Удар. Потом еще один, и еще.
Морган находился за стальной дверью, пытаясь ее выломать. Я чувствовала его присутствие собственной кожей, и мне удалось с трудом приоткрыть глаза. Веки дрожали, норовя опуститься вновь под свинцовой тяжестью.
Сердце — тук-тук… тук-тук... только бейся, пожалуйста, милое, не останавливайся… пожалуйста, только бейся.
Глава 29. Алисия. Дышать
Еще несколько ударов и вдруг настала тишина. В это тягучее мгновение меня посетило такое отчаяние, что я готова была выть, если бы только могла… но потом я вдруг услышала оглушительный хлопок, в воздухе запахло жжеными проводами и плавленым металлом. Дальше — мощный удар о дверь, она с грохотом вылетает и в проеме появляется Морган, держа в руках бластер. Он прострелил замок… почувствовал, что мне плохо и пришел, чтобы спасти.
Уже через мгновение я висну в его объятьях, запрокидывая голову назад, ведь она совсем не держится, как у новорожденного младенца… я словно тряпичная кукла, в которой никогда не было скелета.
— Вышли все отсюда! — рычит над головой Морган, я не вижу никого, но чувствую толпу, собравшуюся в проеме двери.
— Морган, может, врача позвать? Сегодня он трезвый. Давай ее в реанимацию.
— Арт, свалил отсюда! — продолжает кричать Морган, сжимая меня так сильно, что становится трудно дышать… а, может, это не мне трудно? Может, Моргану?
Подпимаю тяжелые веки, смотрю мужчине в лицо: у него огромные мешки под глазами, измученный вид и раскрытый рот, которым он обрывисто ловит воздух… это не мне трудно дышать — это задыхается Морган.
— Прости… — шепчу я, и по моей щеке скатывается слеза.
Теплая шершавая ладонь смахивает влагу с моих щек, и я чувствую, как мы остаёмся одни — все уходят, потому что их прогнал Морган. А я знаю, что врачи нам не помогут. Ни одному из нас, пока мы находимся врозь.
— Тебе не за что просить прощения, пироженка, — чувствую, как взмываю в воздух, мужчина поднимает меня на руки и несёт к кровати. — Ты же совсем не виновата, что женщиной родилась.
— Ч-что ты имеешь ввиду? — от такого удивительного заявления у меня даже прибавилось сил. Я приподняла голову.
— Вам лишь бы помучиться и других помучить, когда проблему сразу надо решать — нет, нужно довести все до самого хренового состояния, — проворчал мужчина.
Даже в таком ужасном положении Морган умудрялся выводить меня из себя… но у меня совершенно не было сил возражать, составлять сложные мысленные конструкции и облекать их в слова.
— Ук-к-ушу… — категорически не согласно выдавила я из себя.
— Обязательно укусишь, — проворочал Морган. — Я даже покажу тебе, куда. Но сначала нужно оклематься.
Мужчина захлопнул дверь, хорошенько подперев ее креслом, чтобы не вошёл кто-нибудь очень любопытный, а затем вернулся ко мне. Сел около кровати, оперевшись на нее спиной, положил руки на колени и задумчиво уставился в пол. Морган приводил в порядок дыхание — я слышала, как он хрипит. Не стала мешать ему, только подползла на руках поближе, ведь ноги совсем меня не слушались. Обняла мужчину за шею, прижавшись своей щекой к его — наверняка, он почувствовал мокроту моих слез. Мужчина потерся в ответ шершавой щетиной, и, всё ещё хрипя, протянул руку к моим волосам и начал медленно их гладить.
Так мы просидели некоторое время, приходя в себя, отходя от шока, смиряясь с происходящим. Знала, что он видит то же самое, что и я — бледные паутинки наших вихрей потянулись навстречу друг к другу, встретились — робко, будто два новорожденных птенчика. Потом они начали смешиваться, объединяться и, наконец, менять цвет… из моего бледного и тонкого, словно порванная паутина вихря и черного, словно уголь, вихря Моргана начало вырываться золотое свечение. Оно начало расти, скользя по нашим вихрям, укрепляя и уплотняя их, и делая их такими же золотыми. Вскоре золотистое, словно рассветное солнышко, единое поле накрыло нас обоих, принося облегчение и исцеление…
— Морган, — тихо пробормотала я в ухо любимому мужчине — не имела больше силы скрывать это от себя. — Я хотела давно тебя спросить… как ты получил свой дар?
