Фенелла отвела взгляд от его красивых больших, как она помнила, серых глаз, и случайно заглянула в полуоткрытую дверь в покои рыцаря. Замерла, осторожно положив кусок пирога обратно на блюдо.
— Это изображение моей супруги, — со сдержанной гордостью сказал де Карседа, проследив за взглядом девушки.
О, да. Такую женщину можно было любить без памяти.
Освещенное несколькими светильниками изображение было выполнено в форме высокого барельефа. Вырезанные из разноцветного камня фигуры точно выплывали из туманного задника изображения. Картины у местных художников получались довольно плоскими и невыразительными, но резчики по камню заслуживали самого доброго слова. Прекрасная женщина в светлом платье стояла, чуть склонив черноволосую голову к вороному жеребцу. Ее зеленые глаза, смотрели на зрителя с веселым пониманием чего-то такого, что вслух говорить не стоит.
— Можно подойти поближе?
— Да.
Вблизи стала видна надпись в нижнем поле изображения: «Лианда, графиня де Маралейд».
«…стережет бесценное сокровище
Из замка Маралейд чудовище…»
— Тетя Меланара, о чем эта песенка? Ты часто ее напеваешь. Какое сокровище стережет чудовище?
Тебе рано знать, деточка. Если понадобится, ты обязательно узнаешь. В свое время…
— Изображение моей супруги в девичестве, — тоскливо сказал де Карседа, подойдя вслед за Фенеллой к барельефу. — Как же я скучаю без любимой… Но все же здесь во дворце ей делать нечего, — добавил он неожиданно жестко.
— Почему? — естественно, спросила Фенелла.
— Боюсь в какой-то момент не узнать собственную супругу, — чуть помедлив, ответил рыцарь. — Лианда слишком прекрасна, чтобы ею можно было бы рисковать. Ничего, потерплю.
— Это как-то связано с «чертовыми прогрессорами»? — не унялась любопытная девушка.
— Узнаю его величество, — проворчал де Карседа. — Он вам что-нибудь рассказал?
— Нет. Я только видела странно освещенный коридор западного фасада. И просто умираю от любопытства, — и Фенелла по возможности обаятельно улыбнулась мужчине рядом с собой. Тот невольно улыбнулся в ответ, но тотчас же спохватился.
— Эх, донья Фенелла! Учтите, что если вы не видите слуг, это не значит, что их нет поблизости. А вы находитесь одна в покоях мужчины. Конечно же, учитывая мою репутацию, вы почти ничем не рискуете, но все же не стоит искушать судьбу. Выйдем на площадку. И если вы хотите подольше оставаться неузнанной, вам нужно даже на этой площадке находиться как можно меньше.
— Я все поняла, дон Альвес, — оказавшись на полуосвещенной площадке, скромно произнесла Фенелла, опуская длинные ресницы и чуть приседая в реверансе. — Но, каюсь, я ужасно любопытна. «Чертовы прогрессоры» — это…
И рыцарь тяжело вздохнул, сдаваясь.
— Как ученица волшебницы вы, возможно, слышали о других мирах? — де Карседа остро посмотрел в лицо собеседницы.
— Да, — тихо сказала Фенелла, крепко хватая одной рукой другую. — Слышала.
— И о том, что ткань нашего пространства можно прорвать?
— Не прорвать — проплыть или пролететь сквозь.
— Ах, вот как, — рыцарь перевел взгляд с ее лица на золотую застежку плаща в виде парящей птицы и очевидно задумался.
«Что же это я сегодня обо всем проговариваюсь. День тяжелый. Да, день исключительно тяжелый. И какой-то нескончаемый».
Отодвинувшаяся было в сторону усталость навалилась снова.
— Те люди, которые пришли в наш мир, именно прорвали ткань пространства. И через образовавшуюся дыру ходят к нам и обратно. У них такое страшное оружие, что запретить этого им мы не в силах. Нам повезло, что впервые пришельцы появились при мудрейшем деде нашего короля. Тот сумел связать им руки, подчинив их действия договору. И они, и мы не рискуем нарушить хотя бы один из пунктов. Но при… э-э-э… намного менее мудром отце его величества равновесие сильно сместилось. Странная культура пришельцев начала подавлять нашу. Но мы по-прежнему не рискуем нарушить Договор. У пришельцев такое оружие, что нам не выстоять и дня, если они все же нападут.
