вздохнул человек.
- Прошу, посмотри на меня. Не отворачивайся.
Изо всех сил стиснув зубы, чтобы не произнести ни звука, я взглянул ему в лицо. В свет его глаз.
- Я люблю тебя, Свеф. Но я вижу, что ты другой, совсем не такой как мы. Тебе никогда не обрести цельной натуры. Ты - вечная борьба противоречий. Ты разделен. Вот что не дает тебе обрести покой. Это прекрасно... но это причиняет тебе боль.
- Нет, - я вырвал у Лонолона свою руку. - Это ты сделал мне больно.
- Прости, - тихо произнес он, - не я. Ты сам.
