— Сожалею… — Он смущённо пожал плечами.
— Пустяки, — оборвала дама, протягивая руку. — Вы ведь Релстох Суссепин, правильно?
— Да. — В голосе мужчины прозвучало удивление.
— Дизиэт Сма, — женщина чуть наклонила голову.
— Да, конечно, я знаю… — Гость явно терялся под её внимательным взглядом. — Рад вас видеть…
— Взаимно. Мне доводилось слышать некоторые ваши сочинения.
— Замечательно! — Он по-мальчишески захлопал в ладоши.
— Разве я сказала, что они мне понравились? Улыбка сползла с его лица.
— Это жестоко.
— На самом деле я от них в восторге, — Дизиэт смущённо улыбнулась, как бы признавая, что пошутила неудачно.
Мужчина рассмеялся с явным облегчением, и Сма почувствовала, что ловушка сработала, теперь он полностью в её руках. Увлекательная (впрочем, в этом надо ещё убедиться) игра началась!
— Меня обрадовало и смутило ваше приглашение. — Глаза мужчины блеснули. — Здесь все такие важные… — Он пожал плечами, — вот почему я…
— Разве вам не кажется, что композиторы не менее важны для общества, чем политики, военные? — В голосе Дизиэт прозвучал лёгкий укор.
— Что касается меня, то я не особенно знаменит. Вот Свантрейг или Ку…
— Да, карьеру они себе сочинили отличную, — согласилась она, — а вот музыку…
«Вероятно, вопрос о комиссионных лучше решить прямо сейчас, не откладывая. Неизвестно, как будут развиваться события, и аванс может оказаться слишком мал. Но сейчас все в моей власти, поэтому нельзя упускать момент».
Он посмотрел ей в глаза:
— Вы мне льстите, госпожа Дизиэт.
Она бросила на своего собеседника один из своих не раз отрепетированных перед зеркалом, а также испытанных на многочисленных поклонниках взглядов, затем чуть приподняла подбородок и повела плечами. Язык тела понятен всем, и на лице предполагаемой жертвы отразилась весьма богатая гамма чувств, от смятения до алчности. Сма глубоко вздохнула.
— Эй!
Удивлённый взгляд Релстоха Суссепина переместился с выреза платья куда-то в пространство. Дизиэт медленно обернулась.
— Что надо?
Дрон, напоминавший небольшой металлический чемодан, подлетел к её лицу.
— Дело дрянь, дорогуша, — сообщил он и метнулся в сторону. Сма нахмурилась.
— Господин Суссепин, даже не знаю, как сказать… вы не могли бы…
— Да-да, конечно, я уже… — Гость быстро проскользнул мимо, виновато кивнув на прощание.
— Наверное, мы сможем поговорить позже…
— Да, мне бы этого очень хотелось, — не останавливаясь, произнёс композитор. В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование.
Женщина вновь повернулась к добродушно гудевшему дрону, который делал вид, что разглядывает пёстрый цветок, погрузив в него короткий носик.
— Значит, как ты меня назвал? «Дорогуша»?!!
Вокруг дрона вспыхнуло яркое сияние — но смесь лилового сожаления и красно-серой озадаченности выглядела не очень убедительно.
— Извини, Сма, просто вырвалось. Она нервно пнула попавшую под ноги сухую ветку.
— Ну?
— Едва ли эта новость вам понравится, — тихо пробормотал дрон и на всякий случай немного отступил, окрасившись в тёмно-бордовый цвет печали.
Сма, оглянувшись, присела на торчавший из земли большой узловатый корень.
— Закалве, не так ли?.. — Она нервно теребила расшитый золотом подол парадного платья.
Дрон мгновенно вспыхнул разноцветной радугой. «Надо же, его удивление вполне искренно», отметила она про себя.
— Чёрт побери, — произнёс робот. — Откуда вы знаете?
Она пожала плечами.
— Обыкновенная человеческая интуиция. Просто сейчас такое время — жизнь день ото дня становится все приятнее и приятнее. — Дизиэт, откинувшись назад, коснулась затылком шершавого ствола. — Итак?
Дрон по имени Скаффен-Амтиско опустился пониже.
— Нам нужно его вернуть, — доверительно сообщил он.
— Я так и думала, — вздохнула Сма и нервно стряхнула с плеча какое-то насекомое.
— Ну да. Этим должен заняться лично он.
— А должна ли с ним быть лично я?
— Таково единодушное решение.
— Чудесно, — кисло отозвалась Дизиэт.
— Хотите ещё услышать новости?
— Хорошие?
— Вообще-то не очень.
«Черт, мог бы выложить все сразу!»
— Вы отправляетесь завтра.
— Не может быть! — Она уткнулась лицом в ладони и глухо пробормотала: — Ты шутишь…
— Нет.
— А как быть с этим? — Сма махнула рукой в сторону дверей. — С конференцией, с подкупленной толпой? А три года работы? И что ждёт эту дурацкую планету?
— Конференция состоится.
— О, разумеется, но как же теперь моя «решающая» роль?
Дрон захватил полями прутик необычной расцветки и поднёс к сенсорной полосе на передней панели корпуса.
— Слушай, я знаю, что подобный расклад тебе не нравится.
— Нет, Скаффен, дело не в этом. — Сма стремительно поднялась и подошла к прозрачной стене оранжереи. Она стояла, прижавшись лбом к прохладному стеклу, словно упорно хотела что-то рассмотреть в чёрной, непроглядной ночи.
— Диззи, — Дрон ласково потёрся о её плечо.
— Не смей называть меня Диззи!
— Сма, она ведь не настоящая. Это копия — электронная, химическая и ещё Бог весть какая, но все равно машина. Совсем не живая, не клон и не…
— Я знаю, что это такое.
— Нам нужно твоё решение, Дизиэт.
— Это мне тоже известно.
— Разумеется, ты можешь остаться здесь, — в голосе Скаффена слышалось заметно искреннее сочувствие. — Мирная конференция, безусловно, важна, и необходим кто-то, способный сгладить острые углы. Это даже не обсуждается.
— Но почему я должна все бросить и куда-то мчаться?
— Помнишь Вуренхуц? Мир продлился ровно сорок лет, но сейчас все рушится. Закалве работал с человеком по имени…
— Майчай? — Дизиэт сдвинула брови, пытаясь вспомнить.
— Бейчей. Цолдрин Бейчей. После нашего вмешательства он стал президентом Скопления. Пока власть была у него в руках, удавалось поддерживать мир. Но восемь лет назад Цолдрин ушёл в отставку и занялся философией. — Дрон издал звук, похожий на вздох. — Сейчас Бейчей живёт на планете, правительство которой нам враждебно. Кое-где уже вспыхивают мелкие конфликты. Война, в которую будет вовлечено все Скопление, к сожалению, неизбежна.
— А Закалве?
— Где-то рядом. Надо попытаться убедить Бейчея, что он как никогда нужен всем, но сначала его следует найти. Возможно, на это уйдёт много времени.
— А мы не можем заменить его клоном?
— Эти двое очень хорошо друг друга знают, чтобы сработал какой-нибудь трюк. Тут придётся разбудить слишком много воспоминаний.
— Да, — согласилась Дизиэт, — слишком много воспоминаний… — Она поёжилась. — А как насчёт тяжёлой артиллерии?