Морган повернул голову, легонько прикоснувшись к моим губам своими. Я не сопротивлялась — пусть дышит… а я отдам свое дыхание ему.
— Это случилось в поясе Крузадо, на планете Доариан, — тихо сказал он, оторвавшись от моих губ, запрокинул голову на кровать, уставившись в потолок. Я всё ещё обнимала его шею. — Нас послали на очередное задание, нужно было вывести беженцев, попавших в ловушку местного, не очень дружелюбного населения. Это были полуящеры, примитивные аборигены, которые не особо заботились о моральной стороне бытия… Если честно, я их не виню, в конце концов, это мы пришли на их земли.
— Они угрожали пилигримам? — тихо спросила я.
— Да, убивали и съедали их. У них не было запрета на поедание высокоразвитых существ. Если честно, не удивлюсь, если они и друг другом не брезговали.
— Много людей вам нужно было спасти?
— Не много, около ста пятидесяти человек. Это поселение только оформилось и ещё не успело достаточно вырасти… но сама понимаешь, что такое вести сто пятьдесят человек через толпу разъяренных каннибалов и стараться, чтобы никто не умер…
— Понимаю.
— Мы высадились с воздуха и нас сразу же окружили. Двадцать штурмовиков против полутора тысяч… разведка ошиблась, за ночь ящеры привели подкрепление и мы оказались в ловушке. Пришлось спрятаться в местных пещерах, чтобы никто не пошел за нами.
— А почему они не пошли за вами?
— Потому что местные называли эти пещеры пещерами смерти и никто из полуящеров не захотел заблудиться в них. Можно войти, но выйти уже нельзя.
«Лабиринт, — вспомнила я вдруг свой недавний кошмар. — Можно войти, но выйти уже нельзя».
— И… что же произошло? — дрожащим голосом спросила я...
Глава 30. Алисия. История Моргана
— Эти пещеры — как паучья сеть, затягивали и затягивали в себя. Длинные, ветвистые, бесконечные — они петляли и путали нас, пока мы все не выбились из сил.
— Как же это ужасно…
— Полторы сотни человек… и ещё двадцать моих бойцов. Я знал куда мы отправляемся и принял правила игры. Можно сказать, выбрал медленную смерть вместо мгновенной.
— Но у вас было оружие, а аборигены, наверняка, не имели ничего, кроме копий и примитивных луков.
— Двадцать против полутора тысяч. Дохлый номер. Особенно если учесть, что кожа у них прочнее стали и не всегда простреливается с первого раза… пришлось платить дорогую цену.
Я затаила дыхание, а Морган продолжил:
— Мы бродили в полной темноте и сырости пока у нас не кончились припасы. Но и тогда мы все шли и шли, надеясь однажды увидеть свет в конце какого-нибудь из тоннелей. Толща породы глушила всякий сигнал, заряды в очках ночного видения закончились. Мы были слепые, словно котята. И настал момент, когда все поняли — это конец… — Морган вздохнул, тяжело, шумно, но полной грудью. — Тогда я обратился к себе, или к высшим силам, уж не знаю, к кому.... хоть уже и не верил тогда ни в одно, ни в другое… но я пообещал, что если у меня получится вывести людей, брошу эти чёртовы колониальные войны. Пойду служить на орбиту, или в горячие точки, но планеты нужно оставить местным, это их земля, и мы там чужие.
— Я чувствую, что после этого произошло что-то очень важное, — прошептала я Моргану на ухо.
— Ты как всегда права, моя маленькая пироженка. Именно в этот момент я уловил сигнал от крыс, которые кишели в этих чертовых пещерах. По крайней мере местные именно так называли этих странных существ... Мне потребовалось полчаса, чтобы понять, что это телепатический сигнал. Эти пронырливые твари прекрасно знали все входы и выходы. Тогда мы пошли за крысами, а они за нами, или наоборот... Я считывал их мысли, плохо, неумело. Мы продолжали петлять, я наделал тогда очень много ошибок... но все-таки добился своего. В конце концов, они были всего лишь крысами, и мысли у них были простые, а мне нужно было лишь знать, где находится выход. Со временем мы его нашли. С тех пор телепатия всегда со мной.
