Ни один из ветеранов не проявил удивления при этом необычном приказе. Хансу втиснулся в шлюпку, и Кана неохотно последовал за ним. Им обоим пришлось приложить всю силу, чтобы закрыться изнутри. Затем Хансу пробрался на сиденье пилота, а Кана занял второе место.
Хансу выставил указатель на небольшой шкале перед ним, трижды проверил показания всех приборов и включил двигатель, который должен был выбросить их из корабля. Сила удара была почти такой же, как при взлете с Фронна. Ребра Кана, еще не отошедшие от прошлого старта, заставили его испустить полусдавленный крик. Когда он смог повернуть голову, то увидел, что Хансу лежит, обхватив ладонями подбородок, глаза его были устремлены на приборы.
— Мы свободны? Нам удалось уйти? — ошеломление спросил Кана.
— Пока мы живы, — иронически ответил Хансу. — Если бы они заметили наш уход, от нас бы уже остались угольки. Будем надеяться, что еще некоторое время их внимание будет сосредоточено на судне.
— Но почему, сэр? Патруль обычно не стреляет сразу. Офицер произнес «земляне» так, будто мы ломбросские мучные черви — Вас не должно удивлять, Карр, что некоторые «высшие» расы, те, что правят в совете ЦК, именно так нас и расценивают — неофициально, конечно.
— Но закатане не такие…, и Рей, и Мик дружили с Лупаном на Секундусе.
— Конечно. Я могу назвать тысячу разновидностей и рас, которые принимают землян как равные, если мы отвечаем им тем же Но заметьте два обстоятельства, Карр, и оба очень важные. Системы, для которых мы персона нон грата, населены гуманоидными расами, и эти расы давно вышли в космос, они пионеры Галактики. В них глубоко скрывается чувство, в котором они не сознаются даже себе — страх.
В древности на Земле, до атомных войн, мы были разделены на расы. Разница, отчасти, определялась цветом кожи, чертами лица и т. д. В свою очередь, эти расы делились на нации, которые возвышались и удерживали под своей властью целые континенты, иногда на столетия. Но когда проходило время, каждая из них теряла свою власть. Узда выскальзывала из ее рук. Почему?
Потому-то сильные энергичные бойцы, создавшие эти империи, умерли, а их сыновья и сыновья их сыновей были уже другой породы. Некоторое время после ухода сильных бойцов империя еще существует, как хорошо отлаженная машина может работать по инерции. Затем детали машины начинают изнашиваться, необходима смазка, а нет никого, кто имел бы желание и силы произвести ремонт и снова отрегулировать механизм. И вот побеждает новая, более молодая нация, часто после войны. История движется вперед серией таких империй — старые империи уступают место молодым.
Теперь возьмем галактические расы, с которыми у нас наиболее близкие отношения. Все они не нашего вида. Вам нравятся закатане, пресмыкающиеся по происхождению, у нас хорошие отношения с тристианами, далекие предки которых были птицами. Юбаны — они потомки кошачьих. И все они новички на галактической сцене.
Но — и это очень важно — у них разные цели, желания и вкусы. Зачем закатанину беспокоиться из-за того, что проходит время, торопиться что-нибудь сделать, как это делаем мы? Продолжительность его жизни близка к тысяче лет, он может позволить себе посидеть и подумать. А мы чувствуем, что не можем. Но мы не угроза для него и его образа жизни.
— Но, сэр, вы считаете, что мы похожи на тех гуманоидов с Арктура и Проциона? Их цивилизации стары, но в целом такие же, как и наша.
— И они обнаруживают признаки упадка… Да, мы им угрожаем нашей молодой бьющей через край энергией, нашей волей к борьбе — всем тем, что они открыто порицают в нас. Потому что, хотя нам Земля кажется очень старой, в масштабах галактики она молода. Поэтому они встречают нас с неприязнью. Их цель — огородить нас стеной, но не открыто: на законном основании заставить нас держаться определенных рамок, подчинясь решениям ЦК. Они стараются ослабить наши силы в бесконечных ненужных войнах, ослабить расу, которая в будущем может бросить им вызов. И поскольку мы боролись за звезды, видели их во сне, мы вынуждены были принять их условия — на время.
— На время, сэр? — страстно взорвался Кана. — Три столетия мы играем по их правилам…
— Что такое три столетия на галактической шахматной доске? — спокойно возразил Хансу. — Да, триста лет мы подчиняемся их приказам. Но только сейчас они начинают понимать, что их замысел не удался. Я не уверен, что мотивы их действий ясны даже им самим. Они так долго играли во всемогущих богов, что сами в это поверили. Они считают, что не могут ошибаться. И они до сих пор действовали против нас под прикрытием — до сих пор…
С самого начала у нас появились друзья, и их становилось все больше и больше. И эти друзья начнут задавать вопросы, если Земля будет осуждена и приговорена к заключению в собственных границах. Возможно, их сверхцивилизованный разум отшатывается от такого решения или отшатывался раньше. Но если бы они смогли, они отрезали бы нас от мира. Землян не принимают в патруль — это служба для «высших» рас. Торговцы не позволяют нам вступать в их компании. Даже войны, в которых мы участвуем, тщательно отобраны так, что лишены ответственности — хотя мы и умираем в них. Самое совершенное вооружение мехов намного устарело по сравнению с оружием, скажем…, жителей Ригеля-6.
— Но, сэр, зачем этот ход с крейсером?
— Либо какие-то горячие головы в Совете начинают действовать на свой страх и риск, либо они начали понимать, что земляне не совсем то, чем их считали, — Хансу повернул голову и оценивающе посмотрел на Кана. — Как вы думаете, зачем нам обучение класса Х-3, почему специалист по контактам — обязательный член любой орды или легиона?
— Ну…, ведь и на других мирах нужны связные офицеры, сэр.
— Это официальное объяснение…, ни один агент контроля не сможет его оспаривать… Но каждый землянин со склонностью и соответствующим темпераментом для работы по классу Х-3 отмечается и подвергается классификации с того момента, если успешно прошел тесты. Ему создают все условия для обучения. Его побуждают вступать в дружбу с представителями других рас — под укрытием. И когда он подписывает назначение, ему предоставляются командирами возможности для изучения других планет.
— Так вот почему вы хотели, чтобы я вступил в контакт с вентури, сэр?
— Да. И именно поэтому вы побывали в Поулте. Мы давно знаем, что должны располагать как можно большим количеством специалистов по контактам. И чем шире знакомство с другими формами жизни, тем лучше для нас. Если нам придется бросить вызов ЦК, мы не должны быть одиноки. И чем больше рас будет дружески относиться к нам, тем лучше нас узнают, тем для нас лучше. Мы должны готовиться к другой роли. Что, если в будущем Земля будет поставлять не солдат, а исследователей?
