знать? Или, может, всё это — часть испытания? Что, если комиссия должна была убедиться в том, что это я, именно я сам, желаю связать всю свою будущую долгую жизнь с космосом и экспансией человечества?
И вот называют мою фамилию.
С этого момента я вдруг успокоился, будто рубильник дёрнули.
Я прошёл через автоматические двери и оказался в длинном светлом помещении, в конце которого стоял стол, за которым сидели трое в медицинских халатах. Они сосредоточенно листали разложенные на столе документы.
Один из врачей поднял взгляд, посмотрел на меня мельком и сказал:
— Гордей Захаров, заявка номер два ноль три семь семь ноль пять, — сказал он.
— Регистрация, — ответил кто-то из угла зала, должно быть, отвечавший за протокол.
— Почему хотите лететь? — Спросил врач.
Тонкие стёкла его очков блеснули; он поправил оправу.
Странно, но я не ожидал этого вопроса вот так сразу, в лоб. Даже не готовился к нему, рассчитывая, что нужные слова придут в голову сами. Но теперь, в этот момент, ничего путного не придумывалось.
Пауза затягивалась.
— Гордей? — переспросил доктор, глядя нейтрально-участливо.
Интересно, что он сам чувствует, глядя на тех, кого отбирает для полёта в вечность?.. хочет быть одним из нас? Или его это вообще не интересует?..
Врач выглядел скучающим. В его глазах, кроме профессиональной вежливости, была только усталость. Я вдруг отчётливо понял, о чём он думает: представляет, как вернётся домой, примет душ, расположится на любимом диване, включит программу или фильм, а, может, достанет книгу… наверняка он живёт в большом доме. И у него частенько гостят дети, которые уже наверняка взрослые. Не знаю как, но я чувствовал, что ему повезло. Его семья мало пострадала. А у детей, возможно, уже есть внуки. Судя по его возрасту такое вполне возможно; он точно из «поколения дедов».
И тут я понял, как отвечу.
— Мне любопытно, — сказал я. — Очень хочется узнать, что там. На Земле, как мне кажется, не осталось ничего такого, что могло бы меня удивить.
Доктора переглянулись.
— Вы уверены, что отвечаете совершенно искренне? — продолжал врач. — Большинство хочет полететь ради того, чтобы жить вечно.
— Очень долго — не значит вечно, — возразил я. — Мне попадались вечные, которые прожили куда меньше, чем изначально рассчитывали.
Доктор кивнул, потом шлёпнул печатью по одному из документов и сказал:
— Раздевайтесь и проходите в диагностическую.
Я кивнул и двинулся в указанную им сторону, где было что-то вроде небольшого шкафа для вещей.
Диагностическая представляла собой небольшую комнату, в центре которой стояла кушетка, покрытая одноразовой простынею. Тут было полно оборудования: дистанционные сканеры последнего поколения, ещё какие-то штуковины, назначения которых я не знал.
Странно. Я думал, что медицинские формальности давно позади — я проходил всех врачей неоднократно за последние месяцы с тех пор, как мы с Лилей подали заявку. А тут, получается, всё заново.
Ко мне подошла ассистентка в халате, маске и защитных очках.
— Ложитесь на спину и следуйте указаниям, — сказала она.
Я лёг, как было указано. Тут же моё тело облепили датчики. Это было довольно неприятно: если бы предупредили — я бы хотя бы побрился.
— Гордей, посмотрите на экран, пожалуйста, — попросил голос из динамиков.
Только теперь я заметил, что к потолку прикреплена огромная ЖК-панель. В этот момент она включилась, и по ней побежали разные кадры.
Поначалу это было что-то нейтральное, вроде пейзажей. Потом пошли сцены насилия. Потом что-то откровенное и возбуждающее. Затем — фрагменты из мультфильмов, которые я смотрел в детстве, и дальше, по кругу.
Это продолжалось минут пять-десять. Потом экран погас.
— Спасибо, можете приводить себя в порядок, — сказал тот же голос. — Одевайтесь и пройдите дальше по коридору для оформления формальностей.
Я вышел из смотровой в противоположную дверь и оказался в небольшом коридоре, стены которого было покрыты серой краской. На одной из них была нарисована лаконичная стрелка, ведущая к единственной двери на его противоположном конце.
За дверью оказался небольшой кабинет, где за офисным письменным столом, среди груды казённых папок сидела пожилая женщина. Увидев меня, она чуть опустила очки и смерила меня внимательным взглядом.