— Скажите, дон Альвес, — волнуясь, спросила Фенелла, — а я на них похожа?
— Если бы вы были хоть немного на них похожи, — сурово ответил рыцарь, — никто бы из нас не привез вас во дворец. Мы все любим свою страну.
— Простите, — тихо сказала Фенелла, чувствуя, что слезы разочарования потекли по щекам. — Вы ведь можете понять надежду одинокого человека, встретить, наконец, своих.
— Вы слабая девушка, и вы устали, донья Фенелла, — рыцарь осторожно вытер ей слезы рукавом своей мягкой хламиды. — Разрешите, я помогу вам перенести еду в ваши комнаты и вы, наконец, отдохнете. На прошедший день для вас достаточно.
Глава вторая
Оказавшись в своих покоях, Фенелла нашла щеколду и на двери спаленки. Она задвинула ее, оставив открытой первую комнату, разделась, расплела еще влажные после купания волосы, свалилась в кровать и проспала не только ночь, но и почти весь следующий день. За это время ей накрыли обед и принесли разнообразную одежду ярких расцветок, ненавязчиво советуя отказаться от собственной, неподобающей обитательнице королевского дворца. Фенелла подчинилась, но за потайной дверью, чтобы никто не нашел, повесила старый плащ своей матери, в котором ее нашли люди короля. Одеяние было хотя и из дорогой ткани, но настолько вытерлось и истерлось, что выглядело темно-серым. Помимо того что плащ очень шел к темно-серым, почти черным глазам девушки, она все свое детство мечтала поносить «волшебный плащ» тети Меланары. Теперь во дворце придется ходить в синем плаще.
За подобными печальными размышлениями, а также за примеркой новых юбок, корсажей, верхних платьев и всего остального по мелочи незаметно прошло еще несколько часов. Потом прозвонил колокольчик в углу спаленки. И Фенелла с трудом вспомнила, что его величество предупреждал, что вечером вызовет ее к себе посредством колокольчика в спальне.
— Какой вариант игры «в фигурки» вы предпочитаете, донья Фенелла? — любезно поинтересовался король, когда она вошла в комнату.
— Нормальный, взрослый, ваше величество. Я уже не ребенок.
— Я тоже давно не играл за детской доской. Хотя ради вас был готов даже на это. Но все же несказанно рад сыграть за нормальной доской, — и Боэланд жестом пригласил гостью оценить королевскую игральную доску. Да, она действительно была великолепной. Реки, горы, крепости и полевые укрепления были выполнены с редким мастерством. Фигурки в ладонь длиной, искусно выточенные из камня, темно-серого для одного игрока, и красно-коричневого для другого, уже стояли на позициях.
— Поистине королевская доска — вежливо сказала Фенелла, усаживаясь со своей стороны.
— Первый ход — даме, — еще более вежливо откликнулся Боэланд, усаживаясь напротив.
Фенелла бросила игральную кость и одновременно потянулась к центру своих пешек. Только потом заметила, что ей выпало шесть очков. Шесть ходов подряд — и несколько ее пешек окажутся «в реке», их «снесет» по диагонали на клеточку, и они загородят проход следующим фигурам. А выводить малое количество фигур «за реку» вначале игры — значило их попросту потерять. Девушка вздохнула, убрала руку от центра и выдвинула вперед несколько фигур с фланга. Случайности игры навязывали ей активные боевые действия вместо любимого неспешного развития событий. Потому что король, внимательно наблюдавший за соперницей, предсказуемо начал готовить атаку на открывающуюся крепость противника. Причем, выбрал самый простой вариант — двинул вперед фигуры, стоящие напротив крепости, а не по диагонали. И, прикинув развитие событий на ближайшее время, Фенелла принялась передвигать фигурки по отлично знакомой схеме. Его величество, в свою очередь представив собственный вариант развития игры, потянулся к соседнему столику и налил себе вина.
— Вам налить, донья Фенелла?
