Миллер осторожно крался за тапианами, стараясь не выпускать их из виду. Это оказалось трудной задачей. Дикари ловко передвигались по джунглям, то и дело скрываясь за кустами и раскидистыми деревьями. Он прилагал недюжинные усилия, чтобы не отстать от первобытных воинов и не потерять их след.
Иногда Герхард надолго замирал в самых неудобных позах, стараясь не дышать и не двигаться. Один из диких охотников всё время оборачивался и всматривался в пейзаж, пытаясь что-нибудь разглядеть среди буйной зелени.
Но вот гонка по джунглям кончилась. Дикари вышли на большую вытоптанную поляну, на которой в беспорядке стояли тростниковые хижины с крышами из пальмовых листьев.
По деревне сновали вислогрудые туземки, нося на головах плоские деревянные тарелки с наваленными на них колосьями. Они собирали урожай с разбитых в лесу полей, унося его в общинный амбар — самое большое строение деревни.
Между хижин бродили тощие куры, трясли головами с заваленными набок красноватыми гребнями и выискивали в пыли зёрна. Иногда между ними вспыхивали ссоры из-за неразделённой добычи. Кудахча и хлопая крыльями, курицы налетали друг на друга, норовя выклевать глаза. Проходившие мимо женщины пинками разгоняли драчуний. Возмущённо вереща, птицы разлетались в стороны и принимались за поиски, зорко следя за товарками.
Голопузые ребятишки тут же мешались под ногами мамок и тёток. Временами они тыкались носом в землю, получив невзначай пинок от какой-нибудь дикарки, и принимались громко орать. Мать бросалась на помощь ребёнку, а потом выясняла отношения с виновницей. При этом поднимался ужасный шум, напуганная криками малышня ревела, пока всё не затихало само собой до нового происшествия.
Ребята постарше бегали по деревне, гоняя слонявшихся без дела облезлых собак. Устав от беготни те и другие еле переставляли ноги, лениво вывалив языки, но после короткого отдыха всё начиналось сначала до нового приступа усталости.
Примитивные хижины расходились кругами от мощенной грубо отесанными кусками камня площади, в центре которой возвышались четыре потемневших от времени столба.
К одному из них был привязан человек в форме пилота АБН. Выглядел он неважно, одежда местами разорвана, лицо в синяках, короткие светлые волосы торчат в разные стороны.
«А вот и наш пропавший пилот», — подумал Герхард, прячась за кустом с загнутыми листьями и длинными ползучими побегами. Каждый побег заканчивался фиолетовой розеткой с красноватыми наростами.
Неожиданно один из наростов лопнул, из него вылез скользкий змеевидный росток, извиваясь, подполз к соседнему дереву, обвился вокруг ствола и выпустил тысячи полупрозрачных волосков. Щупая кору, они полезли в стороны, отыскивая мельчайшие трещинки. Найдя лазейку, волоски мгновенно залезли внутрь, чтобы питаться живительными соками обречённого растения.
Герхард перебрался в другое укрытие, хлопки, с какими лопались наросты, сильно отвлекали, к тому же в центре куста-паразита какие-то насекомые устроили гнездо. Они постоянно летали туда-сюда, раздражая гудением и мельтешением перед глазами.
На соседнем пригорке Миллер спрятался за свисающими до земли фигурными листьями невысокого дерева и принялся наблюдать за туземцами.
В это время толпа гомонящих дикарей привела пленников к площади. Заметив добычу охотников, женщины и дети в радостном предвкушении потянулись к столбам.
Когда Стивена и Чан Кай-Ши вытолкнули на лобное место, самый рослый из тапианских воинов подошёл к спецназовцу, жестами велел бросить на землю сумку и автомат. Под вопли и улюлюканье Джонсон опустил на землю тяжёлый баул, рядом положил оружие.
Дикарь повернулся к соплеменникам, что-то прокричал, потрясая копьём. Толпа взорвалась криками, воины запрыгали на одной ноге, женщины подёргали себя за соски, затрясли бёдрами, издавая ухающие звуки.
Стивен смотрел на эти пляски с глубоким спокойствием, тогда как крестьянин дрожал от страха и тихонько поскуливал. Его жёлтое лицо побледнело и стало отливать лёгкой синевой.
Туземец пролаял что-то ещё, племя ответило дружным рёвом, он резко повернулся к Стивену, перевернул копьё и сильно ударил пленника древком в грудь. Раздался глухой звук, толпа взревела, дикарь повторно ударил в бронежилет, потом указал на шлем.
Джонсон помотал головой, плюнул туземцу под ноги и отвернулся. На мгновение над площадью повисла тишина, затем одна из женщин завизжала и тапианы разразились громкими криками.
Дикарь зарычал, коротким тычком древка ударил Стивена в плечо. Тот зашипел и, не собираясь больше терпеть, врезал туземцу. Дикарь завопил как ненормальный, запрыгал на месте, прикрывая подбитый глаз. Остальные воины что-то залопотали и, угрожая копьями, двинулись на обидчика.
Сбоку от Джонсона заверещал Чан. Женщины завопили ещё громче, дети поддержали матерей плачем, даже собаки и те стали выть. Поднялся ужасный шум. В этот момент за спинами наступающих воинов раздался оглушительный грохот.
Дикарки бросились врассыпную. Дети постарше с рёвом цеплялись за юбки, едва поспевая за ними, а малыши, заливаясь радостным смехом, тряслись в плетёных рюкзачках на спинах молодых мамаш.
Ещё недавно грозные мужчины и подростки побросали копья и, негромко поскуливая, сидели на корточках, прикрыв курчавые головы руками. За их спинами Стивен разглядел чумазого мальца, тот сидел на голой земле, возле брошенного автомата. Видно играя с оружием, он случайно нажал на курок, чем и спас чужака от расправы.
Прячась за ширмой из листьев, Миллер видел происходящее в деревне как на ладони. Прошло несколько минут, прежде чем тапианы оправились от случайного выстрела. Осмелев, они вытолкали из тесной кучки побитого дикаря, бросили в спину верёвку. Воин поднял моток с земли, осторожно обошёл Стивена и быстро привязал крестьянина к столбу.
С наблюдательного пункта Герхарду хорошо было видно, как изменилось лицо тапианина, когда тот приблизился к Стиву. Дикарь отступил на шаг, обернулся к столпившимся сзади охотникам. Те поддержали его громкими криками, послали на помощь ещё двоих. Ободрённый туземец залопотал, показывая на столб между пилотом и крестьянином.
Стивен молча отступил, вытянул назад руки. Дикарь юркнул за столбы. На время Герхард потерял его из виду, но вот абориген выскочил перед пленниками и что-то закричал, показывая на глаз.
— Сможешь перевести, — услышал в наушниках Герхард, наблюдая за попытками товарища увидеть проводника. Столбы стояли неровной линией, и Джонсон сильно выворачивал шею, чтобы краем глаза зацепить Чана.
