Лиди.
— Бывало всякое, но такого класса ситуаций не было. Вообще, я тебе скажу, что самый лучший и опытный пилот, из тех, с кем мне доводилось летать, вряд ли бы справился за десяток секунд с такой тушей, как «Вега». Я вообще, просто не понимаю, как ты это сумела сделать, правда!
— Э-эх, Жорж! — неожиданно Лиди назвала меня по имени. — Ты же понимаешь, что я — не человек, или, скажем, не совсем человек. Поэтому я и справилась. Всё просто.
Я не нашёлся, что сразу ответить девчонке. А нечем было ответить — она права, хотя, что-то было не совсем правильное и понятное, по крайней мере, для меня, в этой ситуации. Я мысленно согласился с девчонкой, но этот лёгкий, едва уловимый оттенок грусти, с которым Лили константировала, что она не человек… Что это? Я не смог для себя ответить на этот вопрос. Впрочем, я не стал углубляться в эти дебри психоанализа — сил просто уже не было.
— Что молчишь, Кэп? Я закончила свою работу. «Вега» в порядке. Мы вышли на штатную траекторию полёта. Автопилот установил контроль над всеми системами корабля. Теперь, целых три месяца мы можем отдыхать. Ты отправил уже отчёты?
— Отправляю. Кстати, поздравляю — с тобой хочет пообщаться сам Командор Флота, прямо сейчас. Добавлю от себя — можешь уже делать новую дырочку на погонах — общение с Командором хорошо отражается на служебном росте.
— Да ладно, Кэп! Подключай этого биг босса — пообщаемся с ним. Ты сможешь участвовать в беседе?
— Нет. Протокол беседы строго конфиденциальный. Только ты и он.
— Как романтично! — хихикнула Лиди. — Давай уже связь, не томи меня и Командора!
Через минут тридцать, закончив все наши служебные протокольные дела, мы покинули мостик управления и отправились в кают — компанию, пить, как и хотели.
Пили стоя у камина. Закуска — бутеброды с чёрной икрой и эклеры — это выбрала Лиди.
— За тебя, Лиди!
— За тебя, Жорж!
— За нас!
— За «Вегу»!
— За Космос!
— За любовь!
— За пилотов!
— За Флот!
Бутылка ушла, легко и приятно. Перенесенный стресс и запредельный уровень адреналина сжигал алкоголь без следа.
— За нового ордер — лейтенанта Флота!
— За нас с тобой!
— За судьбу! За вторую жизнь!
— Ты мне нравишься, Жорж Нарси, хоть ты и редкостный зануда! За тебя!
— За тебя, Лиди! Знаешь, хотя я и не понимаю до конца — кто ты, но я вижу, что ты просто классная девчонка и отличный пилот! За тебя!
— Фу! Нарси! Какой же ты всё-таки … Ой, что-то у меня подгибаются ноги!
Лиди уронила бокал, обняла меня за шею и обмякла, повиснув на мне. Она спала. Просто выключилась.
Вторую бутылку мы так и не допили.
Меня тоже внезапно заштормило — сориентироваться где пол, а где — потолок стало сложно. Я пошатываясь, собрав всю волю в кулак, чтобы не упасть, потащил Лиди, ставшую вдруг неожиданно тяжеленной, к диванчику, который в кают — компании предназначался для приятного времяпровождения с настоящей книгой в руках, или, возможно для наслаждения гаванской сигарой и безобразно дорогим коньяком.
И я дотащил Лиди! Уложил, как уж получилось, и забросил её ноги на спинку дивана — пусть отдыхает. Потом, глупо улыбаясь и хватаясь за угол стола, как — то добрался до камина, налил себе ещё коньяка и выпил, отсалютовав спящей девчонке:
— За тебя, Лиди! И за меня!
Каким — то чудом, на последних каплях воли, я добрался до кресла, сел в него и мгновенно провалился в глубокий сон, как в волны чёрного бархата.
Утро, или вечер не всегда бывают добрыми. Особенно после запредельного стресса и жёсткой попойки натощак. Но я справился. Помог богатый опыт отдыха пилотов после возвращения из дальних рейсов — с пьянками, дебошем, и с драками — с такими же флотскими, как я. Два — три дня жёсткой интоксикации и мордобоя, а потом — женщины, на неделю, как минимум, и только после этого наступало желанное освобождение от вкрадчивого зова ледяной бездны Космоса.
Я вернулся из забытья, неверное, через пару часов. Лиди лежала на полу возле дивана, неловко подвернув под себя руку. Жива, или нет — непонятно. Я отпил хороший глоток коньяка из бутылки, которую предусмотрительно в последние секунды перед отключкой поставил рядом на столике. Через минуту — две стало полегче — я смог уже немного соображать и принимать какие-то адекватные решения, и даже действовать.
— Девчонка сломалась. Нужно её вытягивать! Надо же — андроиды тоже пьянеют, и совершенно в хлам!
Лиди была жива, дышала и даже как-то трогательно, по — детски сопела во сне. Но в полной отключке. В первый раз так напилась, что ли?
Я тащил Лиди по коридору за лямки комбинезона в медицинский блок. Несколько раз останавливался, прислонясь к стенке и преодолевая подкатывающие приступы тошноты.
Наконец, я добрался до медблока и подтянул девчонку к капсуле Автодока. Капсула, напичкая сенсорами и камерами, среагировала на ситуацию и опустилась вровень с полом и открыла прозрачный колпак. Теперь нужно было уложить Лиди в капсулу, а всё остальное сделает Автодок. Но сначала её нужно было раздеть — Автодоку нужно всё тело пациента, чтобы добраться до всего, что ему нужно было для диагностики и лечения, а если нужно — то и операцию сделать. Мне, когда я шёл пару лет назад рейсом на Деймос, такой же Автодок удалил аппендицит, грозивший взорваться гнойной бомбой в моем животе. Ну, это так — воспоминания.
Я снял с Лиди тяжёлые лётные ботинки, потом буквально вытряхнул её из комбинезона и положил на подъёмную панель Дока. Когда манипуляторы уложили девчонку на голубое полотно рабочего стола, я расстегнул и снял с Лиди лифчик, а потом, немного повозившись, стянул и трусики. — так нужно было по протоколу загрузки в Автодок, пациент должен быть полностью голым.
Мой новоиспеченый ордер — лейтенант была хороша собой, очень хороша — это мимолетная шальная мысль промельнула у меня, когда я закончил раздевать девчонку и полупрозрачный колпак Автодока с мягким шипением герметически закрыл рабочий стол. И сейчас же десятки манипуляторов засуетились вокруг Лиди, окутывая её какими-то трубочками, проводочками и десятки игл впились в нежное тело девчонки.
Работай, Док, работай! С андроидом ты, Док, разберешься, ты же можешь восстанавливать их полностью, вплоть до замены микросхем и нейронных блоков. Это проще, чем восстановить человека. Работай, Док!
Я сполз на пол возле