— Гордей, верно? — спросила она.
— Ага, — кивнул я.
— Что ж, присаживайтесь, — она указала на кресло напротив, — не передумали?
— Нет.
— Вот и отлично. Ваш психпортрет уже готов, вы хорошо вписываетесь в экипаж звездолёта первой серии. Планируемое название… — она подняла одну из папок и, покопавшись в ней, продолжила: — «Москва». Корабль уже строится.
— Отлично, — широко улыбнулся я.
— Если отлично — тогда требуется ваше формальное согласие на инъекцию, — продолжала женщина. — Вы ведь в курсе возможных последствий, верно?
— Да, — сухо ответил я, — верно.
— Система устроена таким образом, что кандидаты не получают время на охлаждение, — продолжала она. — После того, как согласие будет подписано, отказаться вы не сможете. Даже если процедуру придётся провести насильно. Это регламентировано специальным актом Высшего Революционного суда, который не подлежит обжалованию. То есть, вы должны понимать, что это решение необратимо. Уже сейчас. Раз и навсегда. Хотя время инъекции вы вправе выбирать сами, — она снова поправила очки. — Если вам интересно, это сделано для совсем юных кандидатов, каким длительное пребывание в их актуальном биологическом возрасте может оказаться не слишком комфортным.
— Меня устраивает мой возраст, — ответил я.
— Хорошо, — женщина снова улыбнулась и протянула бумагу с ручкой, — тогда подписывайте.
На несколько секунд я задержался.
«Что, если Лиля отказалась? Что, если она не собирается лететь, и просто не смогла мне сказать об этом?» — подумал я.
А потом вдруг понял, что это не имеет значения. Потому что это было моё решение. Моё — и ничьё больше. Было бы большой ошибкой лететь в космос только ради девушки, какой бы замечательной она не была.
Я подошёл и уверенным росчерком поставил подпись под документом.
— Когда будете делать инъекцию? — поинтересовалась женщина. — До вашего отлёта ещё пара лет. Вы успеете закончить образование и пройти интенсив космической подготовки. Процедура возможна в любой момент вплоть до месячного срока до назначенной даты. Чтобы… — тут она немного запнулась, — чтобы успели проявиться все возможные эффекты.
— Я понимаю, — кивнул я.
— Тогда вам дальше. В конце коридора налево, — улыбнулась женщина и после небольшого колебания добавила: — удачи.
— Спасибо, — ответил я.
Гордей успел втянуться в исследовательскую рутину, помогал теоретикам по смежным специальностям по мере возможности. Подготовка к колонизации шла планомерно. Мало у кого на борту остались сомнения в том, что Лада — их новый дом, по крайней мере, на следующие несколько сотен лет.
Его беспокоила ситуация с «непрошенными пассажирами». Как только появилось немного свободного времени, он навёл справки относительно прошлого Кирилла. Пришлось немного попутать следы, обращаясь к разным статьям базы данных о Вечных, но поиски были не долгими. И тут его ждал сюрприз.
Кирилл Владимирович Высоцкий. Олигарх, один из Вечных. В далёком прошлом один из магнатов айти-рынка России. Отличился тем, что в конце Гражданской сдался революционным властям на условиях сохранения жизни. При том, что он обещал поделиться тем, что ему было якобы известно об искусственном интеллекте и деталях Отключения.
По официальной версии, он пытался обмануть Революционные власти, выдавая дезинформацию о бункерах спрятавшихся Вечных, один из которых я, кстати, когда-то штурмовал с Колей.
Его судили. Был довольно громкий процесс, на который я не обратил внимания только потому, что занимался подготовкой к полёту. В результате этого процесса Высоцкого приговорили к исключительной мере, и это был единственный смертный приговор Революционной власти с момента установления Республики. Сам по себе этот факт был довольно удивительным — а тут так тем более.
Приговор в исполнение был приведён в одном из учреждений, расположенном на крайнем Севере, путём введения смертельной инъекции, если верить официальной версии.
«Что ж. Расчёт обитателя „шара с мозгами“ оказался верным», — подумал Гордей. Ему стало любопытно. Достаточно любопытно для того, чтобы он рискнул активировать коммуникационный канал в своей каюте, разумеется, приняв соответствующие меры безопасности, имея наготове мощный импульсный генератор.
— Гордей? — спросил обитатель сферы, получил доступ к каналам коммуникации. — Мы успели
