Ты сильная, Падме, очень сильная. Всё будет хорошо. Вот увидишь…
Она открыла глаза:
Бэйл… Где Энекин, Бэйл?
Её взгляд остановился на Оби-Ване. Некоторое время она, не моргая, смотрела на джедая, а потом заплакала, вспомнив всё:
«Эни…».
…Весь её мир – маленький кусочек дерева на истёртом кожаном шнурке…
Весь её мир – рухнувший в одночасье, истаявший под жестоким натиском воздушный замок…
…Он ждал её на одном из боковых выходов набуанского посольства – а она делала вид, что не замечает тайком провожающего её капитана Тайфо. Мужчины на расстоянии кивали друг другу: «Вахту сдал – Вахту принял» – а она улыбалась навстречу таким родным синим глазам, перед тем как опустить на лицо плотную вуаль: «Я сбежала! – Я тоже…»
Окунувшись в промозглость поздней осени, они брались за руки – ведь не важно куда идти. Важно, что они вместе и у них есть несколько часов, которые будут принадлежать только им. А потом Дорме, стараясь не шуметь, будет отпаивать их обоих горячим глинтвейном, когда промокшие и продрогшие, но счастливые, они заявятся в посольство поздно ночью, и сокрушаться на тему того, что неужели на всём Корусканте не нашлось места, где бы не было дождя. А они посмотрят друг на друга и, дружно рассмеявшись, сжимая в ладонях дымящиеся кружки, подумают о том, как весело бродить по столичным крышам, когда миллионы огней будто плывут под их ногами, и угадывать в их мерцающих контурах названия множества созвездий ИХ Мира. И Падме так и будет сидеть, попросту, с ногами забравшись на диванчик в своей собственной приёмной и не давая снять с себя тёплый джедайский плащ с подвёрнутыми до локтей рукавами, пока не начнёт клевать носом, сквозь дремоту слушая шутливую перебранку между Энекином и своей верной подругой. А потом Дорме тихонько уйдёт, убедившись, что её нечаянные подопечные согреты и накормлены, и они останутся вдвоём, чтобы расстаться на рассвете, вновь окунувшись в это страшное и ставшее таким близким слово – ВОЙНА.
И всё начнётся сначала – Сенат, гудящий как растревоженный улей. Она в ложе Набу. Рядом друзья – такие же горячие головы, как она. Строгий аристократичный Бэйл Органа с Альдераана. Неугомонная и любопытная Мон Мотма – совсем ещё юная, не растерявшая восторженного идеализма сенатор с Чандрилы. Канцлер, взывающий к всеобщему спокойствию и уверяющий, что ситуация под контролем. Экономический кризис, нависший над ними грозящей вот-вот сорваться лавиной. Нескончаемые сводки с фронтов. Списки погибших командиров. И всякий раз замирающее в страшном ожидании сердце. И такая неуместная рядом с всемирной скорбью радость и тихий шёпот: «Жив…»
… Кто-то был рядом. И этот кто-то не был ни Бэйлом, ни Оби-Ваном. Падме открыла глаза – мир дрожал и покачивался. Подумала о том, что ей всё же умудрились что-то вколоть, боль утихла, и она уснула. Серый ребристый потолок над головой. Вокруг… Неважно – космос или ничто гиперпространства. Осторожно повернула голову. Сон не прекратился – прямо на неё смотрели грустные глаза магистра Йоды…
«Учитель Йода…» - она привстала на локтях, но маленький джедай знаком велел ей лежать. «Слушай, девонька, времени мало у нас… - Йода кивнул на спящего в кресле Оби-Вана. – Знать незачем им, что был я здесь…» «Магистр, но как вы? Откуда?» «М-м-м, а ты? - Йода шевельнул ушами. – А?»
