Единственное, что всегда оставалось для него табу, – разработка оружия. В этом Горевски был категоричен. Какую бы сумму ни предлагали – отказывался всегда.
Был случай, когда его пытались заставить предать собственные принципы угрозами. Либо он лезет в банки данных «Эстерналь Лаборатори» – ведущего производителя волновых мини-генераторов, либо… ему по кусочкам доставят тело подружки.
Почему не родителей?
Папенька все еще оставался в системе – не подберешься, а маменька… Она пользовалась такой популярностью, что, случись что, достали бы из-под земли и растерзали на месте.
Что удивляло в этой истории, девчонка была случайной, тот с ней лишь несколько ночей и провел. На взгляд многих из наших, с которым я была абсолютно не согласна, он мог просто забыть о ее существовании. Одна из десятков, если не сотен. Говорили, он мог сменить и троих за день.
Так ведь нет, Робин Гуд доморощенный! Выкрал у несостоявшегося заказчика не только барышню, но и часть данных испытаний по новому образцу, которые передал «Эстерналь».
С тех пор те из ведущих производителей стали единственными. О сумме, которую получил Горевски за свою «благотворительность», узнать нашей службе так и не удалось.
А около полугода тому назад прошло сообщение, что во время взрыва экспериментальной установки по выращиванию каких-то суперзасекреченных ботов был обнаружен его ДНК. Потом нашлись свидетели, видевшие его незадолго до этого поблизости от цеха. А еще чуть позже информацию, что это и был заказ, за который взялся Валесантери, подтвердили и осведомители из высокопоставленных. Имелись у нас и такие.
Не скажу, что мы были очень расстроены подобным поворотом событий, если только я, но совершенно по иным причинам, однако осадок присутствовал. Играть с Горевски было интересно. Каждый из нас считал делом чести рано или поздно, но поймать его.
Вот только в руки он так просто не давался. Уходил из таких ловушек, что мы только диву давались. Входили следом за ним в окруженное со всех сторон сканерами здание, а его там словно и не было. Даже самые хитроумные средства слежения, которые мы добывали не всегда законным путем, не могли подсказать, как он это сделал.
Из нашего отдела кто только не клялся, что уж он-то…
Теперь потягаться с неуловимым Валесантери предстояло мне.
Когда Шаевский пришел препроводить меня на званый ужин, я была уже готова. По легенде, я – известная в определенных кругах журналистка, славившаяся редкими, но весьма необычными репортажами на темы, которые обычно мои собратья по клавиатуре предпочитали обходить стороной. Ну, кто будет выявлять злоупотребления в той самой армии, которая нас успешно охраняет?! Только самоубийца.
Я именно такой и была. Писала сама, когда было время и настроение, так что прикрытие имела вполне реальное. Захочешь подкопаться – не удастся.
– Обойдемся без комплиментов, господин капитан, – резко заявила я своему сопровождающему, когда он попытался открыть рот.
Что делало ему честь, взгляд, которым он меня окинул, был практически лишен сексуального подтекста. Просто быстрый и цепкий взгляд, который заставил меня сомневаться в той роли, которую он играл на корабле.
– Я всего лишь хотел предупредить, госпожа Элизабет, что вам стоит сменить обувь, – как ни в чем не бывало отреагировал тот. – Вы можете сломать каблук.
Если он рассчитывал меня смутить – зря надеялся. Я и без него знала, что ходить на моих шпильках если где и можно, то только по каюте. Коридоров, в отличие от пассажирских лайнеров, здесь не было, только ярусные галереи из похожего на соты металлопластика.
Шаевский дал повод собой заинтересоваться, я решила последовать предупреждению выработавшегося за годы службы чутья. А оно говорило, что лучше выглядеть глупой и капризной, чем умной и опасной. Выставлять себя совсем уж дурой я не собиралась – как-никак, а журналистское реноме существовало, и закрыть глаза на этот факт было нереально, но добавить надменности в образ оно нисколько не мешало.
Насмешливо улыбнувшись Виктору – он позволил так себя называть, когда я намекнула, что для него буду просто Элиз, вернулась в каюту. Присев на самый краешек лежанки, олицетворяющей одновременно и постель, и тахту, закинув ногу на ногу, распустила шнуровку одной туфельки. Перекинула ногу, повторила то же самое и со второй.
– Не подадите? – показала взглядом на танкетки, стоявшие у самого входа.
Не сказать, что специально планировала это развлечение, но… грех не воспользоваться тем, что само идет в руки.
– По корабельному Уставу я не имею права заходить в вашу каюту, – невозмутимо отозвался тот. Словно перед ним не сидела симпатичная барышня.
– Хотите сказать, что вы никогда не нарушали Устав?! – недоверчиво воскликнула я, добавив во взгляд зарождающейся ярости. Чтобы встать и сделать четыре шага, отделявшие меня от обуви, я даже не подумала.
Игра выглядела примитивно, но иногда и она давала результат. Кажущаяся мужественность не всегда означала твердый характер.
Единственное, что меня несколько ограничивало в методах, – прикрытие тенью. Напарником мог быть кто угодно, даже этот самый Виктор. Данные о сотрудниках отдела поддержки были только у директора Службы Маршалов, и использовали их до первого контакта. Еще одна причина для нас действовать чисто, от этого зависело будущее других.
Капитан на мгновение опустил ресницы – ох, и не понравилось же мне это! Потом с едва прикрытой улыбкой издевкой в голосе произнес:
– Я был в группе Майского.
Не знаю, на что он рассчитывал, делая это признание, но я просто встала и прошла босиком эти четыре шага. Этот парень знал не понаслышке, кто такая журналистка Элизабет Мирайя, но это не означало, что я не смогу подобрать к нему ключик.
Если понадобится, конечно.
Полковнику Майскому и его команде не повезло встретиться со мной в недобрый для них час. Оторвалась я на этом деле по полной, продемонстрировав все прелести выпущенной на свободу стервы.
Ничего другого мне тогда не оставалось.
Задача у меня была не из легких. Цель – маньяк и садист Оли Ваер. Брали его трижды, в двух случаях ему удавалось сбежать еще по дороге в тюрьму. Скользкий, хитрый, великолепно знающий психологию людей и умеющий извлекать пользу из этих знаний.
Взять-то я его взяла, но… по документам он значился воякой, да еще и дезертиром, по его следу как раз и шла группа полковника.
Так что я правильно угадала, мальчик, стоявший напротив меня, не относился к разряду безобидных. Служба безопасности, если ничего не изменилось за последние два года, а то и что посерьезнее.
