Леонид Смирнов - Офицерский мятеж

— Огонь? Сигналы? — спросил Петр, прыгнув в командирское кресло.

— Ничего.

Другие фрегаты тоже менялись. Их колеблющиеся изображения все сильнее искажались — вытягивались по вектору движения. С «Котлиным» тоже было что-то не так. Петр Сухов глянул на приборы и понял: корвет с застопоренными движками стремительно несется неизвестно куда. Несется вместе с хаарцами, захваченный непонятной силой.

— Направление? — спросил Петр начальника БЧ-один Иванова-Третьего.

Штурман сбивчиво ответил по «Каштану»:

— Не могу… определиться. Приборы свихнулись, командир.

— Куда идем, мать твою?! Что там впереди?

— Похоже на черную дыру. Но ее там не бы…

— БЧ-шесть! Экстренный прыжок! — распорядился Сухов.

— Есть, командир!

Когда «Котлин» вышел из гиперпрыжка, приборы дружно показали, что никаких хаарцев отродясь не было, корвет никуда не летел, да и самой черной дыры в природе не существовало. Следовательно, людям все это привиделось. Ну что тут сказать? Чем скорее забудешь об этом мороке — тем лучше. Вот только у Петра, как назло, была слишком хорошая память…

Фрегат ВКС ООН «Котлин» под командованием капитана третьего ранга Петра Ивановича Сухова входил на рейд Нового Пинанга под бравурные звуки военного марша. Тупой нос корабля рассекал багряные волны, что лениво накатывались на песчаный берег. Красноватый блин солнца то погружался в мутные облака, то выныривал из них снова.

Находящиеся в городе и на базе ВКС военморы собрались на пирсе и встречали корабль так, словно он целым и невредимым вернулся с того света. Выстроившись вдоль кромки воды при полном параде, они отдавали честь.

Добравшись до Малайи, фрегат сделал один оборот вокруг планеты. А потом, ко всеобщему удивлению, он плавно вошел в нижние слои атмосферы и приводнился на акватории Малаккского моря. Он едва не причалил к берегу — ему бы фарватер пошире.

Сухов посчитал, что после такого тяжелого похода имеет право немного похулиганить. И прибыл к любимой Марусе вместе со всем экипажем. Впрочем, его любимая сейчас была на очередном дежурстве.

«Котлин» медленно двигался, подрабатывая двумя винтами, которые имеются на небольших кораблях для аварийных посадок на воду. Петр в парадном белом кителе стоял на броне огневой башни, приложив руку к козырьку фуражки с золоченым околышем. А когда фрегат остановился в двадцати метрах от берега, военморы на пирсе заорали ура во всю мощь легких и швырнули в воздух фуражки.

Разведроботов забрали с «Котлина» на дальних подступах к Малайе. Забирал их взвод спецназа ГРУ под командованием потертого жизнью гауптмана. Веснушчатый, рыжеволосый офицер пристально посмотрел на Сухова зелеными глазами и спросил на ломаном русском:

— Ви нье гофориль с робот? Пауль ист длинни йа-сик.

— Видеокамеры все записали. Можете проверить.

— Ай! — Гауптман досадливо махнул рукой. — Русише мастьер фсьегта йест.

— И пьет, — подмигнул ему Петр.

Гауптману шутка не показалась удачной.

Экипаж фрегата «Котлин» не был награжден, но не был и наказан за опоздание и разговоры с роботами — типичная ситуация для русских военморов. Петр Сухов так и не понял, дошли до начальства драгоценные сведения, спрятанные в бронированном чемодане и записанные в «железных» головах разведчиков, или были потеряны по дороге.

По Шестому флоту была объявлена повышенная боевая готовность. Личному составу боевых кораблей запретили сходить на берег, отменены были отпуска. Воцарившаяся неопределенность действовала на нервы. Военморы все с большим нетерпением ждали, когда же начнется эта треклятая война. Как говорится: чему быть — того не миновать. Или еще: раньше сядешь — раньше выйдешь. Скорей бы уж…

Хаарское государство (если у хаарцев вообще имелось такое образование) стороннему наблюдателю могло показаться своего рода «черным ящиком» или, того хуже, — черной дырой. Наши корабли-разведчики уходили в гипер, возвращались в евклидово пространство в глубине чужой территории, начинали передавать информацию и, за редчайшим исключением, вскоре замолкали.

Гораздо продуктивнее оказалась другая технология: корабль выныривает где-нибудь поблизости от хаарской планеты, выбрасывает в космическое пространство тысячи микроскопических роботов-разведчиков (кибермух) и тотчас уходит обратно в гипер. Спустя несколько дней или недель этот же корабль вновь появляется в глубине хаарской территории. В заранее назначенную точку слетаются уцелевшие кибермухи. Корабль забирает их и, нырнув в гипер, пытается вернуться домой. До юнитской территории добирался в среднем один из трех кораблей-разведчиков. Такой процент потерь Главное разведуправление ВКС ООН считало вполне допустимым.

Выпущенные с разведчика «мухи» собирают любые сведения: радиоволны, зрительные образы, звуки и запахи. И потом нужно немало труда, чтобы выцедить из триллионов байт информации что-то действительно ценное для командования Флота.

Главное разведуправление ВКС ООН и, уж тем более, соперничающая с ней дальняя разведка ООН не спешили делиться полученными сведениями с командирами кораблей. Разведчики боялись утечки: дескать, хаарцы не должны догадаться, что именно знает о них Флот человечества. С другой стороны, разведчики были уверены, что сведения не полны, а потому выстроенная картина может оказаться ошибочной. При этом они не столько боялись дезориентировать военморов, сколько выказать свою некомпетентность. Словом, сведения ГРУ выдавало в час по чайной ложке — и только под сильнейшим нажимом. При таком раскладе военморы никак не могли правильно готовиться к войне.

Посему боевые командиры занялись самодеятельностью и постепенно создали параллельную разведсеть, которая охватывала немалую часть хаарской территории. Снабжать добытой информацией Главное разведуправление военморы не собирались. Только баш на баш.

Разведка, конечно же, пыталась всеми правдами и неправдами узнать каждый бит информации, который стал известен военморам. Она усиленно внедряла в экипажи своих людей, шпиговала юнитские корабли «жучками» и «клопами». В конце концов получилось, что ГРУ в большей степени шпионило за своими, чем за чужими. Ну да ведь это гораздо проще.

Военморы, в свою очередь, постоянно искали на своих кораблях записывающую аппаратуру, рано или поздно выявляли и списывали на берег «крыс». Так что на Флоте все были при деле.

Какова технология корабельной разведки? Опытный, толковый командир боевого корабля старается добыть как можно больше гипердвижков. Их устанавливают на десантные катера, спасательные шлюпки и даже украденные гражданские яхты. Для разведки можно приспособить любое суденышко. Роль кибермух у военморов играли самоделки, ведь штатных роботов-разведчиков не сыщешь днем с огнем. Корабельные «кулибины» клепали их, припаивая реактивные движки размером со спичечный коробок к детекторам, что сняты с отправленных на слом кораблей.