Падме осторожно опустилась на постель – она уже и сама не знала, как умудрилась спрятаться на «Тантиве», проскользнув по трапу перед самим стартом и вжавшись в подвернувшуюся нишу. Да ещё затащив туда же увязавшегося за ней болтуна ТриПиО и приказав тому замолчать – золочёный дроид, как заведённый трещал о том, что мастер Эни велел ему позаботиться о ней и малышах. Но ведь она должна была, должна! Должна была сама поговорить с мужем, и с Кеноби, и с Бэйлом. Она не успела…
Сами собой потекли слёзы, застилая свет и не давая вздохнуть.
«Не плачь. Горевать нет времени сейчас. О детях своих подумай. Для того и я здесь…»
«Магистр, вы нам поможете?» Йода затряс головой: «Нет… Оби-Ван справится. Сейчас «Тантив» выйдет из прыжка». «Уже Альдераан?». Йода опять затряс головой, словно в досаде, что эта маленькая женщина с потёками слёз на перемазанном копотью лице не понимает его. С тихим сипом открылась дверь, и вкатился R2, такой же закопченный, как и все на этом корабле. «Выйдет на небольшой промежуток. Так надо. Придёт время, когда понадобится помощь моя тебе. Я ждать буду. А ты запомни – система Дагоба. Знает дроид…». «Я запомню… Магистр Йода! Правда, что Энекин…» Внимательный взгляд мудрых глаз: «Сердце своё слушай – лишь оно истинно. Ты многое знаешь, что мне неведомо». «Учитель, скажите мне…» Джедай пристально посмотрел на неё, отрицательно качнув ушами: «Нельзя избежать неизбежного… На проигрыш свой поставил я. Не на Силу – на Человека. Поймёшь – простишь…». Йода провёл над ней трёхпалой лапкой: «А сейчас отдыхай – понадобится сил много тебе. И Сила будет с тобой… Прощай».
Падме ещё слышала тихонький, осторожный стук палочки Йоды, быстрый шёпот магистра над подозрительно крепко спящим Кеноби, перед тем как её опять повлекло, закружило и опрокинуло в спасительное забытьё…
…Множество знакомых и незнакомых лиц. Банкет по случаю чудесного спасения Верховного канцлера. Она пробиралась сквозь толпу приглашённых…
…Даже спустя продолжительное время её преследовал гул разорванного неба и объятый пламенем флагман Торговой Федерации, медленно падающий на город.
Зрелище было настолько нереальным и ужасающе-прекрасным, что народ на многочисленных балконах и открытых площадках Правительственного Сектора замер, не в силах пошевелиться в преддверии катастрофы. На одном из пандусов здания Сената оказалась и небольшая группа политиков. Перерыв в экстренном заседании Сената – в небе над Корускантом шло самое крупномасштабное космическое сражение за два этих кошмарных года – позволил столпившимся вокруг Амидалы сенаторам обсудить и незавидное положение республиканского флота, и захват сепаратистами канцлера почти что в узком кругу.
«Тянет…», - сказал кто-то невдалеке от неё.
Флагман боролся. Нет, не за своё уже почти прекратившееся существование. Неизвестный пилот выжимал последнее из вспыхнувшей в верхних слоях атмосферы громадины, уводя гибнущий корабль прочь от жилых кварталов.
«Странно, сепаратисты не станут так заботиться о гражданском населении». Падме обернулась – рядом стоял Органа. На её вопросительный взгляд он пожал плечами: «Судя по всему, там командуют наши доблестные республиканские самоубийцы». Падме, фыркнув, отвернулась – Бэйл был бы просто отличным парнем, если бы не проскальзывающий время от времени высокомерный цинизм. Флагман неожиданно задрал нос, выровняв на мгновение своё затянувшееся падение, и с протяжным рёвом ушёл за горизонт – туда, где располагалась промышленная зона. С воем помчались по вмиг опустевшим трассам корабли пожарной охраны. Вдалеке что-то глухо громыхнуло. Повалили клубы дыма. В ту же минуту прозвучал сигнал, призывающий сенаторов занять свои места и продолжить заседание.
