Медоточивая улыбка на лице Ки сменилась гримасой, похожей на ножевую рану в животе трупа.
– Кому вы поверите – этому разбитому железному негодяю или нам?
– Ему… если у него есть доказательства, – решительно сказал Счастливчик. – Предъяви их или умолкни, новопреставленный Боевой Дьявол.
– Вот вам! – торжествующе прохрипел Боевой Дьявол, выдвигая из своего правого бедра проектор с треснувшей линзой. На стене появилось изображение, оно прыгало и было не в фокусе. Но на нем было хорошо видно, как люди сталкивают Боевого Дьявола в пропасть. Потом проектор затрясся и вывалился на пол. Но дело было сделано. Все глаза – все, какие еще действовали, – устремились на людей.
Тут в защиту себя и своих товарищей выступил Билл.
– Пусть он расскажет, почему мы это сделали. У нас были на то причины – он собирался донести на нас, добиться суда и расстрела за дезертирство. Мы действовали лишь в целях самозащиты. Вроде превентивного удара, о котором так любят распинаться военные. Что еще нам оставалось?
– Многое. Но что сделано, то сделано, – сказал Счастливчик. – Обвинение против вас доказано.
– Расстреляйте их! – злорадно проскрипел Боевой Дьявол.
Люди попятились перед надвигавшейся на них толпой машин. В их глазах появился ужас загнанного зверя. Но выхода не было. Все ближе и ближе подступали машины, протягивая к ним ржавые когти, щелкая погнутыми челюстями. Дальше отступать было некуда – они уперлись спиной в стену. Мстительные металлические руки схватили их. Одна уже расстегнула Биллу ширинку…
– Стойте! – крикнул Счастливчик во всю силу своих стальных легких. – Назад! Назад, говорю я! Из двух неправедных дел не сложить одно праведное. Неужели вы забыли, как называется наша организация? ВЛДП. А что это означает?
– Всепланетная Лига Дезертиров и Пацифистов! – хором прогремели машины.
– А какой у нас гимн?
– «Кто воюет почем зря, тот не проживет и дня!»
– А вторая строчка?
– «Подставляй другую щеку, от войны не будет проку!»
– Вот такие дела, – мрачно сказал Счастливчик. – Как бы ни хотелось нам разорвать вас в клочья, разобрать на колесики, развинтить до последнего болта, мы не можем этого сделать. Этого не допускает наш образ мыслей. Вы будете изгнаны из нашего священного убежища и возвращены в строй, откуда вы сбежали, что и станет для вас достаточным наказанием.
– Ребята, а вы не возьметесь передать моему дорогому командиру Зоцу одно безобидное послание на пленке? – с невинным видом спросил Боевой Дьявол.
Все, не сговариваясь, показали ему кукиш: каждому ясно было, что это будет за послание.
– Идите прочь! – приказал Счастливчик. – Вы объявлены вне закона, изгнаны, отвергнуты. Уходите и заберите с собой ваши низменные помыслы.
– А нельзя взять с собой еще и наши бластеры? – спросил Ки.
Внутри Счастливчика гневно завертелись шестерни.
– Вы испытываете мое терпение. Если через десять секунд вы не уберетесь, я пересмотрю свое решение.
– Еле вырвались, – сказал Билл, когда они вышли из туннеля на открытое место.
– Тихо! – предостерег его Ки. – Орнитоптеру об этом ни слова. Скажем ему, что Боевой Дьявол решил остаться здесь, или еще что-нибудь соврем. Если он что-то заподозрит, мы погибли.
Орнитоптер выплюнул ржавую металлическую жвачку и повернул к ним один глаз.
– Только что переговорил по радио с Боевым Дьяволом. Он велел, когда вернемся, донести начальству, что вы его угробили.
– Мы бы с удовольствием что-нибудь соврали, только это не поможет, – сказала Мита. – Ну и что, донесешь?
– Да нет, конечно. Мне эта война нравится не больше, чем вам. На ней погибла моя сестра и большая часть родственников. Мы будем стоять на своем. Каждый будет рассказывать, какую отвагу проявили все остальные, а потом попросимся в отпуск.
– А что мы скажем про Боевого Дьявола? – спросил Билл.
– Про этого мужественного, верного Боевого Дьявола? – переспросил орнитоптер, яростно вращая глазами. – Он продолжал драться, даже когда эти мерзкие бартрумианцы навалились на него тысячами, миллионами. Стоял насмерть, прикрывая наше отступление, пока не разрядил аккумуляторы до последнего вольта. Отдал свою жизнь, чтобы нас спасти.
– Летаешь ты так себе, – восхищенно сказала Мита, – но сочинитель замечательный.
– Спасибо. Я уже кое-что напечатал, правда, только во второразрядных журналах. А летал бы я куда лучше, будь у меня пропеллер: на хлопанье крыльями уходит слишком много энергии, а подъемная сила у них никудышная. Кстати, давайте-ка хлопать отсюда, пока больше ничего не случилось. У меня назначено свидание с одной орнитоптершей, я давно подумываю о семейном гнездышке.
Всю тряскую дорогу они провели в молчании. Возвращаться никому не хотелось, но другого выхода не было. Орнитоптер, отдохнувший и подкормившийся, развил неплохую скорость. Скоро над горизонтом поднялся Железный город, и они начали снижаться среди башен, которые, наоборот, возвышались к нему. Когда они неуверенно ступили на землю, навстречу вышли адмирал и Вербер.
– Давно бы пора вам вернуться, – радушно приветствовал их адмирал. – Пишите подробные рапорты – они должны быть у меня на столе не позже чем в семь ноль-ноль. А потом мне понадобится доброволец. – Он сердито заворчал, увидев, что все дружно отступили назад, пока не уперлись спинами в стену.
– Трусы! А ведь вы даже еще не знаете, о чем идет речь.
– Ни о чем хорошем, иначе вам это и в голову бы не пришло, – сказал Ки, выразив общее мнение.
– Вам бы все острить. Мне нужен доброволец, который вызовется пробраться во вражескую крепость и отыскать там космолет чинджеров. Потом проникнуть в него и добраться до субэфирного передатчика, чтобы послать нашему военно-космического флоту просьбу о помощи.
– И это все? – спросила Мита, излив в этих словах весь свой сарказм.
– Да, все. И лучше подумайте, как сделать это побыстрее. Вчера мы с Вербером съели последнюю мясодыню. Так что либо приготовьтесь умереть от голода, либо отправляйтесь. Мои исследования закончены, оставаться здесь мне больше незачем. Честно говоря, я соскучился по роскоши и комфорту армейской жизни.
– Офицерской жизни, – проворчал Ки.
– Ну, разумеется! Так вот, у кого есть предложения?
Наступившую тишину нарушил голос, которого они уже давно не слышали:
– Я знаю, как это сделать.
Это был капитан Блай. Весь трясущийся, с налитыми кровью глазами, но трезвый и не под кайфом.
– С чего это вы вдруг решили предложить свою помощь? – спросил Практис с большим подозрением.
– С того, что у меня кончилось зелье. Мне нужно добыть еще.
– Вот теперь верю. И какой у вас план?
