Короткий стержень был еще необычнее. Запаянный в прозрачную оболочку, он было невероятно блестящим, и казался декоративной безделушкой. Но Майлз был уверен: осмотр под микроскопом обнаружит чрезвычайно плотную схемотехнику электронных цепей. Один конец устройства был плоским, другой покрывал рисунок, похожий на печать.
— Похоже, это куда-то вставляется, — заметил он Айвену, поворачивая стержень на свету.
— Может, это вибратор, — хихикнул Айвен.
Майлз фыркнул.
— У гем-лордов, кто знает? Но нет, не думаю.
Канавки печати на торце изображали какую-то когтистую хищного вида птицу. В глубине выгравированного рисунка угадывались металлические нити электронных контактов. Где-то у кого-то есть ответная часть, устройство с вырезанным на нем узором кричащей птицы, с комбинацией кодов, которые освободят крышку, освобождая… что? Другой кодовый узор? Ключ от ключа… Все же узор был чрезвычайно элегантен. Майлз улыбнулся совершенно восхищенный.
Айвен глядел на него с тревогой:
— Ты ведь намерен вернуть это, правда?
— Конечно. Если попросят.
— А если нет?
— Полагаю, оставлю на память, как сувенир. Слишком милая вещица, чтобы взять и выбросить. Может, отвезу ее домой, в качестве презента Иллиану, пусть его ребята из шифровальной лаборатории поиграют с этой штучкой для тренировки. Им ее где-то на год хватит. Это не кустарная поделка, это даже я понимаю.
Прежде чем Айвен придумал новые возражения, Майлз оттянул свой зеленый китель и опустил устройство во внутренний нагрудный карман. С глаз долой — из сердца вон…
— А вот это не хочешь себе оставить? — протянул он кузену нейробластер.
Определенно, Айвен хотел. Купившись на такой дележ трофеев, Айвен, теперь соучастник преступления, спрятал миниатюрное оружие под своим кителем. Припрятанное оружие и тайна его происхождения помогут Айвену, как рассчитывал Майлз, хранить серьезность и быть официально вежливым в течение всей предстоящей процедуры высадки на станцию.
Наконец диспетчер направил их к новому причалу. Они пришвартовались на два причальных кармана выше, чем тот, к которому их направили вначале. На сей раз двери открылись без приключений. После мгновения нерешительности, Айвен вышел через гибкий переходной рукав. Майлз последовал за ним.
В сером помещении, почти идентичном тому, куда они попали в первый раз, — разве что чуть почище и лучше освещенном, — их ожидали шесть незнакомых людей; посла Барраяра Майлз узнал сразу же. Лорд Форобьев, был человеком крепкого сложения, около шестидесяти стандартных лет, с острым взором, улыбающимся, но сдержанным. На нем был мундир в цветах его дома: красного вина с черной отделкой, скорее формальный в данной ситуации, подумал Майлз. Его сопровождали четыре охранника в барраярской зеленой форме. Два официальных лица цетагандийской станции, в лилово-сером облачении почти того же стиля, какой был у незнакомца, только у них покрой был посложнее, держались чуть в стороне от барраярцев.
Только два станционера? А где же гражданская полиция, цетагандийская военная разведка, или, на худой конец, хотя бы частные агенты какого-нибудь гем-клана? Где же допросы и следователи, которых Майлз собирался анализировать?
Вместо всего этого Майлз осознал, что приветствует посла Форобьева так, как он и репетировал, словно ничего не произошло. Форобьев принадлежал к поколению отца Майлза, и фактически получил от него это назначение, когда Граф Форкосиган еще был регентом. Форобьев удерживал этот критически важный пост вот уже шесть лет, оставив карьеру военного ради служения Империи на мирном поприще. Майлз подавил сильное желание отдать честь, и отвесил послу положенный легкий поклон.
