1. Брэдли
В газете не удавалось прочитать ни строчки. Фолио не сразу сообразил, что держит ее вверх ногами. Ч-черт!.. Скорее бы закончилась посадка пассажиров. Когда объявят о взлете, нервничать в любом случае будет уже поздно.
Скомкав газету, он сунул ее в карман. Устроился в кресле поудобнее, закрыл глаза и попытался успокоиться. Гул от взлета очередного авиалайнера показался почему-то особенно громким.
До этого Брэдли Фолио летал на самолетах всего три раза - в одиннадцать месяцев и в семь лет. Все три полета - или сюда, в Международный аэропорт Осака, или отсюда. Первый, понятное дело, можно вообще не считать. Второй и третий - это была поездка с родителями на итальянский курорт и обратно - вызвали у Брэдли интерес и любопытство.
А теперь ему было не по себе. Не то чтобы он боялся какой-нибудь случайности или неисправности, которая приведет к катастрофе. Но стоило задуматься о том, что придется провести несколько часов в воздухе, в животе появлялся неприятный холод, а голова начинала слабо кружиться. Конечно, это время можно было бы сократить - если бы он решил лететь не самолетом, а сэнсолетом. Этот вид транспорта становился все более популярным, а билет стоил не намного дороже. Но к сэнсолету Брэдли ни за что бы и близко не подошел. Ни к нему, ни к любой другой машине, построенной по гиотским технологиям. Правда, в самолетах сейчас тоже используют какие-то инопланетные усовершенствования, позволяющие значительно повысить скорость. Но сэнсолет - это другое. В нем установлены предэнергетические двигатели. Это почти полностью гиотская машина, немного адаптированная для земных условий.
Сидение с закрытыми глазами не помогло. Брэдли вздохнул, открыл их и принялся смотреть в иллюминатор. Проведя рукой по волосам, машинально отметил, что зря вчера не сходил в парикмахерскую.
Привычка стричься чуть не наголо появилась у Брэдли два года назад, в девятнадцать лет. Началось все с истории с дзэнским монастырем. Окончив школу, Фолио объявил родителям, что собирается стать послушником в Акенодзи. Отец назвал такое решение полной глупостью. По его мнению, продолжить учебу Брэдли следовало в Осакском университете. Мама была с ним полностью согласна.
- Ведь именно ты в первый раз повез меня в Акенодзи! - Брэдли не надеялся, что этот аргумент подействует на отца, но промолчать не мог.
- Акенодзи - прекрасное место, но это не значит, что мой сын должен становиться буддийским монахом.
- Но ты много лет знаешь Хикару-сана и относишься к нему с уважением...
Сато Хикару был настоятелем монастыря Акенодзи и давним другом семьи Фолио.
- Мое отношение к Хикару-сану и твое будущее - разные вещи.
- Почему бы тебе не разрешить мне заниматься тем, чем я хочу?
- Потому что ты сам не понимаешь, что тебе нужно.
- Ладно, - сложив на груди руки, Брэдли демонстративно уставился мимо родителей. - Я поступлю в университет. Но ни юриспруденцию, ни экономику, ни инженерное дело изучать не буду. Я пойду на философский факультет.
- Брэд, - вмешалась в разговор мама, - с профессией юриста или инженера тебе было бы обеспечено хорошее будущее в "Скаймэшин".
- Я не стану работать с вами! Вся семейка в одной фирме - это уже слишком. Лучше буду копаться в старых пыльных книгах, чем в ваших железках! Теперь вы в своем "Скаймэшин" еще и с пришельцами носитесь! Как будто люди не могут обойтись без гиотских подачек и разрабатывать свои технологии.
- Вот ты бы и попробовал их разрабатывать.
Ничего на это не сказав, Фолио-младший удалился в свою комнату.
Родители еще несколько раз пытались его переубедить. Но философский факультет стал последним словом Брэдли. А еще - в качестве протеста, пусть и бессмысленного - он обрил голову, как будто действительно собирался в монастырь. Мать не без умысла заметила, что, наверное, в прическе - точнее, в ее отсутствии - он решил подражать гио. Конечно, Брэдли разозлился. Своего мнения об инопланетянах он никогда не скрывал, часто повторяя, что они отняли у людей возможность развиваться собственным путем.
Тем не менее, стричься почти "под ноль" Брэдли стал постоянно, не позволял волосам отрастать и завиваться в противные светлые кудряшки, которые подошли бы скорее маленькой девчонке.
Вспоминая теперь события двухлетней давности, Фолио понимал, насколько наивно звучали его тогдашние речи насчет гио. Если бы дело ограничивалось путем развития человечества...
И как же глупо было из-за пустяков ругаться с родителями! Но он уже никогда не скажет им об этом. Полтора года назад Майя и Дэвид Фолио погибли.
После взлета Брэдли стало поспокойнее. Но полностью расслабиться не удалось. На напитки, которые предлагала стюардесса, не хотелось даже смотреть.
Внутренний голос упорно подсказывал, что, отправляясь к дяде Майклу, которого сроду в глаза не видел, Брэдли поступает неразумно. И, скорее всего, этот голос был прав. Но что сделано - то сделано.
Всю жизнь, если не считать первых одиннадцати месяцев, Фолио прожил в Японии. Его родители познакомились и поженились в Уиллоугарде, но через три года авиастроительная корпорация "Скаймэшин", в которой мать и отец работали, открыла филиал в Японии. Дэвиду и Майе предложили места ведущих инженеров в новом научно-техническом центре, и они переехали в Осаку.
С детства Брэдли привык не только разговаривать, но и думать на двух языках - японском и английском. Япония стала для него родной страной в том смысле, что все здесь было знакомо и привычно. Но в полной мере японцем Фолио никогда себя не чувствовал - точно так же как и европейцем.
После смерти родителей он перебрался жить в тот самый дзэнский монастырь, Акенодзи. Но ни послушником, ни, тем более, монахом так и не сделался. Теперь никто не стал бы возражать против такого решения - но Фолио сам этого не хотел. Сато Хикару искренне сочувствовал несчастью, случившемуся с Дэвидом и Майей. Чем мог, помогал Брэдли, старался его поддержать и позволил жить при монастыре, не принимая на себя строгих обязательств.
Поначалу Фолио почти все время проводил в монастырском саду, глядя на деревья, ручьи и камни, но как будто не видя их перед собой. Однажды он просидел так целый вечер и ночь и, наверное, если бы настоятель не пришел к нему, оставался бы в саду и дальше.
Услышав шаги Сато, Брэдли словно очнулся от сна наяву. Настоятель сел рядом с ним на скамейку.
- Смотрите, Хикару-сан, вот на что стала похожа моя жизнь. - Взяв длинный прутик, Фолио начертил на песчаной дорожке окружность неправильной формы. Каллиграфическое воплощение этого символа, энсо, он много раз видел в монастырских храмах. Изображался "образ круга" по-разному - иногда замкнутой линией, а иногда так, как нарисовал Фолио - разомкнутым.
