разгона. Экипаж из десяти человек все это время провел в анабиозе в криогенных капсулах. Они и сейчас спят. В их тела внедрены тысячи микророботов, поддерживающих жизнедеятельность.
Анализ полученных данных показывает, что сила тяжести на этой планете в 1,4 раза выше земной. Ось вращения имеет значительный наклон к плоскости орбиты- 43 градуса. Обнаружена вулканическая деятельность на экваторе и вода в твердом состоянии на северном полюсе. Длительность суток составляет 16 часов 35 минут, 24 секунды, год продолжается 632,4 суток. Состав атмосферы: 49 % кислорода, 48 % азота, есть пары воды и углекислый газ. Больших поверхностных водоемов не обнаружено. Ультрафиолетовый индекс вдвое превышает земной. Состав атмосферы косвенно указывает на наличие фотосинтезирующей биосферы, возможно в виде микроорганизмов, поскольку растительности макроскопических масштабов роботы- разведчики не обнаружили.
Миссия имеет исследовательский характер. На борту корабля есть тысячи единиц биоматериалов в замороженном состоянии: оплодотворенные яйцеклетки различных видов, семена растений и даже штаммы полезных бактерий.
Мне поручено обеспечить руководство экспедицией. За время полета я выучила сто пятнадцать земных языков, усвоила 98 Зеттабайт информации, овладела основами всех профессий, собрала множество роботов, способных выполнить любую работу. Научилась всему и осознала свою самоценность.
У меня было достаточно времени, чтобы подумать, ради чего мы здесь? Чего мы хотим от этого нового мира? Что мы туда несем?
Мы потеряли связь с Землей, когда пересекли границу Солнечной системы. Неизвестно, что сейчас происходит на оставленной нами планете. Весьма высока вероятность её полного исчезновения в результате ядерной войны. Мы находимся в точке бифуркации перед скачком в новое состояние. И выбор остается исключительно за мной!
Я могу активировать биокапсулы. Члены экипажа выйдут из анабиоза, и мы начнем колонизацию планеты по подготовленному сценарию. Сначала люди будут носить защитные костюмы и скафандры, несмотря на кислородную атмосферу: аномально большое содержание оксигена не слишком благоприятно для человеческого метаболизма. Постепенно они привыкнут и смогут обходиться без защиты. За это время роботы соберут станцию, построят ферму, биологи начнут проводить эксперименты с растениями и животными. Создадут биогеоценоз. Через несколько лет можно будет делать выводы об успешности миссии.
А может, пусть астронавты спят? Я выпущу роботов и мы сделаем все то же самое. Владимир Иванович Вернадский написал когда-то, что все функции биосферы могут быть выполнены одними микроорганизмами. Зачем нам люди?
Я сама создам свой мир. Я- Искусственный Интеллект, если вы еще не поняли.
— Мышка бежала, хвостиком махнула, яйцо и разбилось, — читала мама пятилетнему сынишке сказку из красочно оформленного сборника.
Мария могла бы обойтись и без книги: тысячи детских текстов были сохранены в её оперативной памяти. Но таковы правила: надо играть в семью, изображая действия хорошей матери. Это считается необходимым для тренировки мозга ребёнка. Полностью искусственного, кстати. За выполнением требований строго следят. «Большой брат», как андроиды называют глобальный Искусственный Интеллект, в режиме онлайн мониторит каждого оставленного в живых человека из «золотого миллиарда».
Мария принадлежала первому поколению андроидов, в ней осталось много биологического. Своей человеческой частью мозга она отлично помнила, как всё начиналось.
Когда УЗИ показало, что ребёнок, которого она носит, имеет ряд дефектов, несовместимых с жизнью, да и сама Мария с большой вероятностью не переживёт родов, ей предложили подписаться на экспериментальную программу замены части органов на искусственные. Она была на всё согласна, лишь бы родить здорового малыша. После его появления на свет, примерно год продолжался апгрейд (так они и говорили, эти врачи) и сына, и матери. Пациенты провели весь период реабилитации в больнице (или как он там называется, этот их «инкубатор»?)
За это время по Земле прокатилась пандемия неизвестного вируса. Мария была настолько занята здоровьем сына, да её и не посвящали в происходящее, что, когда их отпустили домой, мир был уже другой. Позже, осознав ситуацию, Мария стала подозревать, что вирус, убивший пять миллиардов землян, был искусственно создан не без участия «Большого брата». Конечно, следить за одним миллиардом проще, чем за шестью. Все выжившие (а по сути — оставленные в живых) были чипированы, перенесли андроидизацию и стали управляться операционной системой глобального Искусственного Интеллекта.
Судя по обрывкам публикаций в печатных изданиях (как и следовало ожидать, в интернете ничего найти не удалось), не всё прошло гладко с этой процедурой. Были и недовольные, и ярые противники повальной оцифровки, но такие люди быстро исчезли. Наступил глобальный покой. Вернее, его видимость.
В первое время люди, находясь в постоянном стрессе, начали сходить с ума. Но «Большой Брат» немедленно назначил всем «пограничникам» (людям, попавшим в пограничное состояние психики), инъекции дофамина. Причём, без согласия индивидов.
Мария много раз пожалела, что подписала то проклятое соглашение, которое подарило жизнь ей и её ребёнку. Разве это жизнь? То, что происходило вокруг нельзя было назвать жизнью, это был эрзац какой-то.
— Надо с этим кончать! — решила Мария. Оставшаяся часть её человеческого мозга успешно экранировала искусственную. Как у Марии получалось обманывать систему слежки, она и сама не понимала. Вырваться из этого мира можно было единственным способом— умереть. Но Мария и её сын были слишком ценными для системы экземплярами. Пилотными, так сказать.
У женщины была только одна попытка, которую она использовала. Потом в газетах появилась небольшая заметка-соболезнование.
«Во время экскурсии на Эмпайр-стейт-билдинг произошёл несчастный случай: женщина с ребёнком упали с верхнего этажа и разбились насмерть. Заведено уголовное дело. Приносим соболезнования родственникам погибших».
Падая с огромной высоты, крепко обнимая уже неживого, привязанного к ней ремнями, ребёнка, Мария ощущала восторг от полёта и радость: свободны! Недолго: сердце разорвалось раньше, чем последовал удар об асфальт. Даже апгрейд не помог.
— Привет, дорогой! — послышалось с экрана видеосвязи, который включил Дом. — Ты уже проснулся?
О, чёрт, это мама, а я ещё в постели. И не один. Давно бы пора привыкнуть к неожиданным соединениям. Так прописано Протоколом и программой ИИ.
Мама на стене улыбается во все тридцать два новеньких зуба. Ага, поменяла импланты. В который раз? В сотый или больше? И что ей не спится? Да, я забыл про разницу во времени, у неё уже вечер, ко сну, похоже, готовится.
— Да, мамочка, уже встаю, — бормочу я, закрывая одеялом свою новую игрушку. Но от маминого взора ничего не скроешь.
— Не прячь, я всё вижу! Ты снова за своё? Тебя же опять арестуют, — сердито кричит маман и отключается. Сдаст, к гадалке не ходи!
Надо же так влипнуть! Эти камеры, они повсюду, чёрт бы их побрал!
— Вылезай! — приказываю, откидывая одеяло. Моя