— Добрый день, лорд Форобьев. Мой отец шлет вам личные приветствия и эти послания. — Майлз протянул послу опечатанный дипломатической почтой диск, что было должным образом замечено цетагандийцем, и о чем тот сделал пометку в отчете.
— Шесть предметов багажа? — вежливо спросил цетагандиец, наклонив голову, когда пилот капсулы стащил их на приготовленную гравиплатформу, отдал Майлзу честь и вернулся на свой корабль.
— Да, это все, — ответил Айвен. На взгляд Майлза, Айвен держался озабоченно и не слишком уверенно: контрабанда жгла ему карман. Впрочем, цетагандийский чиновник не мог читать выражение лица кузена так же хорошо, как мог Майлз.
Цетагандиец махнул рукой, и посол кивнул своим охранникам. Двое из них отделились и отправились сопровождать платформу с багажом на ее пути через цетагандийскую инспекцию. Цетагандийцы опечатали причальный порт и увели за собой парящую платформу.
Айвен с тревогой проводил ее взглядом.
— Надеюсь, мы получим наши вещи назад?
— Рано или поздно. После некоторых задержек, если все пойдет как обычно, — ответил Форобьев с иронией. — Как прошло путешествие, джентльмены?
— Совершенно без происшествий, — выпалил Майлз прежде, чем Айвен успел открыть рот. — Вплоть до самого прибытия. К этому причалу обычно направляют всех гостей с Барраяра, или нас перенаправили в силу каких-то иных причин? — Краем глаза он следил за оставшимся цетагандийским чиновником, наблюдая за его реакцией.
Форобьев кисло улыбнулся:
— Отправляя нас к служебному входу, цетагандийцы просто разыгрывают с нами маленькую сценку, чтобы вновь подтвердить наш статус. Вы правы, эти оскорбления делаются намеренно, чтобы отвлечь наши умы. Я запретил себе отвлекаться на подобные выходки несколько лет назад, чего и вам советую.
Цетагандиец совершенно не отреагировал. Форобьев жаловал его своим вниманием не больше, чем предмет меблировки. Очевидно, действуя подобным образом, он оказывал ответную любезность. Это казалось ритуалом.
— Спасибо, сэр. Я последую вашему совету. Гм… Вас тоже задержали? Нас задержали. Сперва они разрешили нам пристыковаться, а потом сразу отправили нас прохлаждаться обратно.
— Их хлопоты в эти дни, кажется, особенно замысловаты. Считайте, что вам была оказана честь. Сюда, прошу.
Как только Форобьев отвернулся, Айвен бросил на Майлза вопросительный взгляд. Майлз тихонько покачал головой: «Подожди…»
Следуя за внешне невозмутимым цетагандийским станционным чиновником в окружении двух охранников посольства, молодые люди в компании Форобьева поднялись на несколько этажей по станции вверх. Планетарный шаттл барраярского посольства был пристыкован к настоящему пассажирскому причалу. Он был оснащен комнатой отдыха для VIP с собственной системой искусственной гравитации в гибком переходном рукаве, так что никому не приходилось парить в невесомости. Тут они расстались со своим цетагандийским сопровождающим. Оказавшись на борту, посол, казалось, немного расслабился. Он усадил Майлза и Айвена в роскошные мягкие кресла, расставленные вокруг жестко закрепленного стола с комм-панелью. Отреагировав на кивок Форобьева, охранник предложил им, пока они ожидают багаж и разрешение на вылет, выбрать напитки. Следуя примеру Форобьева, они остановились на особо старом барраярском вине. Майлз едва пригубил, предпочитая сохранять свою голову ясной, в то время как Айвен с послом завели беседу об их перелете и общих знакомых среди форов дома. Похоже, Форобьев был лично знаком с матерью Айвена. Майлз не обращал внимания на то, как Айвен время от времени приподнимал бровь, молчаливо приглашая кузена присоединиться к их беседе, а может, и рассказать все лорду Форобьеву об их небольшом приключении с незнакомцем, так?
