В приемной сидела смуглая женщина лет тридцати пяти, с суровым проницательным взглядом.
- Вам назначено время?
- Нет,- сказала Джин,- но у меня срочное дело. Секретарша поколебалась, затем склонилась к интеркому.
- Вас хочет видеть молодая леди - Джин Парле. Новое дело.
- Очень рад.
Секретарша кивнула в сторону дверей:
- Вы можете войти.
«Она не такая, как я,- подумала Джин.- Потому что я есть то, чем она была и хочет стать снова».
Майкрофт оказался крепким мужчиной средних лет с приятным лицом. Джин сразу напряглась. Если вам кто-либо нравится и знает об этом, то чувствует себя обязанным советовать и вмешиваться. Она не желала ни советов, ни вмешательства. Она хотела два миллиона долларов.
- Очень рад, молодая леди,- сказал Майкрофт,- Чем могу служить?
«Он обращается со мной как с ребенком»,- подумала Джин, а вслух сказала:
- Я хочу совета. По поводу порядка наследования. У меня есть сто долларов. Когда вы насоветуете мне на сотню, дайте знать, и я уйду.
- За сотню долларов можно купить множество советов,- добродушно произнес Майкрофт.- Советы дешевы.
- Но не советы юриста.
- Что вас беспокоит? - перешел к делу Майкрофт.
- Вы учитываете, что весь наш разговор должен быть строго конфиденциальным?
- Разумеется.- Улыбка адвоката стала вежливо-официальной.
- Здесь нет ничего незаконного, но я не хочу, чтобы через вас просочились какие-либо намеки тем людям, которые заинтересованы в деле.
Майкрофт выпрямился за своим столом.
- От адвоката всегда требуется уважение к доверию клиента.
- Ладно… Ну, тогда так…- И она рассказала ему о Фосерингее, о станции Эберкромби. Она сообщила, что Эрл Эберкромби болен неизлечимой болезнью, но не упомянула о намеках Фосерингея на эту тему. Это она тщательно вычищала из своего мозга. Фосерингей нанял ее. Он сказал ей, что делать. Сказал, что Эрл Эберкромби болен. Этого ей вполне достаточно. Если она начнет задавать слишком много вопросов, могут вскрыться вещи, слишком отвратительные даже для ее мужественного характера. Фосерингей найдет дру-
гую, менее любопытную… Она уклонилась от точного наименования болезни Эрла. В действительности, она сама не знала ее и не хотела знать.
Майкрофт слушал внимательно, молча.
- Я хочу знать вот что,- сказала Джин.- Насколько верно, что жена Эберкромби наследует мужу? Я не хочу кучу хлопот ради пшика. И кроме того, Эрлу меньше двадцати одного года. Я думаю, на случай его смерти лучше всего… ну, позаботиться обо всем предварительно.
Некоторое время Майкрофт сидел неподвижно, спокойно глядя на нее. Затем набил табак в трубку.
- Джин,- произнес он,- я дам вам один совет. Он бесплатен, без всяких хитростей.
- Не утруждайте себя,- сказала Джин.- Я не хочу бесплатных советов. Я хочу тех, за которые плачу.
Майкрофт состроил добродушную гримасу:
- Вы исключительно мудрый ребенок.
- Хотела бы… Впрочем, зовите меня ребенком, если желаете.
- Но что вы будете делать с миллионом долларов? Или двумя, которые, как я понимаю, вам достанутся?
Джин уставилась на него. Конечно, ответ был очевиден… Или нет? Она пыталась найти ответ, хотя внешне это никак не проявилось.
- Ну,- протянула она,- мне бы хотелось автомобиль, несколько красивых платьев и, может быть…- внутреннее зрение вдруг нарисовало ей круг друзей. Приятных людей, как Майкрофт.
- Если бы я был психологом, а не законником,- сказал Майкрофт,- я бы предположил, что куда больше двух миллионов вы хотите иметь папу и маму.
Джин вспыхнула:
- Нет, нет! Не хочу! Они умерли.
Для нее родители были мертвы. Они умерли в тот миг, когда оставили ее на бильярдном столе в таверне «Старый Ацтек».
- Мистер Майкрофт, я знаю, что вы желаете мне добра,- раздраженно сказала Джин.- Но все-таки сделайте то, что я хочу.
- Хорошо,- произнес Майкрофт.- Если не я, так кто-нибудь другой все равно скажет. Собственность Эберкромби, если не ошибаюсь, регулируется собственным гражданским кодексом… Давайте посмотрим.- Он повернулся и нажал кнопку на столе.
На экране появился каталог центральной юридической библиотеки. Майкрофт выбирал, сужая круг. Через несколько секундой имел полную информацию: «Управление собственностью начинается с шестнадцати лет. Вдова наследует как минимум пятьдесят процентов, а если в завещании не указано иное, то все состояние».
- Прекрасно,- вскочила Джин.- Это все, в чем я хотела убедиться.
- Когда вы отправляетесь? - спросил Майкрофт.
- Сегодня днем.
- Мне не следовало бы говорить вам, что весь этот план… ну, аморален.
- Мистер Майкрофт, вы душечка. Но у меня нет никакой морали.
Он склонил голову, пожал плечами, пыхнул трубкой.
- Вы уверены?
- Ну… да.- Джин немного подумала. -Думаю, да. Вы хотите, чтобы я углубилась в детали?
- Нет. Дело не в этом. Уверены ли вы, что знаете, чего хотите от жизни?
- Несомненно. Много денег. Майкрофт усмехнулся.
- Ответ на самом деле не слишком хорош. Что вы купите за свои деньги?
Джин почувствовала растущую злость.
- О, много чего.- Она повернулась к выходу.- Сколько я вам должна, мистер Майкрофт?
- Десять долларов. Передайте их Руфи.
- Благодарю вас, мистер Майкрофт.- Джин торжествующе удалилась.
Уже в коридоре она с удивлением обнаружила, что на себя злится не меньше, чем на Майкрофта… Он не имеет права заставлять людей задумываться над своими поступками. Но, к сожалению, она еще раньше начала над ними задумываться…
Чепуха! Два миллиона - это два миллиона. Когда Джин разбогатеет - она пригласит Майкрофта и спросит, действительно ли результат не стоил неких прегрешений.
А сегодня - вверх, на станцию Эберкромби. Джин вдруг почувствовала волнение.
4
Пилот грузовой баржи Эберкромби неодобрительно покачал головой:
- Сэр, думаю, вы делаете ошибку, взяв с собой такую хорошенькую юную леди.
Средних лет, коренастый, он, казалось, немало повидал на своем веку и потому вел себя самоуверенно. Редкие белокурые волосы покрывали его череп, глубокие морщины у рта придавали лицу саркастическое выражение. Вебарда, главного управляющего Эберкромби, разместили на носу, в специальном отсеке. При его телосложении обычные устройства не могли обеспечить защиту от перегрузок: он плавал по шею в баке, наполненном эмульсией той же плотности, что и его тело. Джин еще не приходилось видеть такого толстяка.
Пассажирской кабины на барже не имелось, и Джин устроилась рядом с пилотом. На ней было скромное белое платье, белая шляпка без полей, серый с черными полосами жакет.
У пилота нашлось мало добрых слов о станции Эберкромби.
- Ну, как не стыдно брать такого ребенка, как вы, прислуживать таким, как. они… Почему они не выбирают среди себе подобных? Обе стороны, несомненно, были бы довольны.
